Я остановил свой рассказ лишь тогда, когда судно вздрогнуло, противный скрип раздался наверху. У меня замерзло тело и особенно ноги. Я старался их размять и вдруг корпус телевизора подо мной сломался, я с головой ухнул в воду. Проклятые свинцовые подошвы и чугунный нагрудник, почему я их не снял сразу. Хуже всего то, что вода забралась внутрь костюма и через свитер обожгла тело. Я занялся собой, сбросил противовес с груди, потом нырнул и отцепил калоши. Когда вынырнул, то услышал несколько сочувственных голосов и взволнованный голос Марты.
- Дима, как же так? Что с тобой?
- Я. Вот сорвался, теперь весь костюм полон воды, пойду к бару, может там есть местечко посуше.
- Там все занято.
- Ничего, что-нибудь найду.
- А где фонарь?
- Под ногами, сейчас достану.
Я опять ныряю, достаю фонарь, потом выискиваю лучом света бар и, раздвигая плавающие трупы и всякий мусор, с трудом, из-за жутко тяжелого костюма, иду к бару. Здесь действительно несколько человек, тесно прижавшись друг к другу, они лежат на досках стойки. Мне ничего не остается делать, как разбить стекло витрины с бутылками напротив. Скидываю их с ближней полки и, поддев плечами и головой следующую деревяшку, сажусь на доску. Хорошо хоть ниша глубокая и полка выдержала. Как холодно. Выдергиваю нож и вспарываю на себе резину. Из дырок течет вода Я задел какую то плывущую бутылку. Подхватываю, ножом отбиваю горлышко и делаю несколько глотков. Это же лимонная водка, какая гадость.
- Товарищ водолаз, что это гремит? - слышится вопрос.
- Наверно режут листы, чтобы вытащить людей выше нас.
Черт возьми, как холодно, водка не согревает. У меня ноги в воде, они совсем закоченели.
- Дима, - слышен в отдалении голос Марты, - здесь плавает, твой этот..., - там тебя зовут.
Я же забыл о шлеме. Спрыгиваю в воду и иду в сторону Марты. Подхватываю холодную медь.
- Пахомыч...
- Слава богу, жив и связь есть. Паром уже не засасывает, к нам пришла помощь. Сейчас режут листы на третьей палубе.
- Пусть поспешат. Люди коченеют.
- С тобой хочет поговорить Дуся.
Микрофончик скрипит и раздается ее голос.
- Дима, как ты там?
- Все в порядке.
- Держись... Шторм стихает...
- Георгий где?
- Уже на спасателе. Сейчас опять уходит в воду.
- Тогда держусь.
- Дима, - это опять Пахомыч, - как к вам лучше залезть?
- Уровень воды упал. Если вычислите и вырежете метр от пола, то в эту щель можно протолкнуть всех, только людей надо переносить, они закоченели.
- Понял.
Я оттолкнул шлем подальше и пошел опять к стойке. Только уселся на полку, как какой то голос спросил.
- Водолаз, так чем кончилась ваша история?
- Ладно, ребята, я сейчас приведу себя в порядок и продолжу...
Распарываю костюм на ногах и вода струйками вытекает из прорезей.. Холодина жуткий.
- Так на чем мы остановились...? Кажется меня вызвали на спасатель, вылавливать бутылки. Так вот, мы с Георгием придумали такую штуку...
Холод достает, я руками тру по рваной резине и тут противный визг вдоль борта останавливает рассказ о моих похождениях.
- Что это? - встревожены голоса.
- Наверно подошла спасательная камера.
Борт простукивают с той стороны и вдруг красноватый свет обозначил движущую полосу. С грохотом отрывается лист и чем то ломают обшивку. Первым к нам пролезает водолаз, его медная голова выползает из воды и рука равномерно освещает помещение и столики. Криками взрывается помещение.
Я уходил последним. К моему лицу прижался шлем водолаза и я понял, что это Георгий.
- Гошка.
С трудом встаю и обнимаю его. Он держит меня минуты две, потом отрывается и тянет к дыре, на онемевших ногах, я еле-еле иду туда. У борта набираю в легкие воздух и ныряю в воду. Прошел дыру и тут же чья то прорезиненная рука потащила меня на верх, в узкую трубу с лестницей. Меня вытолкнули внутрь колокола. Здесь свет и свежий воздух. Вокруг выходного отверстия разместились спасенные люди. Парень в свитере, кидает мне одеяло.
- Укройся. У меня еще спирт есть. На.
Он протягивает мне жестяную кружку. Я делаю глоток и чувствую, как дерет горло. В люке появляется голова водолаза. Парень в свитере отвинчивает ему шлем.
- Все, это последний, - говорит он.
- Тогда я даю команду на верх.
- Вали. Заворачивай башку, я пойду собирать метрвяков.
Ему закручивают шлем и медная голова исчезает в люке. Я делаю еще пару глотков из кружки этого жуткого пойла и чувствую как меня тянет в сон. Парень в свитере, подошел к висящему телефону.
- На верху, можно поднимать.
До чего нудно тянется время.
Всех спасенных размещают на противолодочном корабле. Двое матросов выдергивают меня из изрезанного водолазного костюма и раздевают до гола. Врач долго мнет кожу на всех частях тела и качает головой.
- Ты очень переохладился парень.
- Это мне чем-нибудь грозит?
- Все увидим потом, а сейчас тебя разотрем и спать...
Меня поместили в морском госпитале и я, никогда не болевший простудными заболеваниями, заболел в этот раз двусторонним воспалением легких и воспалением нервных окончаний в мышцах правой ноги.
Ко мне повалили посетители.
- Димка, - у кровати с пакетами стоит Георгий. - Чего придуриваешь? Пора иди домой, твою коллекцию распивать. Моя половина после этих событий, мне уже ни грамма не дает.
- А где она?
- Да там внизу.
- Тащи ее сюда.
- Там какая то ненормальная сестра сидит, говорит, по инструкции положено пропускать только по одному человеку...
- До чего же у нас много идиотов. Как Пахомыч, как ребята?
- Нормально, они потом появятся перед тобой. Дуся в тот день с ума сходила. Мне, кажется, она к тебе не равнодушна.
- Ладно, об этом ни слова. Лучше скажи, много погибло тогда народа.
- Много. В основном от переохлаждения. Там где находился ты, спаслись лишь 24 человека.
- Как 24, их было больше тридцати.
- Так. Остальные не выдержали.
Мне чуть ли не захотелось плакать. Вспомнились ребячьи голоса, неужели и они...
- Ты знаешь кого я там видел? Марту. Она, кстати, жива?
- Жива. Я с ней говорил. У не все в порядке. Немного чихает. Все о тебе рассказывала, как ты себя там вел. Тогда рядом с ней на столике мужик лежал, он... скончался, когда ты без шлема в воду свалился.. Она с него пиджак сняла, более менее тепло держала.
- А где она сейчас?
- Не знаю. Ушла на берег.
После него пришла Зина, жена Георгия. Эта сразу затараторила, заохала о моей болезни и вообще порассказала всякие страсти, про нашу нехорошую профессию. Когда она ушла, у меня разболелась голова.
Пахомыч, явился через несколько дней. Он степенно сел на стул, вынул трубку, потом с сожалением сунул опять в карман.
- Курить то здесь нельзя, а жаль. О себе можешь не рассказывать, я все знаю от врача.
- Меня выпустят уже скоро, говорят с такой болезнью, держат здесь 18 дней.
- Не спеши. Будешь потом на бюллетене еще долго.
- Ты что то про меня узнал, Пахомыч?
- Узнал. Плохо твое дело. Ты крепкий мужик, поэтому мое сообщение выдержишь. Водолазом тебе больше не быть, ты заработал артрит и помимо этого будешь все время испытывать сильные боли в ноге.
- Так... Что же мне делать дальше?
- Я подумал... и решил... Ухожу на пенсию, а это место начальника экспедиции останется тебе. В отделе кадров уже все оговорено. Так что после болезни, приступай к делам.
- Пахомыч, ты это серьезно?
- Мне уже шутить поздно. 67 лет, а я все на службе, пора и честь знать.
- Ты еще силен...
- Слушай, я тебе не девушка, мне дифирамбы петь не надо. Кому еще можно доверить такое дело, как не тебе.
- Ладно. Я понял.
- Вот и хорошо. После твоей болезни, мы соберемся у тебя и отпразднуем это событие.
Он стал подниматься.
