– Зачем Тони приезжал в Мэн? – спросил я, надеясь укрыться от себя самого за разговором о деле, которое привело нас сюда. Хотя мне, сказать по правде, вдруг показалось, что дело это не имеет никакого отношения к нашим несчастным судьбам, нашим несчастным жизням, открытым сейчас всем ветрам. – Почему ты не уехала отсюда? Ты же знала, что Джерард может убить тебя.

– Я слышала, что люди из «Фудзисаки» прилетят сюда сегодня. – Джулия опять щелкнула зажигалкой, словно надеялась, что сумеет добыть из нее огонь трением. Ее руки дрожали, дрожала и сигарета, когда Джулия поднесла ее ко рту. – Мы с Тони собирались рассказать им о Джерарде. Он должен был привезти какие-то доказательства. Но тут в дело вмешался ты.

– Это не я помешал Тони встретиться с тобой. – Меня отвлекал телефон в моем кармане, мне было необходимо услышать нежный голосок Киммери, пусть даже и на автоответчике. – Джерард послал за Тони своего гиганта-киллера, – продолжал я. – Он приехал за ним сюда, возможно рассчитывая одним выстрелом убить двух зайцев.

– Джерард не хотел меня убивать, – спокойно произнесла Джулия, уронив руки. – Он хотел, чтобы я вернулась. – Она говорила довольно громко, но ветер уносил ее слова. Мне подумалось, что Джулия вот-вот опять унесется мыслями куда-то далеко, только на этот раз я не стану тревожиться о том, чтобы вернуть ее в настоящее.

– Так он из-за этого приказал убить своего брата? Из ревности?

– Не пытайся найти одну-единственную причину, – пожала плечами Джулия. – По-моему, Джерард просто решил, что уйти должен либо он сам, либо Фрэнк. – Она все еще держала в зубах сигарету. – «Фудзисаки» была необходима жертва. Они очень верят в такие вещи.

– А ты уже говорила с людьми из «Фудзисаки»? – поинтересовался я.

– Мужчины вроде них не имеют дела с официантками, Лайонел.

– Жаль, что киллер обнаружил Тони до того, как тот добрался до «Фудзисаки», – заметил я. – Но это не спасет Джерарда. Я об этом позаботился. – Мне не хотелось развивать эту мысль.

– Все это только слова… – Джулия шагнула прочь от ограждения, так сильно сжимая зажигалку в руках, что я испугался, как бы она ее не сломала.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я не знакома с тем киллером-гигантом, о котором ты говорил, – ответила она. – Ты, случайно, не выдумал его? – Джулия повернулась и сунула мне в руки зажигалку, вынув изо рта сигарету. – Прикури ее для меня, Лайонел. – Ее голос чуть задрожал, как будто она снова собралась заплакать, но гнева в нем больше не было. Может, она начала наконец-то скорбеть о Минне? Я взял у нее зажигалку, сунул сигарету в рот и повернулся спиной к ветру.

Пока я прикуривал, Джулия вынула из сумочки пистолет.

Я инстинктивно поднял руки вверх, уронив при этом зажигалку. Но сдаваться я вовсе не собирался; на моем запястье были часы Фрэнка, и мне казалось, они послужат мне защитой, как волшебный талисман, отводящий в сторону пули. Джулия держала пистолет уверенно, его дуло было направлено мне в пупок, а ее глаза стали того же серо-стального и холодного цвета, как линия горизонта над океаном.

Я так и почувствовал, как огненный град впивается в мой живот. И спросил себя, смогу ли когда-нибудь привыкнуть к тому, что в меня целятся из пистолета; а потом задумался – нет ли во мне самом чего-то, что заставляет людей так поступать? Мне хотелось скорчить гримасу или заорать, чтобы прогнать наваждение, но я не смог.

– Видишь ли, я вспомнила слова Фрэнка о тебе, Лайонел, – произнесла Джулия.

– Что же он сказал? – спросил я, медленно опуская одну руку и протягивая Джулии зажженную сигарету. Однако она лишь отрицательно помотала головой. Так что пришлось мне бросить сигаретку себе под ноги.

– Фрэнк говорил, что ты ему полезен, потому что ты сумасшедший, а все считают тебя просто дурачком, – объяснила Джулия.

– Мне знакома эта теория, – кивнул я.

– Думаю, я совершила ту же ошибку, – заявила она. – Как и Тони, а до него – Фрэнк. Где бы ты ни появился, там умирает человек, которого приговорил к смерти Джерард. Я не хочу быть следующей.

– Так ты считаешь, что это я убил Фрэнка?

– Ты сказал, что мы с тобой почти одного возраста, Лайонел. Ты когда-нибудь смотрел «Улицу Сезам»?

– Конечно.

– Помнишь Снафлепагуса?

– Да, это приятель Большой Птицы.

– Верно. Только вот кроме Большой Птицы его никто не может увидеть. Думаю, что гигант – это твой Снафлепагус, Лайонел.

– Шокадопулос! Долбанофагус! Гигант – совершенно реальный человек, Джулия, из плоти и крови! Опусти пистолет.

– Не верю. Сделай шаг назад, Лайонел.

Я повиновался ей, но, сдвинувшись с места, вытащил из кармана пистолет Тони. Пальцы Джулии судорожно сжались, когда она увидела нацеленное на себя дуло. Она не выстрелила, я тоже.

Мы стояли друг против друга на смотровой площадке маяка, огромное небо ничем не могло нам помочь, не могли помочь и океанские глубины. Единственно важны для нас были два пистолета – остальной мир перестал существовать. Мы с таким же успехом могли сидеть в номере какого-нибудь отеля и не замечать, что по телевизору показывают пейзажи штата Мэн. Наконец-то пришел мой час, и я держал в руках пистолет. А о том, что он был нацелен не на Джерарда, гиганта, Тони или одного из швейцаров, а на девушку из Нантакета, девушку с серыми глазами, ставшую вдовой Фрэнка Минны; девушку, которая остригла волосы, пытаясь избавиться от прошлого, но то самое прошлое загнало ее в угол, – об этом я старался не думать. Я ошибался, Джулия, мы с тобой очень разные. Мы с тобой – всего лишь двое людей, которые целятся друг в друга из пистолета. Пистолет Тони – это вам не вилка и не зубная щетка; пистолет – настоящее сокровище, бесценное, странно притягательное. Я прикоснулся к предохранителю большим пальцем.

– Я понимаю твою ошибку, Джулия, но я не убийца.

Она держала пистолет обеими руками, так что он не дрогнул.

– Почему я должна верить тебе?

– ВЕРЬ МНЕ, БЕЙЛИ! – вынужден был крикнуть я, обращаясь к небу. Я завертел головой, моля Бога, чтобы мой Туретт удовлетворился одним этим криком. Капельки соленой влаги осели на моем языке.

– Не раздражай меня, Лайонел. Я могу тебя застрелить.

– У нас с тобой одна проблема, Джулия. – На самом деле мой синдром только что осознал, какие перспективы кроются за игрой с предохранителем, и я стал потихоньку на него надавливать. Мне пришло в голову, что если я выстрелю в небо, как только что крикнул в него, то мне не пережить этого эксперимента. Но я не хотел убивать Джулию и вновь поставил пистолет на предохранитель, надеясь, что она ничего не заметила.

– Куда нам теперь идти? – спросила она.

– Домой, Джулия, куда же еще, – пожимая плечами, ответил я. – Мне жаль Фрэнка и Тони, но эта история кончена. Ты и я… Мы с тобой пережили ее.

Это было всего лишь легкое преувеличение. Историю можно будет счесть завершенной в то мгновение, когда в следующие несколько часов или дней Джерарда Минну найдет пуля или нож, искавшие его почти двенадцать лет.

Я тем временем двигал предохранитель то в одну, то в другую сторону и при этом считал. При счете «пять» я остановился, на время удовлетворенный. Предохранитель был снят, пистолет мог стрелять. Мои пальцы были необычайно заинтересованы спусковым крючком, его тугим, упругим сопротивлением.

– И где же твой дом, Лайонел? – насмешливо спросила Джулия. – Над офисом «Л amp;Л»?

– Дом святой мести для Бейли, – сказал мой тик.

Не успел мой палец нажать на курок, как я, размахнувшись, что было сил бросил пистолет в океан. Он перелетел через скалы, но мы так и не услышали всплеска волн, потому что его заглушил шум ветра и вселенский гул прибоя.

Раз, сосчитал я.

Вероятно, Джулия даже не успела понять, что я делаю, когда я прыгнул вперед, схватился за дуло пистолета, вырвал его у нее из рук и, развернувшись, бросил второй пистолет вслед за первым. Пистолет Джулии отлетел дальше пистолета Тони, туда, где волны, лижущие скалы, только обретали свою форму, а море, кипя, обследовало берег.