Голова у меня раскалывалась, но, что было гораздо хуже, весь этот кошмар продолжался. У меня не было никакого настроения выслушивать укоризненные сентенции, и я послала ее к чертовой матери. Она с изумлением вытаращилась на меня, потом лицо ее застыло в маске оскорбленного достоинства. Она налепила полоску пластыря мне на лоб и, поджав губы, вышла вон.
Если трезво рассудить, она была права. В самом деле, глупо было пытаться делать хоть что-то, находясь в этой чудовищной груде плоти. От чувства своей беспомощности и жуткой жалости к себе я снова чуть не разревелась. Господи... как мне не хватало моего чудного, маленького тела, которое так верно служило мне и делало все, что я захочу. Я вспомнила, как Дональд показал однажды из окна гибкое молодое дерево и "познакомил" меня с ним, как с моей сестрой-близняшкой. А всего день-два назад...
Тут я неожиданно для себя сделала открытие, которое заставило меня инстинктивно напрячься и попытаться встать. В моей памяти больше не было никаких пробелов - я все вспомнила... В голове у меня загудело от напряжения, я откинулась на подушки, постаралась расслабиться и вспомнила все по порядку, начиная с того момента, когда из вены у меня выдернули иглу и кто-то протер место укола спиртом...
Но что же было потом? Я ожидала чего-то вроде сна, галлюцинации... Но не этой четко сфокусированной реальности...
Господи!.. Что же они со мной сделали?..
Когда я открыла глаза, за окном стоял ясный солнечный день, а возле постели была целая команда "карлиц", с помощью которых мне предстояло проделать весь утренний туалет.
Они деловито засучили рукава и приступили к привычной для них процедуре. Я терпеливо вынесла все от начала до конца, радуясь, что головной боли как не бывало.
Пока ассистентки возились со мной, раздался властный стук в дверь, и две фигуры в черных униформах с серебряными пуговицами без приглашения вошли в палату.
При виде их ассистентки с приглушенными вскриками, в которых явно слышался страх, дружно ринулись в дальний угол палаты. Вошедшие приветствовали меня вскинутыми в "салюте" правыми руками. Одна из них спросила:
- Вы Орчиз... Мама Орчиз?
- Так меня здесь называют, - ответила я.
Она поколебалась секунду, а потом, скорее просительным, чем приказным тоном, сказала:
- У меня есть предписание на ваш арест, Мама. Пожалуйста, следуйте за нами.
- Из угла, где сгрудились ассистентки, послышался возбужденный гомон. Женщине в униформе было достаточно одного взгляда, чтобы "карлицы" мгновенно затихли.
- Оденьте ее и приготовьте к поездке, - бросила она.
"Карлицы" стали потихоньку двигаться к моей постели, робко, заискивающе улыбаясь амазонкам. Строго без всякой злобы одна из амазонок приказала:
- Быстрее. Пошевеливайтесь.
Они "пошевелились", меня наспех засунули в розовую хламиду, и в этот момент вошла врач. Она увидела амазонок и нахмурилась.
- Что все это значит? Что вы тут делаете? - строго спросила она.
Старшая из амазонок почтительно доложила ей о "предписании" и "аресте"
- Арест?! - изумленно переспросила врач. - Вы хотите арестовать Маму!? В жизни не слыхала о таком идиотизме. По какому обвинению?
- Она обвиняется в Реакционизме, - как-то заученно, механически ответила амазонка.
Врач вытаращилась на нее в немом изумлении.
- Мама-Реакционистка? - с трудом выговорила она. Что... И ничего умнее вы там придумать не могли!?. Живо убирайтесь отсюда! Обе!
- Но, Доктор, у нас есть предписание, - протестующе проговорили обе амазонки.
- Чушь. Не было такого прецедента. Вы когда-нибудь слыхали об аресте Мамы?
- Нет, - последовал синхронный ответ.
- И будьте уверены, не услышите. Все. Вы свободны.
Женщины в униформах неуверенно потоптались на месте.
- Если бы Вы, Доктор, дали нам письменное подтверждение, что отказываетесь выдать Маму.
Когда они обе ушли, вполне удовлетворенные клочком бумаги, врач окинула "карлиц" мрачным взглядом:
- А вы не можете не болтать... - процедила она сквозь зубы. - Что на уме, то и на языке. Запомните, если что-то в этом роде повторится, я буду знать кто тому причина! - Она повернулась ко мне. - А вы, Мама Орчиз, будьте так любезны не говорить ничего, кроме "да" и "нет" когда рядом снуют эти маленькие бестии. Я скоро вернусь, мы хотим задать вам несколько вопросов добавила она и вышла, оставив за собой гнетущее молчание.
Она вернулась и не одна. Четверо женщин сопровождавших ее выглядели вполне нормальными. Они расселись вокруг меня словно перед экспонатом на выставке.
- Итак, Мама Орчиз, - сказала "моя" врач, - совершенно очевидно, что с вами произошло нечто необычное. Естественно все мы хотим знать, что именно и, если это возможно, выяснить причину. Вам не стоит утруждать себя мыслями об утреннем инциденте с полицией - с их стороны было вообще нелепо являться сюда. То, о чем мы хотим вас спросить, м-мм обычное научное исследование не более. Мы просто хотим выяснить, что произошло.
- Вы не можете хотеть этого больше, чем я сама - ответила я, окинув взглядом все помещение.
"Моя" врач косо взглянула на остальных словно желая сказать: "Теперь-то-вы-мне- поверили?" Те смотрели на меня в немом изумлении.
- Мы, пожалуй, начнем с нескольких вопросов - прервала она молчание.
- Прежде я хотела бы кое-что добавить к тому, что рассказала вам прошлой ночью. Память вернулась ко мне полностью, - сказала я.
- Может быть, от того, что вы упали? - предположила она. - Кстати что вы хотели сделать?
Я пропустила вопрос мимо ушей и продолжала:
- Думаю, мне стоит восполнить этот пробел... Это может помочь в какой то степени... во всяком случае...
- Ну, хорошо. Вы говорили мне что были, э-ээ, замужем, и что ваш... м-мм муж, вскоре погиб, - она переглянулась с остальными, сидевшими с лицами, полностью лишенными какого бы то ни было выражения, - что было после, вы вчера не помнили.
- Да, - подтвердила я, - он был летчик испытатель. Это случилось через шесть месяцев после нашей свадьбы всего за месяц до истечения срока его контракта с фирмой. Несколько недель после этого я жила у своей тетки. Я... Не очень хорошо помню это время в подробностях - мне было... не до того. Но я очень хорошо помню, что в один прекрасный день я проснулась и поняла, что дальше так жить нельзя, что я должна чем-то заняться, должна работать, что бы хоть немного отвлечься. Доктор Хейлер - он заведовал Рэйчестерской больницей, где я работала до замужества, - сказал, что будет рад, если я вернусь к ним. И я вернулась. Работала очень много, чтобы меньше времени оставалось для воспоминаний... Это было месяцев восемь назад. Доктор Хейлер завел речь об одном препарате, который удалось синтезировать его другу, и я предложила испробовать препарат. По его словам препарат мог оказаться нужным и полезным. Мне очень хотелось принести хоть какую то пользу с тех пор как. И вот мне представился случай. Все равно рано или поздно кто-то должен был испробовать его. Словом, я подумала, что могу испытать его на себе - меня не очень волновали последствия...
