Ситуация создалась жуткая. «Альфа» и «Вымпел», с первых часов находившиеся у школы, идти на штурм не могли, вообще о штурме думать не приходилось: потерять можно было всех. С трудом они удерживали родственников детей, вооруженных чем пришлось и порывавшихся самостоятельно «рассчитаться» с бандитами…

Днем третьего сентября нарыв лопнул словно бы сам собой…

Около полудня террористы предложили властям забрать тела расстрелянных заложников, лежавших у самого здания. Четверо бойцов МЧС подогнали машину и стали грузить тела. Внезапно в школе раздалось два сильных взрыва, оттуда началась стрельба по эмчеэсовцам. Из школы стали выбегать заложники, им стреляли в спину…

Дальнейшее происходило стихийно, уже ничем не напоминая четко разработанные планы. Первыми к школе кинулись осетинские ополченцы, стреляя из своего разномастного оружия. Прикрывать их пошли «Альфа» и «Вымпел». Неразбериха была та еще…

Несколько бандитов пытались скрыться, наспех побрившись и натянув «гражданское», – но попали в руки толпы, после чего жили очень недолго и беспокойно. Один пытался отстреливаться с крыши – его махнули выстрелом из танкового орудия.

Таких жертв еще не было. Согласно официальным сообщениям, погибло 338 заложников и ранено было шестьсот – речь главным образом идет о детях. Погибли десять человек из спецназа ФСБ – самые большие потери за всю историю подразделений.

На другой день Владимир Путин выступил с обращением к стране.

«То, что произошло сейчас, – бесчеловечное, беспрецедентное по своей жестокости преступление террористов. Это не вызов президенту, парламенту или правительству. Это вызов всей России. Всему нашему народу.

Это нападение на нашу страну.

Террористы считают, что они сильнее нас. Что они смогут запугать нас своей жестокостью, смогут парализовать нашу волю и разложить наше общество. И, казалось бы, у нас есть выбор – дать им отпор или согласиться с их притязаниями: сдаться, позволить разрушить и растащить Россию в надежде на то, что они в конце концов оставят нас в покое.

Как президент, глава Российского государства, как человек, который дал клятву защищать страну, ее территориальную целостность, и просто как гражданин России я убежден, что в действительности никакого выбора у нас просто нет. Потому что стоит нам позволить себя шантажировать и поддаться панике, как мы погрузим миллионы людей в нескончаемую череду кровавых конфликтов – по примеру Карабаха, Приднестровья и других хорошо известных нам трагедий. Нельзя не видеть очевидного. Мы имеем дело с прямой интервенцией международного террора против России. С тотальной, жестокой и полномасштабной войной, которая вновь и вновь уносит жизни наших соотечественников. Весь мировой опыт показывает, что такие войны, к сожалению, быстро не заканчиваются. В этих условиях мы просто не можем, не должны жить так беспечно, как раньше».

И снова, как это ни печально, на трагедии стали паразитировать уже примелькавшиеся крикуны. Один уверял, будто все началось оттого, что танк выстрелил в стену школы болванкой. Другой на полном серьезе заявлял, что Путин-де «должен выйти к народу с головой Басаева в руке», а за ним шеренгой должны промаршировать силовики с другими известными народу головами, – холеный московский мальчик определенно подзабыл, какой век на дворе…

Третья вовсю критиковала президентов северокавказских республик за то, что не пошли по «вызову» террористов в школу – хотя подобный визит наверняка привел бы только к тому, что президенты пополнили бы число заложников. В школе сидели, совершенно ясно, существа невменяемые, явившиеся исключительно затем, чтобы убивать…

Что можно сказать в заключение? В том, что спецслужбы не смогли предотвратить теракт, не стоит видеть некую «слабость» государства. Террор, тайная война, с обычной имеет мало общего. Если на обычной войне выход противника из окопов отмечается сразу, то в случае с террористами просто невозможно предсказать, где будет нанесен очередной удар, потому что поле боя – огромная, населенная миллионами людей страна, где не приставить охрану к каждой школе, театру, кинозалу, где нет возможности оборудовать «рамкой» всякий универмаг. Нет и не будет в мире страны, увы, где полностью перекрыты возможности террористам совершить что бы то ни было…

Персонажи не унимались и после трагедии, демонстрируя, политкорректно выражаясь, инакость интеллекта. Ирина Xака-мада предложила оригинальнейший метод борьбы с боевиками: их, мол, следует «открыто и публично втащить в политические споры, в политический истэблишмент, раздав им депутатские кресла и приучая их не мстить и убивать, а вести политический диалог».

Ну, вообще-то депутатские кресла не «раздаются» – их занимают в результате выборов. Интересно, какими такими способами можно «приучить» бешеных не убивать? До сих пор человечество знало только один способ: свинец в медной оболочке…

Возможно, конечно, сосредоточиться и не без напряжения фантазии представить эту картину: студия в Останкино, несколько микрофонов, очаровательная ведущая. Внезапно раздается слаженный топот берцов, четверо дюжих спецназовцев втаскивают за руки и за ноги бородатую личность в камуфляже (личность вопит, извивается и пытается кусать всех подряд), силой усаживают этого экзота перед микрофоном и напутствуют:

– Ну, врастай в политический диалог…

Гениально, Ирина Муцуовна…

Так оно и продолжалось: одни с умным видом толковали, что Путин должен «порвать с бюрократией и силовиками» (интересно, как это в реальности должно выглядеть, при том, что нет четких критериев, отличающих бюрократа от простого землянина?), другой, более безобидный, вещал: «Во всем этом есть Божий промысел, и Путин должен обратиться за помощью к Богу».

Более приемлемой выглядит другая точка зрения, принадлежащая политологу А. Ципко: «Гибель и муки невинных детей в Беслане вызваны прежде всего борьбой за власть в России, это теперь уже очевидно. Рейд на Беслан совершался прежде всего для дискредитации Путина и его команды, для обеспечения политического реванша «западников», либералов, которых он все эти годы отодвигал от власти. Теракт, совершенный в Беслане, принадлежит исламскому арабскому миру только по форме и по технологии. По содержанию и по своим политическим целям теракт в Беслане является всецело российским явлением. Он был организован и совершался, прежде всего, гражданами России, и он был на руку политическим силам, которые хотят возвращения тех высот власти, которыми они обладали при Ельцине, и прежде всего в СМИ, на телевидении, для захвата силовых структур, где сидят люди Путина, для кардинальной смены курса Путина на восстановление суверенитета и державности России».

Ничего из ряда вон выходящего, нелогичного, неправдоподобного в такой версии нет. Теракт в Беслане – весь какой-то дерганый, хаотический, нарочитый – ничуть не напоминает «классические», даже события на Дубровке имели с ним мало общего. В Беслане бесновалась кодла, главной целью которой определенно были не переговоры, а попросту обязанность пролить как можно больше крови. А учитывая, что у иных эмигрантских сидельцев остались обширнейшие связи в Чечне, с тем же Басаевым, версии возможны и такие…

На Западе в этой связи шумнула очередная вакханалия нелепостей. Британская газета «Файненшл таймс» (издание вроде бы солидное и помещающееся отнюдь не в Бродмуре) писала так: «Российский президент Владимир Путин несет серьезную ответственность за то, что он загнал чеченцев в такой угол, из которого они могут выйти только с помощью террора». Исходя из этой логики, совершенно непонятно, почему в таком случае британская Фемида десятки лет разыскивает участников знаменитого ограбления почтового поезда в 1865 году. Не подлежит сомнению, что британское казначейство само спровоцировало преступников, отправив немалые денежки без охраны, – загнало бандитов в такой психологический тупик, откуда они могли выйти только путем ограбления…

Иные европейские газеты докатились до полной и законченной политкорректности: бесланских террористов именовали даже не «сепаратистами» и «повстанцами», а «активистами» и даже «лицами, захватившими школу». Что характерно, в этих странах ни разу так нейтрально и обтекаемо не называли экстремистов собственного розлива. Невозможно себе представить, чтобы о них писали «лица, захватившие самолет», «персоны, устроившие нарушение тишины при помощи определенного устройства»…