Оля сурово покосилась на мать, но та продолжала лежать, закатив глаза под брови, и облегчения не предвиделось.

– Ну хорошо… Мама! Хорошо, я поеду!.. Тебе легче? – сдалась девушка.

Кира принялась неловко подниматься.

– Вот ты не поверишь, сразу отпустило… Нет, ну надо же… Ты уж меня не тревожь, а то…

– Когда ехать?

– Так там же написано, – резво подскочила Кира, забыв про свой «инфаркт», – вот, видишь число?

– Это уже в пятницу, что ли? – оторопела Оля.

– А чем тебе пятница не подходит? Хороший день! И запомни, Ольга, если ты не укатишь… останешься сиротой. – Кира даже попыталась смахнуть скупую слезинку, но дочь смотрела куда-то в окно, так что можно было особенно не стараться.

Удачно решив вопрос с отъездом дочери, Кира потрусила на остановку. Надо было навестить Лешакова – близкого друга Дарьи Ивановны Русковой. А под какой личиной к нему прибыть, она еще не сообразила. В конце концов зашевелилась хилая идея – объявить себя журналисткой, Кира читала в детективах, что это срабатывает.

Однако ничего придумывать не пришлось. Дверь, как и в прошлый раз, Кире никто не открыл. Тогда сыщица решительно позвонила к соседям. На пороге возник огромный детина в синих клетчатых трусах и с остриженной наполовину головой.

– Ой, вы извините, я вас отвлекла, вы, наверное, подстригались… – залепетала Кира, тыча пальцем в макушку парня.

– Вы чо? Я еще когда стригся-то! Это причесь такая! Ты, тетка, чо хочешь-то? – набычился парень, меряя ее недобрым взглядом.

– А я к Лешакову пришла, а… а он не открывает.

– Он и не откроет, – возмутился детина ее явной глупости. – Он же помер!

– Как это?! – ошалела Кира.

– Как обычно… машина сбила, он и помер.

– Давно?

Парень звучно поскреб лысую сторону головы и сообщил:

– Он в прошлом месяце под колеса попал, вот и умер. Не, ну у него же все отбито было! Чо так жить-то? Смысл?.. – принялся по-своему соболезновать детина. Наморщив лоб, он даже постарался изобразить печаль.

У Киры в голове мысли смешались в винегрет.

– А он что, один жил? – наконец додумалась она спросить.

– А чо один-то? – возмутился сосед. – Жена у него была, рыбки еще, кажется, даже попугай имелся… Ну, я не часто у них бывал, не помню.

Кира задумалась. Как бы выпытать у соседа, куда подевалась жена Лешакова?..

– Вот вы говорите, Лешаков с женой жил, а куда она уехала?

– Алька-то? Никуда! А она чо, вам нужна?

Не успела Кира кивнуть, как детина зычно рявкнул в глубь комнаты:

– Алька! К тебе тут тетка какая-то!.. Ну выйди, или уснула?!

В дверях появилось маленькое взъерошенное создание. «Ого! А вдовушка-то не теряется!» – мелькнула мысль у Киры.

– Эт вы меня звали, да? – уставилась Аля огромными коровьими глазами на Киру. – Ну, чо?

– Вас, кажется, Аля зовут?

– Алла Спиридоновна, – важно ответила девчонка, которая едва ли в этом году закончила школу.

– Очень хорошо, Алла Спиридоновна, а не могли бы мы с вами поговорить… Мне, понимаете…

Девчонка сморщила кукольное личико и капризно прогнусавила:

– О-ёй, как вы мне все надоели-ии! Ну ходют и ходют эти менты… ну чо опять?

Кира уже давно плюнула на «правду, только правду и ничего, кроме правды», и тоже решила показать гонор. Она повыше задрала голову и с превосходством взглянула на кислую физию юной вдовы. Явно та печалилась в данный момент не о супруге, а о том, что ее оторвали от какого-то интересного занятия.

– Значит, вы не хотите участвовать, а жаль… У вас, я смотрю, приятная мордашка, вполне фотогенично могло бы получиться…

– Чо-то я не вникла… а вы кто? – немного растерялась Алла Спиридоновна.

– Милочка, я режиссер документальной телепрограммы «Глаз детектива»! Сейчас мы собираем материал для новой передачи, и самое загадочное преступление будет показано по всем телеканалам России. Вот я и подумала – у вас довольно приятное лицо… Ну, если вам неудобно…

Киру явно куда-то не туда занесло. Она уже готова была развернуться и бежать прочь отсюда! Какой режиссер – она узнала о гибели Лешакова только пятнадцать минут назад, от этого самого детины!

Однако Аллочка уже взмыла на самый верх блаженства.

– Где… Где мы можем поговорить?.. А пойдемте ко мне! Витька, ты это… ты подожди, да? Я потом вернусь, ага?

Витька тоже не заметил Кириных огрехов, однако бдительность проявил:

– Ты, Алька, слышь, ты документы проверь. Тетенька, у вас есть документы?

– Документы? – наморщила лоб Кира. – Алла Спиридоновна, о чем он все время тут бормочет? Он что, хочет сорвать нам съемку?

– Витя! Иди уже! Спи! – налетела на парня рассерженная вдова. – Ты вообще не лезь, куда не просят, понял, да?

Парень понял, что сморозил глупость: работники голубого экрана – люди капризные, и поспешил прикрыть дверь. Правда, напоследок напомнил:

– Алька, ты слышь, ты хоть кофем тетку… бабу… женщину… напои, а то вдруг не возьмет…

Миниатюрная Аллочка быстро открыла собственную дверь и разлилась соловьем, приглашая Киру войти.

– Садитесь, сейчас кофе принесу.

Кира села в широкое удобное кресло и немедленно в нем утонула. Пока Алька сражалась с джезвой, Кира могла не спеша рассмотреть комнату. Здесь все было большим – большие кресла, большой диван закручивался изысканным изгибом перед большой стеклянной дверью, большой, просто огромный телевизор и невообразимо огромная люстра. Казалось, ее уволокли из театра оперы и балета. Среди этих больших вещей тишина квартиры казалась особенно угрюмой. Ничего нет странного в том, что девчонка коротает вечера у соседа!

– Н-ну ты и дрррян-нь, – неожиданно донесся до Киры чей-то отчетливый шепот.

Кира поприличнее поправила подол платья, красиво вытянула ноги и оглянулась – никого не было. По спине забегали мурашки.

– А вот и я, – притащила в руках две чашки Алла Спиридоновна. – Не скучали?

– Н-нет. а вы одна теперь здесь проживаете? – настороженно спросила Кира.

– А, – махнула рукой молодая вдова. – Я и не живу здесь теперь почти. Сами же видите – тут как в склепе! Нет, мне чего повеселее нравится. А у вас за съемки платят?

Кира снова вспомнила про свои «режиссерские обязанности» и, отхлебнув кофе, нараспев спросила:

– Расскажите, как погиб ваш супруг?

Девчонка понимала всю важность момента, поэтому немедленно сбегала на кухню, притащила пепельницу и принялась торопливо зажигать тонкую длинную сигарету.

– Я вам все скажу. Он шел с работы…

– А где, простите, он работал?

– Борис Леонтьевич? Он был директором строительной компании.

Кира еще раз окинула взглядом комнату. Конечно, Лешаковых бедными не назовешь, но ей казалось, что директора строительных фирм могут себе позволить более просторные жилища. Девчонка, видимо, поняла ее, потому что весело засмеялась.

– Вы не думайте, у нас еще загородный особняк имеется, а здесь… Знаете, меня Боря всегда учил – директор должен жить так, чтобы его дом был стимулом для работников, а не предметом черной зависти. Дурачок, конечно, но… так вот и жили.

– Н-ну ты и дрррянннь, – снова послышался шепот.

Кира принялась нервно оглядываться.

– Вы чо? Это же Архип! Это попугай Бориса, я его уже второй день кормить забываю, вот он и ругается. Архип! Иди, дам тебе чо-нибудь!

В соседней комнате послышался шум, но птица не появилась.

– Ой-й, я же его не выпускала, – раздраженно процедила Аллочка и поплелась в комнату освобождать пленника.

Архип оказался просто сказочным красавцем: сине-зеленовато-красный, с огромным хвостом и с таким же чувством собственного достоинства.

– Скучает, наверное? – пожалела птицу Кира.

– Ну и чо? Я его, что ли, не успокаивала? – вытаращила глаза Алла Спиридоновна, бросила что-то в грязную миску и снова разлилась в сладкой улыбке. – Спрашивайте.

– Я уже спросила – как погиб ваш муж?

– Ах, ну да же! Ну вот, шел он домой…

– Погодите, а почему же он шел? У него что – машины не было?