Именно Сталин был инициатором и организатором советской рабовладельческой системы, при которой миллионы заключенных использовались многие годы на так называемых «великих стройках коммунизма». Кстати, термин этот изобретен Сталиным. Известно, что он в 1947 году попросил сообщить ему о количестве заключенных в стране. Ознакомившись со статистикой, объявил: «Мало. Мы должны решать проблему кадров. Промышленности нужны люди». В государственных и партийных архивах, которые дошли до нас, хранится много документов, подобных этой директивной сталинской записке, это требования самых разных министерств и ведомств на столько-то тысяч (или десятков тысяч) заключенных в качестве рабочей силы. По форме это обычные повседневные, привычные запросы, словно прораб выписывает стройматериалы...

Еще в 1928 году (напомним снова, еще раз – с началом индустриализации и коллективизации!) заместитель наркома рабоче-крестьянской инспекции РСФСР Н. Янсон направил Сталину письмо, в котором излагались предложения о массовом применении труда заключенных по всей стране, особенно в отдаленных районах. Для начала стали разворачивать концлагеря на один миллион человек. В тексте записки Сталину они названы... «экспериментальной емкостью». Разумеется, Сталин одобрил предложения Янсона и сделал его наркомом юстиции. Дело пошло! Например, экспорт деловой древесины увеличился с одного миллиона кубометров в 1928 году до шести миллионов кубометров ежегодно в начале 30-х годов.

С началом коллективизации в 30-е годы начались так называемое раскулачивание крестьян и массовая высылка миллионов сельских тружеников в дальние районы страны, их окрестили «спецпереселенцами» и причислили, разумеется, к ГУЛАГу. Распределением их рабского труда ведала специальная комиссия Совнаркома под руководством А. Андреева, ближайшего соратника Сталина. Вот, например, протокол ее заседания от 30 июля 1931 года:

Так только на одном заседании определяют в рабство не десятки тысяч людей, а десятки тысяч семей! О многом говорит отрывок из этого страшного протокола, например, о ставшем системой авральном порядке гигантских работ, причем без создания на месте должной инфраструктуры, которая могла бы хотя бы минимально обеспечить самые элементарные условия жизни подневольным труженикам. С того самого времени и на все десятилетия большевистского господства у нас просто разучились обходиться без рабского труда. Потому что власть всегда была занята только одним – она спешила! Куда? Все туда же – к созданию такого военно-промышленного комплекса, который обеспечил бы расползание большевизма по всей планете.

В годы перестройки, когда к нам пришла гласность, судьба подсунула мне удивительную встречу, которая лишний раз убедила меня в достоверности того, о чем говорится выше. Ко мне в редакцию журнала «Огонек» позвонил мой старинный приятель гроссмейстер Д. Бронштейн и попросил принять «одного интересного человека». «Поговори с ним, не пожалеешь, – заключил он и добавил: „Он, кстати, автор нескольких прекрасных книг о шахматах“. К этой игре я был неравнодушен, потому и появился вскоре в моем кабинете Борис Самойлович Вайнштейн. Ему было уже за восемьдесят, но голова у него работала превосходно, держался он прямо и бодро и оказался интереснейшим собеседником. Но мудрый Бронштейн прислал его ко мне не из-за шахмат. Оказалось, что Вайнштейн много лет работал рука об руку с самим Берией! Шахматы у Бориса Самойловича все-таки были его хобби, а вообще он оказался доктором экономических наук, крупным специалистом в своей области. Вайнштейн в 30-е и 40-е годы возглавлял сектор капитального строительства, потом – плановый отдел НКВД, был заместителем начальника Главоборонстроя (тоже под началом у Берии). То есть он годами сидел в том самом месте, которое можно было бы назвать экономическим мозгом ГУЛАГа, входившего в НКВД, общую карательную систему страны. Тогда в ней работали десятки миллионов человек (сотрудников и заключенных). Именно под Берией официально находился не только весь этот немыслимо огромный аппарат, но и весь наш тоже необъятный военно-промышленный комплекс, вся его неисчислимая рабочая сила, в том числе и лагерные рабы. Никогда еще в мире не существовала такая гигантская строительная и промышленная империя и одновременно – карательная машина. Так вот и получилось, что Сталин доверил своему главному палачу и главное средство к достижению мирового господства под знаменем свободной пролетарской революции! Какая злая ирония судьбы!

В своей повседневной работе Вайнштейн постоянно соприкасался со своим страшным шефом, и тот ценил его. Естественно, я попробовал разговорить Бориса Самойловича, уговаривал его написать для журнала свои воспоминания. Он и сам пришел ко мне примерно с той же мыслью. Он рассказал мне о том фантастическом размахе промышленных, строительных и научных (помните «шарашки», о которых писал Солженицын?) работ, какими занималось самое большое в мире карательное ведомство. НКВД и ГУЛАГ вместе стали государством в государстве, начали вообще подменять собой советскую власть, вернее – выражать ее в самой точной форме. Вайнштейн вспоминал такую шутку своего шефа: «Ты, Вайнштейн, хороший работник, но если бы ты лет шесть провел в лагерях, то работал бы еще лучше». Мы договорились с Борисом Самойловичем, что он напишет воспоминания для «Огонька», но вскоре, в августе 1991 года, произошел известный путч, который, думаю, как-то повлиял на Вайнштейна, и он больше ко мне не заходил.

Первые школьные буквари, изданные после Октябрьской революции, открывались такими фразами: «Мы не рабы. Рабы не мы». Засевшие за буквари миллионы детей и взрослых стали рабами. И сегодня, в XXI веке, из нас все еще надо выдавливать раба. Какая зловещая шутка истории!..

Рабский труд был не единственным непременным условием превращения страны в сплошную военную машину, готовую к агрессивной войне. Другим не менее решающим средством той же политики милитаризации было заведенное большевиками раз и навсегда нищенское положение подавляющего большинства населения СССР. Почти все усилия рабочих и крестьян уходили на создание пушек, танков, самолетов, военных кораблей и содержание огромной армии. Повторяем, что, согласно официальной пропаганде, весь советский народ должен был, не щадя своих сил и не считаясь ни с какими трудностями, поддерживать милитаристскую политику властей во имя пролетарского интернационализма, то есть делать все возможное и невозможное для оказания помощи угнетенным зарубежным трудящимся, братьям по классу, для освобождения их от капиталистического рабства. Тот факт, что советские рабочие и крестьяне жили во много раз хуже своих зарубежных собратьев (как, собственно, и в наши дни, уже в XXI веке), был в СССР величайшей тайной, государственным секретом. Даже малейший намек на подобные соображения считался антисоветской пропагандой и карался по закону многолетним заключением в страшных сталинских концлагерях.

Да, в добавление к рабскому труду и нищенскому образу жизни в людях прочно поселился страх перед карательными органами, которые по своим масштабам стали государством в государстве или же, если хотите, государством над государством. Кстати, на содержание этого огромного репрессивного аппарата тоже уходили немалые усилия рабочих и крестьян, забитых до полного безмолвия не только воплями о грядущем всемирном коммунизме и святом интернационализме, но и массовым террором. По официальным данным, представленным в 1956 году, после XX съезда партии, в комиссию Президиума ЦК КПСС, только с января 1935 года по июнь 1941 года было репрессировано 19 миллионов 840 тысяч советских граждан, из них семь миллионов было расстреляно, а большинство из тех, кто избежал казни, погибли в лагерях. Эта цифра, более 19 миллионов жертв репрессий, нуждается в комментариях. Во-первых, она, как видим, относится только к периоду с 1935 года по 1941-й. А до 1935-го? А после 1941-го? Именно после 1941 года, особенно после победы над Германией в 1945 году, потекли в ГУЛАГ миллионы наших бывших военнопленных, которых Сталин объявил изменниками родины. Ту же участь разделили и многие из нескольких миллионов наших граждан, угнанных немцами в рабство. Миллионные жертвы ГУЛАГа не могут не наводить на мысль о том, сколько же нашему народу надо было трудиться, чтобы прокормить всех стукачей, палачей, охранников, следователей, судей, прокуроров...