Литмир - Электронная Библиотека

И везде присутствовала женщина, прекрасная и несущая в себе смертельный риск. Самое странное, он так и не мог вспомнить, на кого она похожа – на Ирину, на Сильвию, или то был совершенно новый персонаж альтернативной истории, причем каждый раз разный?

Но с тем же успехом это могла быть не «обыкновенная» параллельная реальность, а те самые Ловушки сознания… Запущенные в Гиперсеть особые подпрограммы, аналоги компьютерных «антивирусов», предназначенные для разрушения проникающих в Сеть конкурирующих мыслеобразов. И если бы он не сумел (или ему не помогли бы) из поля притяжения этих Ловушек вырваться, то он был бы обречен метаться внутри генерируемого ими псевдомира, пока не растворился бы в нем без следа, как кусок сахара в чашке чая…

А грезившаяся ему женщина играла в осуществлении коварного плана особую функциональную роль. Стоило бы, к примеру, узнать ее, откликнуться на ее призыв – и все! Пропал бы, как Хома Брут, не удержавшийся и взглянувший на панночку. Не зря же еще там, в бреду, мелькнула у него подобная ассоциация…

Если только… Если только он действительно сумел вырваться, а не остается по-прежнему там, в Сети, и все вокруг просто более убедительная имитация реальности. Есть способ проверить это или нет?

Ладно, еще будет время разобраться, нужно просто повнимательнее приглядываться к окружающему миру, чтобы вовремя заметить очевидные несообразности. Если их вообще можно заметить.

А пока подождем развития событий, решил Андрей, допил неприятно теплое пиво и швырнул банку в угол, целясь в корзинку для мусора. И попал. Вот это, например, что пиво теплое – квалифицирующий признак или нет? Будь оно иллюзией, что мешало бы ему оказаться ледяным, бутылочным да хоть просто более приличного сорта?

Как он и рассчитывал, ожидание было недолгим. И неудивительно, времени в распоряжении аггров было неограниченное количество, если бы им требовалось как-то специально подготовиться к встрече. А уж наблюдать за его поведением исподтишка тем более глупо. Знали они о нем все до потаенных глубин подсознания, раз уж сумели в нужный момент переписать его личность на матрицу и пересадить в сознание товарища Сталина.

Сильвия вошла без стука, решительно, как в свою собственную комнату, и даже не поздоровалась. Очевидно, считала, что день, начавшийся неизвестно когда и неизвестно в скольких десятках парсеков отсюда, все еще длится. Правда, переодеться для этого визита она отчего-то потрудилась.

Вместо прозрачного, огненного цвета пеньюара, наброшенного прямо на голое тело, в котором она «только что» пыталась соблазнить Андрея, леди Спенсер предстала в строгом, цвета железной ржавчины костюме и в туфлях на такой высоты каблуках, что Новиков в очередной раз поразился, как вообще женщины ухитряются сохранять равновесие в такой обувке да вдобавок еще довольно грациозно и легко передвигаются.

Смену облика Сильвии он понял как намек, что прежние сексуальные игры закончились, а сейчас следует ожидать более серьезного разговора. И вновь подумал, а действительно ли эта рыжеволосая дама с пронзительными изумрудными глазами – природная инопланетянка, лишь изображающая английскую аристократку? Или все наоборот?

Он не смог найти ответа на этот вопрос, восемь лет зная Ирину, причем больше двух лет подряд – ежедневно, и также не нашел его, изучая Сильвию. Слишком уж они обе были земными женщинами во всех своих мыслях и поступках. Да вот и сейчас, пользуясь привычными аналогиями, можно ли представить себе Штирлица, вернувшегося из Берлина в Москву и прихватившего с собой Шелленберга в качестве военнопленного, Штирлица, продолжающего на родной Лубянке носить эсэсовский мундир, тщательно при этом соблюдая все непростые правила – когда допустимо надеть полевую форму, а когда парадную, к какому кителю полагаются два погона, а к какому один, и уж не дай бог появиться в сапогах, но без ремня с портупеей.

Вот и Сильвия, оказавшись впервые за столько лет среди своих, не расслабилась, не сбросила надоевшие вражеские одежды, а старательно выбрала максимально соответствующий человеческим традициям наряд. Странно? Возможно, что и нет, если прочесть этот факт как некий сигнал, намек на то, что даже здесь ее следует воспринимать с учетом ранее достигнутых договоренностей, независимо от того, как она будет говорить и поступать в присутствии своих соотечественников, а то и прямых начальников.

…Усмехнувшись внутренне тому, как намертво въелась в него привычка анализировать и раскладывать на элементы все, даже внешне незначительные факты и явления окружающей действительности, Андрей вежливо привстал из глубокого кресла и изобразил нечто вроде поклона.

– Какая неожиданная встреча! Вы неизменно очаровательны, леди Спенсер. Я даже затрудняюсь определить, когда вы более восхитительны, сейчас или…

Новиков сделал движение головой, словно указывая куда-то назад и вверх. По его представлению там, среди звезд находилась сейчас Земля, Англия, родовое поместье Спенсеров и каминный зал, где Сильвия роняла с обнаженных плеч облачко алого шелка.

Андрей знал со слов Ирины и самой Сильвии, общаясь с Антоном и ведя собственную «оперативную разработку», что она исполняла роль английской аристократки на протяжении как минимум ста десяти лет. Появившись на Земле где-то около тысяча восемьсот семьдесят пятого года, она, оставаясь вечно молодой тридцатилетней дамой, участвовала в качестве «агента влияния» в Берлинском конгрессе, во всех внешнеполитических акциях империи против России до семнадцатого года, приложила руку к победе большевиков в гражданской войне и так далее, вплоть до завершившейся крахом последней попытки коммунистической модернизации при Андропове. На этом ее плодотворная деятельность закончилась, поскольку их, аггрианский, исторический враг – форзейли, персонифицированные на Земле в лице шеф-атташе Антона, проявили большую военно-политическую гибкость и обошли аггров на повороте. А если еще точнее – сумели четче отследить ситуацию и догадались, что, используя догматизм и интеллектуальную «заторможенность» аггров, сделать необыкновенно способных землян своими союзниками дешевле и выгоднее, чем неизвестно сколько продолжать конфликт без результата и шансов на победу.

Сильвия прищурила глаза, губы ее чуть дрогнули, но она ничего не сказала, не улыбнулась даже, только подчеркнуто медленно закинула ногу за ногу, поправила край юбки, чуть выше, чем допускают приличия, соскользнувший вверх по искристому нейлону чулка. Потом надменно-изящным жестом, словно для поцелуя, протянула тонкую руку с массивным, грубо кованным браслетом старого золота на запястье.

Андрей вскочил, подал ей сигарету, щелкнул зажигалкой. Когда аггрианка сделала первую глубокую затяжку, Новиков как бы между прочим спросил:

– Все время удивляюсь, что на вас гляжу, что на Ирину. Неужели вам действительно курить нравится? Биохимия… инопланетянская (он хотел сказать – аггрианская, но вовремя воздержался, Сильвии почему-то остро не нравилось это название. Слыша его, она всегда недовольно морщилась, словно Наташа Ростова, беседующая с поручиком Ржевским) тоже никотина требует или это чисто культурологическая привычка?

– Да вот, представьте, нравится. Причем от курения я получаю больше удовольствия, чем вы… – И на недоуменно приподнятую бровь Андрея пояснила: – Раком легких заболеть не боюсь.

– Это еще как сказать, – охотно ввязался в дискуссию Новиков. – Курить с риском для жизни куда приятнее. Помните: «Все, что опасностью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимое блаженство…» Впрочем, откуда вам это знать, на Западе Пушкина не читают…

– Опрометчивое заявление. Кое-кто и читает. «Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья – бессмертья, может быть, залог! И счастлив тот, кто средь волненья их обретать и ведать мог». Может быть, так?

– М-да… – Новиков тяжело вздохнул. – Забываем великие страницы… Интеллигенты, аристократы духа! Одно только извиняет, растаскали классиков на цитаты за полтораста лет, ну и редактируем помалу для удобства повседневного употребления. А вы молодец, леди Спенсер, утерли меня аккуратненько…

10
{"b":"35853","o":1}