- За встречу.
Мы с девочкой ковыряемся вилками из одной тарелки. За столом начался непринужденный разговор. Вдруг Дуся спросила.
- Дима, ты же мне еще должен рассказать, как вы напились под водой...
Я честно ей рассказываю всю историю.
- А эта рифленая бутылка значит тебе не понравилось? А ведь я имею такую.
Она достает эту бутылку и крутит ее в руках.
- Не понравилась. Это как... настойка древесины.
- Это хорошо, что не понравилась, я ее как раз и не выставила на стол. Но я ее приберегу, до того раза, когда ты ее будешь достоин.
- В каком смысле, мне надо при этом сердится или радоваться.
- Вот этим как раз заниматься буду я, а тебе она будет представлена с намеком, что наши хорошие отношения прерываются окончательно.
- А у нас будут эти, хорошие отношения?
- Будут.
Нам не долго пришлось находится за столом. Телефонный звонок прервал застолье. Дуся сорвалась со стола и, поговорив в коридоре, вошла в комнату взволнованная.
- Дима, это звонил Пахомыч, трагедия в море... Нам надо срочно на спасатель.
- Что произошло?
- Перевернулся паром, там много людей...
- Поехали... Вызови такси или дежурную машину с порта. Светочка, ты извини, но нам надо срочно на работу.
Я поднимаю девочку и осторожно ставлю ее на пол.
- А когда ты придешь?
- Скоро. Это будет скоро...
На спасателе почти вся команда. Море штормит и наше суденышко мотает по волнам. Все члены экспедиции собрался в кубрике.
- Пахомыч, когда дали сигнал СОС? - спрашивает Марат.
- Четыре часа назад.
- Там же уже все погибли, при такой волне...
- Кое кого спасли, не всех конечно. Вон какая волна, раскидало много народа... сколько из них утопло... Хорошо хоть это не океан, а лужа и весьма судоходная, через пол часа первый сухогруз на место происшествия прибыл. Человек тридцать сумел спасти.
- Ничего себе лужа, вон сколько судов гибнет...
- На то воля божья.
- А там... внутри... могут остаться люди?
- Могут. Мы и идем туда.
Мы помолчали, каждый думая о своем.
- Смотри-ка, Дусю то словно подменили, - вдруг говорит Георгий, только что осмотрела меня и... разрешила идти под воду. От меня водкой разит, а она хоть бы что.
- Дурак, - миролюбиво говорит Пахомыч, - она же о людях беспокоится, которые могут быть живыми... там..., это тебе не бутылки со дна воровать. Кого посылать то, кроме вас двоих и некого.
- Все равно, раньше она этого не делала. Как что со здоровьем или учует запах, так сразу в журнал...
- Ты много выпил? - спрашиваю я.
- Да нет. Только с семьей первую рюмочку перед ужином, а тут звонок...
- Дуся, после второй бы тебя точно не пустила. Так что успокойся.
Все с удивлением посмотрели на меня.
На месте трагедии находятся два судно, это сухогруз и танкер. После небольших переговоров с ними, спасатель сбрасывает якорь рядом с буйком, мечущимся по волнам. На меня и Георгия натягивают водолазные костюмы.
- Будьте внимательны ребята, - рядом стоит Пахомыч.
Кто то сзади стучит меня по плечу. Я оглядываюсь, да это Дуся.
- Будь поосторожней, - просит она.
- Постараюсь.
Нам навинчивают шлемы и мы, подловив уходящую волну, уходим под воду.
Я вступил на неплотный грунт. Здесь смесь ила и мусора скопившегося за миллионы лет. Включаю фонарь и... не вижу парома. Рядом мелькает луч Георгия.
- Пахомыч, я не нашел судно.
- Погодите, я сейчас... Предположительно на юг. Георгий, ты двигайся на юго-запад, Дима, ты на юг.
Я беру по компасу направление и с трудом перемещая ноги направляюсь в темноту. Прошел метров тридцать и тут заговорил телефон.
- Дима, Георгий нашел паром, сворачивай к нему.
Первыми стали попадаться выброшенные предметы и детали судна. Огромный скрученный трап оказался на пути, когда его обошел то напоролся на легковую машину, вошедшую в ил носом и тут сразу высветилась стенка - борт судна. Паром перевернулся, вмял верхние палубы в грунт и как то нелепо задрал нос вверх. Недалеко сигналит фонарь Георгия. Он зовет меня.
Георгий находится у кормы судна, наполовину провалившейся в кашу ила. Это въездная сторона. Герметичные ворота от удара раскололись, из провала торчит застрявший "Мерседес", колесами вверх. Я хочу протиснуться мимо машины и тут рука Георгия задерживает меня у локтя и потом показывает на дно. Теперь и я замечаю легкое помутнение, там где стенки парома соприкасались с грунтом. Черт возьми, он же медленно проваливается.
- Пахомыч, паром проваливается в грунт.
- Знаю, Георгий уже докладывал. Масса у него большая, пока мягкий грунт не продавит, до тех пор вползать будет. Вот что, ребята, Дима постарайся проникнуть внутрь, а Георгий, пусть находится снаружи на подстраховке и заодно подтравливает шланг.
- Хорошо.
Я опять делаю попытку пролезть в ворота. Свет фонарика выхватил хаос из металлолома. Огромная турбина, оторвавшись от фундамента проломила палубы и теперь вертикально лежит напротив. Здесь без динамита не пройти.
- Пахомыч, через корму не прорваться. Здесь завал.
- Понял. Ищите другие входы.
Я выбираюсь на грунт и делаю знак Георгию. Мы идем вдоль борта. Большие разбитые окна кают встречается на пути. Я примеряю размер на себя, вроде пролезу.
- Пахомыч, мне можно пролезть через окно каюты.
- Добро, на судах этой конструкции, лестницы расположены в шести местах, постарайся пробраться ближе к центральной, на кормовые не надейся, они наверняка непроходимы.
Мы пробираемся к центру судна. Я выдираю осколки из одного окна и переваливаюсь внутрь каюты. Георгий остается снаружи. Двери в коридор открыты. Осторожно перехожу высокий барьер, теперь уже порога, и становлюсь ногами на светильники, лампы дневного света. Левая кормовая часть коридора действительно обрушена, я иду вправо. На стене надпись верх ногами "EXIT". Здесь лестница. Хорошо, что ступеньки железные и хотя вывернуты наоборот, но по ним еще можно идти
Следующая палуба уже трагедийна. При свете фонаря видно, как несколько мужских, женских и детских трупов застыли в своих ужасных позах. Я недалеко от них, грудью протаранил воду и они зашевелились и закачались, как живые. Если бы паром не перевернулся, переборки на потолках задержали часть воздуха и тогда кто-нибудь выжил, но увы... Опять ползу по лестнице наверх, таща за собой шланг.
- Пахомыч, на пятой палубе живых нет. Плавают трупы.
- Иди к четвертой, очутишься под грузовой палубой, то есть наоборот... над...
Живых людей, я нашел ближе к носу, это ресторан или столовая с концертным залом и привинченными к полу столиками, на которые они вцепились или улеглись. Под этими столиками на сантиметров сорок уже воды не было. Здесь вместо окон, иллюминаторы, которые к счастью из-за начинающегося шторма были задраены, что и способствовало сохранению здесь воздуха. Когда я всплыл, то к моему удивлению, в стоячем положении, мой шлем был над водой, что позволило мне осветить и увидеть все сразу. Луч фонарика охватил орущие и мокрые лица, на которых было все, отчаяние, надежда на освобождение и крики о помощи. Тут же плавали уже мертвые, погибшие при катастрофе или замерзшие в течении длительного времени нахождения в воде. Я продвигаюсь под столиками, отталкивая мусор и тела мертвецов, кто то сверху задевает меня рукой и вдруг фонарик выхватывает знакомое лицо, оно зажмурилось от света, но я уже вскрикнул.
- Марта...
- Ты чего? - слышится в наушниках.
- Пахомыч, здесь Марта, она живая.
- Какая Марта? Постой, постой, неужели она?
- Она.
- Понятно. Доложи обстановку.
- Здесь человек тридцать живых, висят на столиках над водой. Судя по времени и по их виду, воздух здесь не очень...
- Тебе надо уходить. Георгий сообщил, что окно, через которое протянут шланг опустилось почти до грунта. Если ты сейчас не выйдешь, то застрянешь внутри... Окно уйдет в грунт и шланг может быть перерублен...
