Страх холодным липким потом сочился сквозь кожу, страх разъедал мозг вампира, как освященная вода могла бы разъесть его плоть, но все же Гнейсу удавалось сдержать его, удавалось не позволить затаившемуся внутри воющему клубку вырваться наружу. Пока – удавалось.

– Прошу прощения, монсеньор?

– Посмотри сам, – кресло бесшумно скользнуло вбок, и скрываемый прежде его высокой спинкой поток света заставил вампира болезненно сощуриться. – Разве к ним подходит именование «колья»? Свечи, оплавленные свечи черного, как сажа адских котлов, воска! Вот о чем думал я, когда творил Джахор!

– Еще раз прошу простить меня, монсеньор. – Вампир нечасто решался возразить сидящему в кресле. К сожалению, постоянное соглашательство тоже таило в себе зерна опасности, ибо тупых и покорных исполнителей своих замыслов Хозяин мог набрать/призвать/сотворить в изобилии, а ранг ближнего и доверенного слуги требовал от своего обладателя большего. – Мне все же кажется, что оплавившиеся свечи выглядят несколько по-иному…

– Ну хорошо, пусть это будут слегка оплавившиеся свечи! – с легким раздражением произнес сидящий в кресле. – В любом случае, я вызвал тебя не для того, чтобы обсуждать тонкости архитектурных стилей. Подойди ближе!

Занимавший большую часть стола магический прибор был не чем иным, как привычным спутником чародеев, колдунов и прочих представителей волшебного цеха, хрустальным шаром. Правда, шаром, увеличенным до размеров аквариума и сменившим округлость форм на нетрадиционные, но зато куда менее искажающие изображение грани.

Впрочем, посторонний наблюдатель, случись ему в сей миг оказаться в личном кабинете владыки Джахора, вряд ли сумел бы оценить качество выдаваемого «шаром» изображения – ибо изображение это более всего напоминало вышивку гоблина… или, правильнее будет сказать, то, что могло бы получиться, завладей какой-нибудь гобл дюжиной мотков разноцветной пряжи.

Вампир, однако, к числу посторонних наблюдателей не относился.

– Предвидите проблемы с Планом, монсеньор?

– Предвижу! – фыркнул его собеседник. – Как же… нет, я их предсказываю! Я их, орк побери, прогнозирую! Видишь эту красную черту? Видишь, где она проходит?!

– Да, – после короткой заминки произнес вампир, – счесть эту близость иначе как опасной было бы…

– Опасной?! Да она попросту перечеркивает весь План! Крест на нем ставит!

Упоминание о ненавистном символе заставило вампира зябко поежиться.

– Вероятно, нам… то есть, я хотел сказать, вам, монсеньор, необходимо принять меры по заблаговременной нейтрализации данного… э-э, негативного воздействия…

– Да уж! Мысль, преисполненная глубины!

– Но…

– Может, у тебя даже имеются идеи, как именно нейтрализовать источник этого самого «э-э, негативного воздействия»?! – язвительно осведомился хозяин кабинета и замка. – Если таковые и впрямь наличествуют, выкладывай, не стесняйся… и не сомневайся, выслушаю с огромным интересом – ведь все мои собственные попытки за последние два века, как тебе преотлично известно, особым успехом не увенчались.

– Монсеньор, испытанное средство…

– Нет!

После этого в кабинете воцарилась тягостная тишина, нарушить которую вампир осмелился, лишь доведя воображаемое овечье стадо до трехсот голов.

– Монсеньор, – нерешительно начал он, – возможно… если уж мы, то есть я хотел сказать, вы не в силах в текущий момент разрешить проблему данного… э-э, источника помех радикально… быть может, вам стоит попытаться уменьшить степень его воздействия?

– Как? Послать им письмо с поздравлениями по случаю двухсотпятидесятилетия с начала нашей вражды и в постскриптуме попросить о ма-ахоньком исключении?!

– Я, – вампир на миг запнулся, – монсеньор, я хочу предложить проделать то, что люди именуют отвлекающим маневром.

– Отвлечь их?

– Да, монсеньор. Мы, то есть вы не можете удалить… э-э, эту нить из схемы вовсе, но вот заставить ее сместиться в сторону от ключевой для Плана позиции…

– Я понял. – Последовавший за этими словами кивок был сочтен вампиром весьма хорошим знаком. – У тебя есть конкретные мысли по поводу возможных точек отвлечения?

– Индия, Тихий океан, Степь…

– Индия, говоришь? Да, в этой связке факелов достаточно будет и одной искры. А вот Океан… здесь, допустим, можно взять гномов и…

– И вот их, – шагнув к столу, вампир вытянул руку и указал на толстую, черную с синими прожилками нить.

– Интересно, – задумчиво произнес хозяин кабинета. – Очень интересно. Если и в самом деле удастся… да, это будет узел из узлов. У меня даже родилась одна любопытная мысль. Вот послушай, Гнейс, – предположим, двое моих кеджаа…

– Двое, монсеньор? – удивленно переспросил вампир. – Но ведь даже один кеджаа требует…

– Двое, двое. Если мы и в самом деле хотим поставить хороший спектакль, не стоит начинать с экономии на декорациях!

Побережье Перу, Крис Ханко

Сказать по правде, я сильно удивился, когда мы все-таки дотащились до Троллио. Во-первых, мистер Спаркс уверял, что яхта станет, как он выражался, «игрушкой волн» еще до экватора… впрочем, этот вечно измазанный машинным маслом и прочими продуктами нефтеперегонки коротышка разделял мое отношение к ублюдочной конструкции, лишь за неимением альтернативы поименованной парусным вооружением «Принцессы Иллики».

Во-вторых, – правда, эти мысли я благоразумно держал при себе, – у меня имелись некоторые сомнения относительно мореходных талантов нашего капитана. То есть я ничуть не сомневался, что моя жена обладает многочисленными и весьма разнообразными способностями, но вот входит ли в их число кораблевождение? Для успешной охоты на низших вампиров все же требуются несколько иные качества.

Часть этих сомнений я попытался высказать сразу после нашего отплытия из Акапулько, когда Бренда объявила о своем намерении «срезать угол» – то есть не тащиться вдоль панамского побережья, а прямым зюйд-остом двинуться сразу в Гуаякиль. Тогда мой голос услышан не был…

С другой стороны, не могу не признать, что эти Галапагосские острова подвернулись нам весьма кстати – если бы Бренда и дальше ломала голову, почему мы все еще плывем, хотя, по ее расчетам, давно уже находимся посреди Кордильер… Тихий океан – большой океан, и плыть по нему можно до-олго!

Впрочем, изрядную долю вины за сей казус по справедливости должны были бы разделить с нашим навигатором незабвенные Крамп и Гнуф, установившие перед штурвалом массивный, в красивой бронзовой окантовке компас. Этот чудо-прибор, как пояснил нам Рысьев на третий день плавания, неплохо бы смотрелся на настоящем ниэле. Однако стальной корпус яхты посредством некоей загадочной магии по имени Деривация превращал компас в истового приверженца пророка Мухаммеда – вместо Полярной звезды стрелка с достойной лучшего применения настойчивостью указывала на Мекку.

В итоге нам пришлось руководствоваться указаниями заклятой все тем же Рысьевым магической рыбки – и именно эта наскоро обструганная дощечка на бечевке вывела-таки нас к американскому берегу. Да, я понимаю, на карте Южная Америка выглядит большим объектом и кажется, что промахнуться мимо нее сложно, но поверьте, у нас были неплохие шансы суметь!

Как бы то ни было, сейчас я сидел за столиком на веранде лучшего троллийского ресторана и…

– Что за мрачные думы гнетут вас, мой друг?

Вампир появился, как обычно, словно из ниоткуда. Миг назад его и в помине не было поблизости – и вот он уже отодвигает стул… а мог бы, наверное, материализоваться прямо на нем.

– Для забытого Господом захолустья здесь на удивление неплохое меню, – заметил Рысьев, убедившись, что ответа на свой предыдущий вопрос ему не дождаться. – Видимо, звание лучшего в городе ресторана все же к чему-то обязывает.

– Кхм-гм…

– А где миссис Ханко? – дождавшись, пока цепочка официантов закончит уставлять наш столик разнокалиберными тарелками, приборами и прочей утварью, осведомился Николай. – Я полагал, что она также пожелает отобедать с нами.