Разочарование в японских союзниках увеличивалось в рядах бирманской армии с каждым днем. Уже в начале кампании бирманские офицеры выражали недовольство тем, что всеми делами в их армии заправляют японцы. Первый «бунт» в верхушке АНБ, когда офицеры обратились к Судзуки с письмом, требующим отстранить японских командиров от власти, привел к компромиссу — власть японских инструкторов была несколько ограничена и Аун Сана назначили командующим армией. Однако по мере того как японская армия устанавливала контроль над страной, АНБ и такинам все чаще приходилось сталкиваться с «кэмпейтай». Начались аресты среди бирманцев, которых подозревали в коммунистических симпатиях либо в антияпонских действиях и настроениях. Историк Ба Тан полагает, что примерно три четверти таких арестов были вызваны доносами бывших чиновников колониальной администрации, недовольных действиями новых органов власти. Многие офицеры АНБ подумывали о том, чтобы обратить оружие против японцев, основные силы которых были заняты на фронте. К подобной идее склонялся, в частности, командир батальона в Аракане Во Ян Аун.
Стычки с японцами, опасения за судьбу комитетов, оставленных в тылу, и беспокойство по поводу того, каким мыслят в японском штабе будущее Бирмы, все это привело Аун Сана к решению покинуть фронт и направиться в Мандалай. Аун Сану и его ближайшим соратникам уже было ясно, что союз с Японией явился ошибкой, которая может иметь трагические последствия для судеб их страны. Как только Аун Сан покинул армию, которая стояла под Бамо, начались новые трения между японскими офицерами и командованием армии, в результате чего заместитель Аун Сана полковник Бо Зея был арестован «кэмпейтай» и подвергнут пыткам. Лишь вмешательство представителя Судзуки, заставившего освободить арестованных бирманских офицеров, предотвратило восстание бирманской армии.
В Мандалае Аун Сан встретил полковника Бо Ле Я, командовавшего тылом АНБ, и узнал от него немало неприятного о состоянии дел в тылу, где японцы уже начали разгонять комитеты, учрежденные армией. Со своими заместителями Аун Сан даже обсуждал возможность ухода частей АНБ в Китай, с тем чтобы вести оттуда войну против Японии. На совещании Аун Сана с полковником Бо Не Вином, а также руководителями коммунистов Тан Туном и Теин Пе Мьином было решено любой ценой сохранить армию и возможность организованного сопротивления. Вместе с тем коммунисты, известные своими антияпонскими настроениями, должны были немедленно скрыться и начать подпольную деятельность (за одним из них, Теин Пе Мьином, японцы шли по пятам и даже арестовали и подвергли пыткам совершенно случайного человека, его тезку).
Аун Сан понимал, что успешное восстание в условиях, когда Япония торжествует на всех фронтах, в Бирму только что введены свежие японские дивизии, а народ считает АНБ союзником японцев, невозможно. Он понимал также, что тридцатитысячную АНБ японцы не согласятся содержать, что она им не нужна и даже опасна. Полковник Маун Маун, прошедший с Аун Саном всю кампанию 1942 г., пишет: «В то время никто не был готов к восстанию. Многие разочаровались, и большинство согласны были смириться с судьбой. Некоторые из молодых офицеров возмутились, но Аун Сан... жестоко отчитал их и приказал положиться на его руководство».
У японского командования к этому времени уже почти не было сомнений, кого поставить во главе бирманской администрации. Человек этот должен был быть известен своим национализмом, не слишком связан с англичанами, быть близким к японцам и достаточно послушным. Аун Сан для этой роли не годился — он не устраивал правые круги бирманского общества, с которыми японцы все активнее сближались, был непокорен и, по сообщениям «кэмпейтай», не прерывал связей с коммунистами и другими подпольщиками. По той же причине не подходили японцам лица, близкие по взглядам к Аун Сану. Правый такин Тун О, продержавшийся несколько месяцев на месте администратора в Рангуне, не пользовался популярностью. У Со, вождь партии «Мьочит» и последний премьер Британской Бирмы, находился в тюрьме в Кении, другие известные политики были вывезены англичанами в Индию. Следовательно, выбор неизбежно падал на Ба Мо.
Ба Мо во время войны был переведен англичанами из мандалайской тюрьмы на север, в небольшой горный город Могоу, поближе к китайской границе и подальше от линии фронта. Англичане также понимали значение Ба Мо как вывески для любого антианглийского режима и намеревались вывезти его в Индию, где, как они не без основания полагали, он стал бы послушным проанглийским политиком.
В это время интерес к бирманским лидерам, находившимся в английских тюрьмах, начали проявлять китайские генералы. Чунцинское правительство считало наилучшим вариантом для себя Бирму, свободную от англичан, но зависимую в той или иной степени от Китая. В марте 1942 г. Ба Мо, находившийся в Могоу, узнал, что с ним намерен встретиться генерал Ван, чтобы склонить Ба Мо отправиться в Чунцин и оттуда возглавить борьбу бирманцев против Японии. Впоследствии Ба Мо получил от Вана письмо с подтверждением этого предложения. Однако в то время Ба Мо уже твердо решил сделать ставку на союз с Японией и на китайские предложения даже не стал отвечать. Иной была реакция на эти предложения одного из лидеров «Добама асиайон», Такина Ну, и коммунистов Такина Со и Такина Чжо Сейна, находившихся в мандалайской тюрьме. Они согласились отправиться в Чунцин, чтобы с территории Китая организовать антияпонское сопротивление. Более того, в последние дни английского господства в Бирме китайцам удалось добиться от англичан согласия на освобождение левых лидеров. На китайской машине они пытались прорваться на север, однако дорога была настолько забита транспортом, что им пришлось вернуться назад. А через несколько дней Мандалай пал и туда вступили японцы. Несколько коммунистов и левых такинов смогли пробиться в Китай позднее.
13 апреля 1942 г. Ба Мо с помощью жены и друзей удалось бежать из тюрьмы в Могоу и скрыться в небольшой деревне племени палаунов, где он намеревался дождаться японцев. Через несколько дней Ба Мо, в сопровождении охраны начал пробираться горными дорогами на юг, пока не добрался до городка, уже занятого японцами. Найдя где-то настенный календарь со своим портретом, Ба Мо явился в японскую комендатуру и предъявил его офицеру как доказательство того, что он бывший премьер-министр Бирмы. Чтобы доказать свою лояльность, он непрестанно выкрикивал «Банзай!". Тем не менее первый визит был неудачен, и лишь на следующий день Ба Мо удалось найти японского полковника, который знал английский язык и даже слышал о том, что агенты «кэмпейтай» прочесывают окрестные горы, разыскивая этого весьма нужного Японии человека.
К началу июня японцам удалось собрать известных бирманских политиков, которые по разным причинам были склонны к сотрудничеству с ними. Одни из них, как Аун Сан и его соратники, полагали, что это даст возможность сохранить силы для будущей антияпонской борьбы, неизбежность которой уже тогда была для них очевидной. Другие, подобно Ба Мо, рассчитывали, что будущее Бирмы зависит от доброго расположения Японии и служения ей в интересах Бирмы (и, разумеется, их собственных).
На совещании японцев с бирманскими лидерами, состоявшемся в Мемьо, Аун Сану пришлось пойти на ряд уступок. 5 июня он был вынужден согласиться с японским приказом о запрещении АНБ вмешиваться в политику, что означало смертный приговор местным комитетам, созданным по всей стране. Согласие это, как и сам приказ, были, в общем, констатацией того, что уже произошло. К июню многие из комитетов были разогнаны японцами, которые устанавливали в областях и районах собственную администрацию. Тогда же, в июне, японцы ввели войска в дельту Иравади и жестокими мерами прекратили карено-бирманские столкновения.
Следующим шагом была ликвидация АНБ как крупной вооруженной силы. Добившись от командования АНБ и набиравшего силу Ба Мо согласия на эту меру, японцы все же опасались волнений в бирманских частях. Поэтому в июле подразделения АНБ были разведены на несколько сборных пунктов якобы для переформирования и получения нового оружия и обмундирования. Там им и было объявлено, что армия распускается по домам. Вопреки ожиданиям, никаких выступлений не произошло. Среди причин этого были и военные — части АНБ были разрозненны и окружены японскими войсками, и пропагандистские — одновременно с роспуском АНБ было объявлено, что создается Армия обороны Бирмы, куда могут записываться добровольцы, т. е. речь идет лишь о перестройке армии. Главной же причиной было то, что война уже закончилась, англичане были изгнаны из страны и крестьяне, составлявшие большинство в АНБ, думали в основном о своих семьях и хозяйствах, тем более что из деревень все чаще приходили тревожные вести. Поэтому в большинстве случаев, получив 100 рупий наградных, солдаты с облегчением сдавали оружие и разъезжались по домам.
