Обреченность захлестнула Обри. Безжалостное небо цвета аквамарина взирало на него с высоты. Майор не сразу понял, что кричит ему Макроуэн, потряхивая за плечо:

– Надо эвакуироваться! Обри, я отдаю приказ эвакуироваться!

– Невозможно, – проговорил он, с трудом отгоняя звон в ушах.

– ЧТО?!

– Установка не работает с утра! – крикнул Обри, чтобы услышать собственный голос. – Вчера портал был открыт… но сегодня они его закрыли!

– Надо открыть! – Макроуэн стиснул кулаки. С шипением вырвались из труб еще две реактивные гранаты.

– Есть! – ликующе вскричал подполковник, глядя, как отлетают смятые, разжеванные фигурки неосторожных колдунов.

– Обри! – Он толкнул майора в спину. – Беги, возьми Сельцмана за яйца… и пусть он открывает портал, хоть ключом, хоть кирпичом… иначе мы все позавидуем адмиралу!

Ростовцеву, что называется, «подфартило» – прямо за углом он налетел на лавчонку, торгующую то ли одеждой, то ли женскими шалями, то ли просто отрезами материи – разбираться спецназовцу было явно некогда. Он просто охватил с прилавка подходящий кусок – неброского серо-коричневого цвета, – кусок материи, сыпанул, не считая, мелочь из кармана и тут же, не отходя от прилавка, вспорол ее ножом примерно посредине.

Хозяин лавки, глядя на столь вопиющее варварство, жалобно застонал, но Андрею было не до него. Кое-как напялив на себя импровизированное пончо, он стремглав кинулся обратно за угол – и успел. Натовец все еще стоял, разинув рот, на том же самом месте. Наконец он захлопнул пасть, потряс головой, словно отгоняя наваждение, и, повернувшись, быстро, почти переходя на бег, зашагал прочь.

Дождавшись, пока он отойдет, Андрей направился следом, тщательно соблюдая безопасную, с его точки зрения, дистанцию – не менее двадцати метров и стараясь, чтобы их при этом разделяло не меньше трех человек.

Натовец, однако, и не думал оглядываться. Похоже, все его мысли были заняты тем, как бы поскорее доложить о столь важном контакте своему начальству – и в этом их с Ростовцевым чаяния совпадали. Спецназовец тоже жаждал как можно скорее увидеть непосредственное начальство натовца – и сообщить о его местонахождении своему начальству.

Ростовцев предполагал, что натовская группа – а это, скорее всего, такой же небольшой разведотряд, как и они, – расположится на каком-нибудь постоялом дворе для приезжих купцов. Поэтому он даже немного удивился, когда преследуемый привел его на рынок.

Удивился – но не сильно. Западный рынок Андилайте ничем не отличался от своего восточного собрата, на котором расположились мнимые купцы в советской военной форме. Такой же дикий шум, толкотня, массы народа – Андрей моментально потерял натовца из виду, бросился вперед, ввинчиваясь в толпу, подпрыгнул – рядом возмущенно завопил какой-то толстяк в засаленной безрукавке, на ногу которого Ростовцева угораздило приземлиться всем весом. Тратить время еще и на него было никак нельзя, поэтому спецназовец коротко, без замаха – где уж размахнуться в такой толчее, – ударил его «клювом орла». Толстяк вмиг осекся, начал оседать, но Андрея это уже не интересовало – он рванулся вперед еще раз, проскочил под какими-то веревками, едва не обрушив себе на голову шатер, который они держали, ужом просочился между прилавками, выскочил из-за палаточного ряда – и замер, едва не налетев сразу на четырех натовцев.

К его счастью, троица, стоявшая за прилавком, была настолько увлечена сбивчивым повествованием его подопечного, что практически не обращала внимания на окружающую суету. Неспешно отойдя обратно за крайнюю палатку, Ростовцев получил возможность не только внимательно рассмотреть своих заочных врагов, но даже расслышать обрывки их разговора. На английском!

Это были американцы! Вне всякого сомнения. Хотя Андрей, со своим твердым «трояком» по языку наиболее вероятного противника, вряд ли мог квалифицированно выделить в их неразборчивой трескотне характерные именно для жителей Нового Света сленговые словечки, но именно эта невнятность окончательно убедила Ростовцева в том, что перед ним американцы – коренные жители туманного Альбиона должны были, по мнению спецназовца, произносить пресловутое «the table» не в пример разборчивее.

Он даже успел оглядеть их прилавок – раза в два больше того, что арендовала их группа, – заваленный типично западным барахлом в ярко-кричащих обертках. Из знакомых названий глаз сумел выделить только слово «кока-кола», правда, почему-то не на бутылках, а на веселеньких красных кепках, но можно было не сомневаться – остальной товар того же пошиба. Кола, жвачка, стеклянные бусы… янкесы, похоже, собрались приобрести за бесценок очередной остров Манхэттен.

Наконец четверка америкосов пришла к единому решению. Двое – одним из них был его «проводник» – остались за прилавком, а еще двое целеустремленно начали проталкиваться сквозь толпу к выходу.

Андрей пошел за американцем, выглядевшим моложе остальных, – он не был уверен, но вроде бы именно к нему относилась фраза «гоу ту коммандер».

– В общем, как только Рид сообщил нам про этого русского, – брызгая второпях слюной, объяснял сержант Гамильтон, – я сразу смекнул, где можно разнюхать о них как можно больше.

– Сэр, – мягко напомнил майор Ричардсон. – Вы забыли добавить «сэр», сержант.

– Да, сэр, простите, сэр. – Теренс понемногу успокаивался, но подходить к нему все еще никто не решался – уж очень активно размахивал он руками, ворвавшись в комнату. – Так вот, я направился к надзирателю восточного рынка, это чиновник, который командует всем, что там творится, ну и вообще… главный по купцам с восточной стороны. Сэр. Пробился через окружающую его толпу канцелярских крыс – пришлось, правда, изрядно потратиться на взятки, сэр, эти канцелярские крысы, доложу я вам, хапают ничуть не хуже наших…

– Ближе к делу, сержант! – не выдержал лейтенант Томас. – Что вам удалось узнать?

– Все! – Теренс Гамильтон буквально расплылся в довольной улыбке. – Я наплел этому лопуху… простите, сэр, – перебил он сам себя, увидев, что Джаред открывает рот для нового рыка. – Русские прибыли в город в тот же вечер, что и мы. Сэр. Тоже записались купцами из-за пределов. Арендовали лавку и… – Теренс выдержал драматическую паузу. – Остановились на постоялом дворе «Благочестивый дракон». Сэр. Надзиратель подробно описал мне, как туда пройти, и я сразу же ринулся туда, – сержант выдержал еще одну паузу, – и на соседней улице чуть не столкнулся нос к носу сразу с двумя русскими. Сэр. Еле-еле успел убраться. Так что, сэр, я больше чем уверен, они именно…

– …там, товарищ капитан, – закончил свой доклад Ростовцев. – Я видел, как этот молодой подбежал к сидевшему за столом, должно быть офицеру, после чего они оба быстро поднялись наверх. И потом я наблюдал за входом целый час – внутрь вошли четверо американцев, а вышли только двое. Там у них база.

– М-да, – выдохнул капитан Мухин и, с треском припечатав ладонью столешницу, обвел взглядом комнату. – Какие будут мнения, товарищи офицеры?

– А тут никаких мнений быть не может! – вскинулся Васильев. – Пока, я подчеркиваю, пока, мы обладаем важнейшим преимуществом перед американцами – нам известно их местонахождение, тогда как им наше – нет. И, пока этот фактор действует, мы просто обязаны использовать его.

– А может, все-таки попытаемся сначала побазарить? – пробурчал из своего угла Аркаша. – А то вот так, сразу, глотки спящим резать… не по-людски как-то.

– Ну, знаете! – Васильева аж передернуло. – Тут решается судьба нашей миссии, от нее зависит, не побоюсь этого слова, судьба страны, а вы… ай, да о чем с вами разговаривать! Вы же дальше вашего «гешефта» ничего увидеть не в состоянии. Представляю, до чего бы вы могли «добазариться» с этими янки. И что бы вы могли им продать.