– Вот что такое неустойчивое равновесие, – проговорил он, подняв вверх указательный палец и аккуратно положив монету на его кончик. – Теоретически я могу держать монету таким образом вечно, – сказал он. – Для этого мне нужно всего лишь держать палец совершенно неподвижно, не шевелить рукой, следить за тем, чтобы меня не толкали, и в то же время учитывать и компенсировать эффект от малейшего дуновения ветра и практически неощутимой вибрации, которая существует в конструкции любого здания. И, разумеется, я должен следить за тем, чтобы не перестараться, балансируя…

В этот момент монета внезапно упала с его пальца и со звоном покатилась по каменному полу кабинета. Этот негромкий звук показался Фреде оглушительным.

– Только что я проиллюстрировал для вас то, в каком состоянии находится сейчас климат нашей планеты. Сейчас он стабилен, но любая, даже самая незначительная пертурбация может вывести его из равновесия. Климатическая система Инферно не обладает способностью, позволяющей ей, отреагировав на то или иное возмущение, вернуться к состоянию равновесия. С того самого момента, когда на Инферно начал работать первый инженер в этой области, климат планеты постоянно находится на острие, неустойчиво балансируя между двумя экстремами. Малейший наклон в ту или иную сторону, и неминуема катастрофа – либо от переохлаждения, либо от перегревания. Каждую секунду мы должны следить за тем, чтобы все шло как надо, иначе… – Он мотнул головой в сторону валявшейся на полу монеты.

– Но у вас имеется решение этой проблемы, – не слишком дружелюбно проговорила Фреда. Лентралл даже не пытался убедить, объяснить или обсудить вопрос. Он читал лекцию, вещал, инструктировал ее. Он говорил покровительственным, высокомерным тоном. Он снисходил до нее, обращался к ней, как к ребенку, которому терпеливо объясняют, почему надо поступать так или эдак.

– Да, у меня есть решение, – ответил Лентралл. Наклонившись, он поднял с пола монету и положил ее себе на ладонь. – Мы приведем планету в состояние устойчивого равновесия. Вот так. – Он поводил рукой из стороны в сторону, резко поднял ее вверх и затем опустил. Монета по-прежнему лежала у него на ладони. Несколько раз она даже подпрыгивала, но неизменно возвращалась на прежнее место. – Как видите, пертурбации почти не влияют на то, что находится в состоянии устойчивого равновесия. Как только причина возмущения исчезает, объект тут же снова обретает баланс. Полярное море превратит планетарный климат в устойчивую систему, разбалансировать которую будет практически невозможно.

Немного помолчав, чтобы слушатели как следует уяснили смысл его слов, он продолжал:

– Как я уже сказал, проблема заключается в отсутствии циркуляции водных масс в северном полушарии. Если бы можно было найти способ аккумулировать воду в северных районах, предусмотрев входящие и выходящие водотоки, соединяющиеся с Южным океаном, теплые течения двинулись бы на север и согрели полюс, а холодные направились бы к югу и охладили бы океан, а также прибрежные участки суши. Вот тогда-то и возникнет состояние устойчивого равновесия. Климатическая система планеты станет саморегулирующейся и будет сама «чинить» себя и выправлять любые сбои. Если температура чрезмерно повысится, холодные северные воды заставят ее опуститься, если же она опустится слишком низко, тут же наведут порядок тропические воды. Нам нужна вода на обоих полюсах.

– Но существует много планет, подвергшихся трансформации и не имеющих воды ни на одном из полюсов, – возразила Фреда. – И, насколько я помню, даже на Земле один из полюсов представлял собой сушу, а возле второго циркуляция воды была ограничена. Мне даже кажется, что полюс с водой большую часть времени был покрыт льдами.

Лентралл снова улыбнулся, но в выражении его лица не было ни теплоты, ни дружелюбия. Это была торжествующая улыбка победителя, скорее даже надменная, снисходительная ухмылка. Фреда попалась в расставленную им ловушку, и теперь он мог приблизиться и хладнокровно добить ее.

– У меня есть ответы на все ваши вопросы, – заявил он, – и думаю, что они заставят прозвучать приведенные мной аргументы еще более весомо. Что касается планет, оба полюса которых занято сушей, то остальная их поверхность в основном скрыта под водой, которая подходит к полюсам ближе, чем мы имеем это на Инферно.

– А что вы скажете относительно примера с Землей? – спросил Крэш.

– Во-первых, естественные земные океаны были гораздо глубже, чем любые искусственные океаны на планетах, подвергшихся преобразованию, – начал Лентралл. – Если они были глубже, значит, в них содержалось больше воды и более эффективно аккумулировалось тепло. Во-вторых, они занимали гораздо большую часть планеты, нежели на любой другой, где климат был сформирован искусственно. Земля была покрыта водой на три четверти. А на Инферно вода занимает даже меньше чем две трети от площади поверхности – больше, чем на любой другой планете, прошедшей через преобразование климата. Разница между тремя четвертями и двумя третями может показаться незначительной, но на самом деле это не так, тем более что, как я уже сказал, если мерить не по площади, а по объему, земные океаны намного превосходят здешние. В-третьих, даже если океаны на Земле не имели открытого и свободного доступа к полюсам, они подходили к ним достаточно близко. В-четвертых, южный полюс Земли, представлявший собой сушу, был гораздо холоднее, чем покрытый водой северный полюс, и это лишний раз подтверждает мой тезис о том, что циркуляция воды способствует выравниванию температур. Даже при том, что поверхность Северного Ледовитого океана была постоянно покрыта льдом, течения перемещали под ним огромные массы воды. И, наконец, климат Земли отличался нестабильностью. Эта планета знавала страшные ледниковые периоды, которые провоцировались, казалось бы, совсем незначительными климатическими колебаниями в ту или иную сторону. И существуют веские доказательства, что причиной этой нестабильности являлся как раз затрудненный доступ воды к полюсам. Я считаю, что все эти факторы способствовали не ослаблению, а, наоборот, усилению старой Земли, и это является еще одним аргументом в пользу того, что мы должны создать приток воды к северному полюсу нашей планеты.

– Хм-м-м… – Фреда боялась, что если она попытается сказать что-то более содержательное, ей изменит голос. Мысль о том, что этот человек прав, бесила ее. Он прекрасно взвесил свои аргументы. Но в его тоне, поведении, манерах было что-то такое, отчего ей хотелось спорить с ним до хрипоты.

– Продолжайте, доктор Лентралл, – с бесстрастной миной проговорил Альвар. – Вы ведь неспроста рассказывали все это. Что дальше?

– Прекрасный вопрос, господин Правитель, – просиял Лентралл, как школьник, которого учитель похвалил за прилежание. – Как вам, без сомнения, известно, первоначальные планы преобразования климата Инферно также предусматривали создание Полярного моря. Именно из этих старых исследований я почерпнул большую часть информации.

– Почему же от идеи создания Полярного моря отказались? – спросила Фреда.

– Отчасти виной тому была политика, отчасти поджимали сроки. Создание Полярного моря затормозило бы осуществление всего проекта на годы, а на планете было необходимо как можно скорее разместить колонистов. К тому времени в осуществлении планетарной трансформации уже многое пошло не так, как было задумано, вышли из-под контроля затраты. Раздавались даже голоса в пользу того, чтобы вообще бросить эту планету, однако это нанесло бы неслыханный удар по гордости и престижу людей. Инженеры получили приказ довести проект до конца, но не получили ни денег, ни ресурсов, ни времени, чтобы сделать это должным образом. Им пришлось, образно говоря, срезать углы. И одним из таких углов оказалось Полярное море. Отказавшись от него, они сэкономили достаточно ресурсов для того, чтобы завершить остальные части проекта преобразования.

– Это громко сказано, – проворчал Крэш. – Я тоже изучал старинные документы и отчеты. Они даже близко не подошли к завершению проекта. Это была чистой воды декларация. Экспертам в области оздоровления климата с Инферно было прекрасно известно, какой бардак они здесь устроили. Я обнаружил по крайней мере три составленных в разное время отчета, предрекающих планете климатический коллапс, и все они утверждали, что катастрофа разразится в самом скором времени – через год или два.