– Точно, – словно передразнивая, бросил Мигунов. – Я неделю угрохал, следя за «дауном», а ты... теперь вот собрался меня грохнуть.

– Ты что, друг, жалуешься, что ли? – спросил Андрей, а в голове метался всего один вопрос: «Кто? Кто-то из наших?»

Почти сразу Яцкевич понял: клиент напрямую связан с делом Валентины Ширяевой. И когда тот в открытую заявил об этом, стала понятна срочность сегодняшнего заказа.

Скорее всего активизировавшаяся Ширяева вплотную подошла к исполнителям, которых отделял от заказчика именно этот человек, побелевшими пальцами вцепившийся в руль. А подрядчик – господин полковник, не зря он с первых минут знакомства не очень глянулся Андрею. Но кто же исполнители?

«Так, Бельчонок отпадает, я отпадаю, кто остался? Шустов Олег? Вряд ли, у него самого ребенок есть, девочка. Кто остался?»

Яцкевич сощурился на идущую впереди машину с Оганесяном за рулем. «Вы с приятелем...» Конечно, в одиночку с таким заданием не справиться. И еще: «...стоит держать не двух, а десяток киллеров». Значит, только двое, уже легче. Кому? Идиотский вопрос.

«Стало быть, Норик и... Тимоха. Тимофей – насчет него я поверю, но вот Норик, Нораир, армянин... Да, Бельчонок-то, оказывается, не бредил».

Андрей терял время. Он подумал, что хорошо бы съехать с дороги и разговорить этого парня, выслушать от него столько, сколько позволит ситуация. Но все произошло спонтанно.

Промедли Андрей мгновение, и Мигунов, наконец-то решившись, ударил бы по тормозам. Упреждая его, вернее следуя инстинкту самосохранения, Андрей быстро переместил ствол и выстрелил Ивану в висок. Тут же правой рукой перехватил руль, а левой, продолжая удерживать пистолет, потянул за штанину водителя, отрывая его ногу от педали газа. Постепенно машина сбавила обороты, Андрей выключил зажигание и съехал с дороги. «Галант» ткнулся капотом в придорожные кусты. До Юрьева оставалось около сорока километров.

Андрей бежал вдоль шоссе по другой стороне лесопосадки, местами ему была видна автомагистраль и проезжающие по ней машины. Он бежал долго, одобряя действия Оганесяна, который, конечно же, понял, что произошло в машине Мигунова, поэтому не стал останавливаться, а наоборот, отъехал подальше.

Норик, Норик, проклиная хрипевшие от курева легкие, шептал Андрей. Поэтому-то Рожнов послал не тебя, а меня. Этот ублюдок наверняка видел тебя раньше и узнал бы. А что со вторым?.. Второго он или не видел, или плохо разглядел, но сказал уверенно: «Я узнал тебя». На понт брал, понятно. А вдруг второй – Бельчонок? Просто прикидывается, падла, на всякий случай. Хотя нет, Белоногов здоровенная балясина, того ни с кем не спутаешь...

Яцкевич чуть сбавил темп.

Так, кто еще похож на меня? Кто эта падла? Олег?

Если побрить ему ноги и надеть шорты – похож. Но я повыше Олега, меня скорее с Сергеем можно спутать. Тимоха... Тимоха – точно. И Норик. Кто же из вас держал, а кто стругал?..

И в мыслях Андрей был привычно груб, просто не замечал этого, но сердце его саднило от жалости к девочке.

Он увидал в просвете сосенок собственную машину с открытым капотом, Оганесяна, склонившегося над мотором. Яцкевич прикинул, что пробежал около полутора километров. Вообще-то многовато.

Значит, вот чем попутно занимается Рожнов, напоследок подумал Андрей.

На этом мысли прочно заклинило, нужно было успокоиться, лучше остаться одному, чтобы в спокойной обстановке проанализировать ситуацию. А подумать есть над чем. Например, ему давно не давала покоя новая иномарка, которая ни с того ни с сего появилась у Костерина. Вроде и работы накануне не было, и до этого Тимоха потратился на двухкомнатную квартиру в центре города. Андрей тогда прикинул, что Тимоха мог подрабатывать на стороне. Но опять же чем – умеет он только хорошо стрелять (похуже, правда, Яцека) и классно драться. Теперь уже почти со стопроцентной гарантией можно было сказать, откуда у Тимофея появились деньги на двухгодовалый внедорожник «GMC».

Андрей твердо был уверен, что Мигунов не врал – не то чтобы тому не резон, просто когда у твоего виска торчит ствол пистолета, а сам ты состоишь из куска нервов, в голову ничего постороннего не влетит.

Завидев приятеля, Оганесян закрыл капот и сел за руль. Рядом плюхнулся Яцек.

– В город! – выдохнул он и потянулся за сигаретой. – Плачу полтинник.

На армянина он старался не смотреть.

Норик мельком оглядел товарища, не заметив следов крови.

– Аккуратно, – одобрил он.

– Угу, – затягиваясь сигаретой, промычал Андрей, – по ветру стоял.

Отшучиваясь, он пытался вспомнить, где был Оганесян в день убийства девочки. Но вспомнить не мог по той простой причине, что не знал, когда произошло преступление. Определился только приблизительно, потому что мог ошибиться на день-другой.

Они сидели в открытом кафе: он, Норик и еще две девушки. Тот вечер запомнился Андрею одним происшествием.

Девушки тщетно пытались определить, где и кем работают их новые знакомые. На «новых русских» они не похожи, хотя ребята крепкие. Взять хотя бы черноволосого парня, который представился Нориком. Одет с иголочки, невысокого роста, смуглолицый. На вид ему можно было дать лет тридцать.

Его друг, Андрей, которого Норик иногда называл Яцеком, был выше ростом, шире в плечах. На левом плече парня красовалась искусно сделанная небольшая татуировка хамелеона, вставшего на задние лапы, и группа крови.

Скорее всего эти парни военные. Вернее, похожи на военных. Угостили дорогим напитком, причем все выглядело естественно, без подозрительных взглядов на официанта, с полуулыбкой на губах и открытым взглядом, в котором, правда, угадывалась ленца, словно проделывали они подобное сотни раз. Впрочем, и здесь не было ничего странного, парни они видные.

Однако машина, на которой они подъехали к кафе, подкачала – запыленная старенькая «девятка», выкрашенная в такой же древний цвет «мокрого асфальта».

Они сидели за столиком открытого кафе, в основном беседу вел Норик. И чем больше времени они проводили вместе, тем настойчивее, но вполне корректно он переводил разговор в интимное русло. Армянин говорил с еле заметным южным акцентом.