Кир развернулся и хлопнул в ладоши. Дежурный писец с пергаментным свитком, в любой момент ждавший вызова, не замедлил предстать пред грозные очи государя.

– Пиши, – скомандовал Кир, – да отступи место, потом начертаешь лестное приветствие царю Валтасару.

– Мой великий собрат! – начал диктовать он. – Так же верно, как быки служат пищей львам, так и львы существуют, дабы поедать быков. Однако же лев почитает льва, и, ежели достаточно вокруг дичи, не дерзает преступить владений соседа.

Отринем же навечно былые обиды, ибо как, если не по клыкам, узнаем мы львов? И станем отныне братьями. Вокруг довольно тех, кто станет нам добычей, с тем, чтобы в союзе мы не уязвляли друг друга.

Кир еще раз усмехнулся. В Вавилоне почитали львов, однако же, мало кто знал об их повадках на воле. Зато ему было прекрасно известно, какие злобные свары устраивают львы между собой, как изгоняют они утратившего силу вожака, как убивают детенышей соседа. Он знал об этом не понаслышке. Еще с тех пор, когда совсем юным принцем убил своего первого льва на горном плато Мидии.

– Лев – грозный зверь, – продолжал улыбаться повелитель огромной державы. – Грозный, но не слишком умный. Пальцы царя сошлись на рукояти висевшего на поясе кинжала. Того самого, которым много лет назад он добил первого льва. Заверши письмо заверениями в нашем почтении и дружеских чувствах. И напиши, что я посылаю ему богатые дары в знак восхищения. И дабы скрасить тягостные воспоминания, которые лежат между нами.

– Повинуюсь, мой государь! – заученно согнул спину писец. – Все представлю в самых изысканных выражениях.

– Хорошо, – кивнул царь. – Поторопись! Пусть мой племянник Дарий как можно скорее отвезет послание царю Вавилона.

– Скиф вызывает базу Восток-Центр. База Восток-Центр, ответьте Скифу.

– Слушаем вас, Скиф, – отозвалась приятным женским голосом База.

– Доброго времени суток, – приветствовал Кархан диспетчера. – У меня здесь непредвиденная ситуация.

– Какая? – насторожилась диспетчер на канале закрытой связи.

Кархан помедлил, но затем, слегка запинаясь, произнес.

– Здесь объявился пророк Даниил.

– Вот как?! – В этом удивленном возгласе сквозил дежурный интерес, но, пожалуй, не более того. Впрочем, чего было ожидать – сотрудники диспетчерских Центров, вернее сотрудницы – обычно жены кого-то из мужского персонала Института. Они тщательным образом фиксируют и передают наверх результаты сеансов закрытой связи, готовят подборки необходимой агентам информации, а также доводят решения руководства до сведения оперативников. Редко кто из них имеет специальное образование и может самостоятельно оценить важность информации.

Для девушки, сидевшей сейчас у пульта, пророк Даниил был фигурой даже не легендарной, а просто нереальной. Вряд ли его пророчества, да и само существование когда-либо были предметом ее размышлений. Руслану же с этим персонажем сталкиваться уже приходилось. Давно, еще в университете. Тогда, работая над курсовой по религиоведению, он честно изучал первоисточники и комментарии и утверждал в своей работе, что Даниил – фигура скорее всего вымышленная, быть может, собирательный образ. Что книга приписываемых ему пророчеств была написана много позже так называемого «вавилонского плена», примерно между 168-м и 164 гг. до н. э. Об этом свидетельствовали и грубые ошибки в реалиях эпохи Нововавилонского царства. Так, Валтасар именовался здесь сыном Навуходоносора, а под стенами, по мнению Священного Писания, там, где сейчас стояли шатры Кира, должны были находиться войска его родственника, Дария, и многие другие нюансы, о которых человек VI в. до н. э. знать не мог, в отличие от его собрата, живущего тремя-четырьмя веками позже.

Руслан так основательно разгромил ветхозаветные сказания, что сам остался доволен. И вдруг сегодня является этот самый пророк. Является не где-нибудь, а на пиру Валтасара, где действительно на стене возникает весьма странное граффити. И этот пророк, как ни в чем не бывало, выживает, брошенный в ров ко львам, и на пиру он, не моргнув глазом, толкует загадочные письмена, словно всю жизнь только этим и занимался. Выходит, библейское повествование о Данииле имеет под собой основание?! Правда, тот вариант толкования, который прозвучал нынче на пиру, сильно отличается от привычного, но ведь суть его оказалась верной! Более того, такая трактовка божественного послания вполне согласуется с другим пророчеством, прозвучавшим много лет тому назад, о колоссе на глиняных ногах.

Кархан задумался, прикидывая в уме, сколько же лет назад юный Даниил растолковал царю Навуходоносору его загадочный сон. По всему получалось, без малого 50 лет. Если в ту пору ему было больше тринадцати, а в народе эбору мальчик считается взрослым с тринадцати лет, то сейчас этому человеку уже хорошо за шестьдесят. Перед глазами возник образ вчерашнего спасителя Вавилона. Едва начавшая седеть борода, сухое, но жилистое и крепкое тело, – пожалуй, он бы с большой натяжкой мог дать ему лет сорок. Впрочем, кто их знает, этих боговдохновенных пророков?

– Я сообщу руководству, – после недолгой паузы вежливо продолжила девушка на канале закрытой связи. – Если хотите, могу соединить с отделом разработки.

– Постойте, – несколько резко прервал ее оперативник. – Я прошу доложить руководству, что принял решение о вербовочном подходе к пророку Даниилу. Возможно, для этого мне понадобится группа оперативников.

– Неужели это так серьезно? – встревожилась диспетчер.

– Пока ничего особенного, – возможно, несколько лукавя, ответил Кархан. – За исключением того, что Вавилон не пал. Царь Валтасар цел и невредим. А Кир несолоно хлебавши стоит под стенами, раздумывая, что ему предпринять дальше. Если добавить к этому имеющиеся у меня агентурные данные о восстании в Лидии, то я считаю разработку пророка Даниила более, чем своевременной и оправданной.

– Понятно. – В тоне диспетчера уже слышалась озабоченность. – Стало быть, над Персией сгущаются тучи.

В доме под лазуритовой переплетенной звездой в это утро царило радостное возбуждение. Еще бы! Благословением Всевышнего, надежда и опора народа эбору – царевич Даниил не только спасся от неминуемой, казалось бы, гибели, но и, с божьей помощью, обуздал гордыню идололюбивого правителя Вавилона и силу яростного Кира. Слухи по городу распространялись быстро, и принесенная из дворца весть, что Валтасар, узревший воочию мощь божественной длани, оставляет Даниила при себе первейшим советником, наполняла сердца радостью, а руки – силой.

Дочери Иезекии, как обычно, хлопотавшие по дому, готовили праздничный обед. Хозяин лавки, один из самых богатых и влиятельных людей в местной общине, сиял, как золоченое блюдо для пиршеств, тщательно вычищенное в преддверии большого праздника! Конечно, он помнил предсказания старого пророка Иеремии о том, что, прогневивши Бога, народ эбору будет жить в плену вавилонском десять седьмин.[9] Но уже прошло семь седьмин. И всякий истинно верующий знает, что наступивший год – священный год. В это время принято освобождать рабов, прощать долги, возвращать отданные в заклад владения. Неужели же Господь, чье могущество безмерно, а милость не знает границ, не сделает для своего избранного народа то, что всякий достойный хозяин готов сделать для своих работников? Нет, воистину приход Даниила – это великий знак! Иезекия пытался вообразить себе далекий и великий Иерусалим, о котором в прежние времена много рассказывал отец. Самому ему никогда не доводилось видеть землю предков, завещанную богом его народу землю обетованную. Ему представлялись реки, текущие молоком, сады на склонах холмов, величественные кедры, в тени которых лев может возлежать рядом с агнцем. От неясного предчувствия у него защемило сердце. Если Господь будет милостив к своим чадам, то уже очень скоро народ эбору вернется в родные пределы. И конечно же, Даниил, ныне ставший могущественным вельможей и любимцем царя Валтасара, сам взойдет на трон Давида, как положено ему по рождению. Уж тогда-то он непременно вспомнит своего преданного слугу – Иезекию, и да воздаст ему бог за справедливость, приблизит к себе. А как же иначе? Разве не приняли его в этом доме со всем возможным почетом и уважением? Разве не угостили, разве его красавицы-дочери не омыли ног утомленного путника?..