– Хрен с ним, - сказал Антон. - Главное, чтобы он не облажался.
Ах, как тянется ожидание! Как томительно медленно бежит время! Казалось, день потому и пролетел так стремительно, чтобы ночь выдалась длинная и томительная.
– Ты, товарищ Кторов, на рожон не лезь, - глухо сказал Гнатюк.
– Я всем этим волшебствам не особенно верю, только не зря говорят, что береженого бог бережет. Чуть что - отступай, не нервничай, наши люди сделают все, что надо. Ах ты, Господи, курить-то как хочется, уши с того пухнут!
– А ты махорки пожуй, - посоветовал Кторов. - Говорят, помогает!
Гнатюк в темноте зашуршал чем-то, потом гневно плюнул на пол.
– Может, кому-то и помогает, - сказал он раздраженно, - а мне так блевать с такого вкуса охота. Оська? Ты здесь?
– Здесь, Павел Борисович.
– Ты, Оська, - слегка задушливо сказал Гнатюк, - поближе к товарищу Кторову держись. Подмогни, коли что.
– Сделаем, - солидным мальчишеским баском пообещал Остап. Где-то на окраине грохнул первый выстрел. За ним еще и еще,
раскатился длинной очередью пулемет, грянула ручная бомба.
– Ну, слава Богу! - похоже, Гнатюк перекрестился. - Кажись, началось!
За окном послышались голоса, заржали лошади, зацокали копыта - Гервасий Бонифатьевич Добужинский повел свой отряд на жестокий и смертельный бой с бандитами. Топот не успел стихнуть, когда на майдане мелькнули еще две тени. Мелькнули и раскатились торопливым галопом, устремляясь прочь.
– Все, - сказал с облегчением Гнатюк. - И эти подались. Теперь жди атамана с основным отрядом. Ну что, товарищ Кторов, подергаем атамана за усы?
В ночных боях нет ничего красочного и быть не может.
Особенно если устроена была засада на одну из сторон.
Атаман Кумок полагал, что он является хозяином положения. Только зря он это полагал. Настоящие хозяева его уже поджидали. Как сказал бы Баюн Полосатович, будь внимательным, ловя в подвале мышей, возможно, тебя самого уже кто-то ловит.
Правда, в темноте это сделать весьма и весьма затруднительно.
Тачанки вылетели на майдан и хлестнули по окнам ЧК длинными очередями.
Одновременно с противоположной стороны зазвенели выбитые стекла, и коридоры заполнились тяжелым топотом, словно в темноте их играла в салки рота солдат.
– Дави их! - заорал кто-то, и темноту разорвали вспышки выстрелов. - Вылезайте, красные суки!
– Боятся, - спокойно сказал Гнатюк. - Это хорошо!
– Сейчас, - усмехнулся Кторов. - Сейчас они заберутся в подвал.
В темноте комнаты гулко ударили одиннадцать часы с боем.
– Заглуши, - приказал Кторов. - Громко бьют, за шумом не услышим, что творится в коридоре.
Из подвала послышались вопли - вначале ликующие, они быстро превратились в панические. Здание сотряслось.
Голем увидел врагов.
И атаман Кумок, соскочивший с лошади, чтобы горделиво войти в здание, тоже увидел Голема.
– Мать твою! - воскликнул он. - Кажись, ребята, попали! Сережа Африка и Леня Медник ожесточенно стреляли в Голема из револьверов. Видно было, как пули высекают из бугристой кожи красноватые искры. Голем медленно разворачивался в их сторону.
– Хорош патроны переводить! - заорал Кумок. - Линять надо!
– А цацки? - растерянно спросил Медник.
И тут, быть может, впервые в жизни Кумок проявил благоразумие.
– Какие цацки? Очнись! Покойникам деньги не нужны! - крикнул он, устремляясь к дверям.
– Врешь, - пробормотал Медник. - Я его, суку, добью! И продолжал стрелять, целясь в красноватые глаза.
– Назад! Все назад! - заорал Кумок. - Ходу, ребятки, ходу!
За ним послышался грохот. Голем вышел на свободу, похоронив под обломками стены и щепой сломанной двери незадачливого стрелка.
– Атаман, - крикнул Сережа Африка. - Леньку придавило.
– Тикай, тикай! - крикнул атаман, отбегая к тачанке, с которой по Голему вели пулеметный огонь. - Тикай, тебе говорят, ему уже ничем не поможешь!
– Вот так, - довольно сказал Гнатюк. - Сейчас он им сани поправит! Ну что, пора?
Он взвел наган, сочувственно посмотрел на Кторова.
– Ты бы посидел здесь, товарищ Кторов. Картина-то не та, что в зеркальце была, но все равно…
– Картина другая, потому что мы неучтенный фактор ввели, - сказал Кторов, прислушиваясь к воплям людей и отчаянному ржанию лошадей на улице. - В картинке Голема не было. А теперь все изменилось, понимаешь, Паша, все изменилось.
– И все равно посидел бы ты в стороне, - с сомнением сказал Гнатюк.
В комнату вбежал чекист.
– Ну, ребята, - заорал он восторженно. - Я такого на германской не видел. Пушек не надо, он их так, ручищами своими метров на десять в воздух подкидывает. Силища-то какая! Павел Борисыч, откуда такая хрень?
Столкнулся взглядом с Кторовым и смутился.
– Потери есть? - спросил Гнатюк.
– Любишина осколком бомбы убило, - сказал чекист. - Краснова и Кислюка легко ранило.
– Как по нотам, - заключил начоперотдела. - Как по нотам!
А дальше должна была последовать неизбежная развязка. Пользуясь атакой бандитов, группа чекистов, вооруженных пулеметами гномов, заняла опустевшую Разбойную слободу и ждала своего часа, чтобы покончить с отступающим противником.
– Слушай, Паша, - сказал Кторов. - Не дадим атаману вывернуться. Где его ждет фелюга, знаешь?
***
При луне фелюга белела приспущенным, лишенным ветра парусом на темной поверхности воды. Где-то позади еще сухо потрескивали выстрелы, пару раз увесисто и смертельно громыхнули разрывы ручных бомб.
– Сейчас, - сказал Кторов. - Сейчас мы с тобой, Оська, купим пару билетов на лодку. Нам главное - до фелюги добраться. А там мы их подождем.
– Зря вы все это затеяли, Антон Георгиевич, - баском сказал Котик. - Ну, побили бы мы их и без того. А остальные бы все равно в бега подались.
– А атаману ты пролитую кровь готов простить? - спросил Кторов. - Пусть бежит за границу, пусть доживает свои дни в спокойствии и довольстве, так что ли?
– Так шо кровь, товарищ Кторов, - сказал юноша. - Можно подумать, мы ее меньше льем.
– Разница есть, Оська. Мы кровь льем во имя высшей справедливости, а он, бандит этот, чтобы пограбить да пожить в свое удовольствие. - Кторов взглядом выискивал шлюпку, ждущую атамана, среди прибрежных камней. Он никогда бы не сумел ее обнаружить - все сливалось в один сумрачный фон, но на лодке кто-то закурил. Вспыхнувший огонек стал путеводной звездой. - Пошли, - толкнул Кторов юношу. - Пока он курит, мы на огонек и подберемся.
