Колосов вздохнул: да, развели тут семейственность, летчики-налетчики…

– Друзья-приятели у него здесь, в аэропорту, были какие-нибудь? С кем он хорошие отношения поддерживал, кроме вас?

Жуков пожал плечами:

– Да он со всеми был в отличных отношениях. Любого спросите – от пилота до механика, все Бортникова знали. Мне он как родной был. Со всеми болячками своими куда шел? Сюда, ко мне. «Дядя Миша, помогите».

Колосов посмотрел на Жукова.

– А болячки-то у него насчет чего были? – спросил он. – Что-то личное?

– Да нет, в основном за дела наши он душой болел. Что бы еще такого сделать, чтобы компания лучше работала, эффективнее, выгоднее.

– Но это ведь не вопросы службы охраны.

– Ну, мы фирма небольшая. Весь коллектив – сто человек. У нас все проблемы – общие. Собрание акционеров все решает, а акционеры – весь коллектив.

– Выходит, особо близких друзей здесь у Бортникова не было? Так я вас понял?

– Да нет, особо чтобы близких не водилось. Он ровный был со всеми, приветливый. Но это чисто внешне, а так он замкнутым человеком был, молчуном. Приезжал на работу раньше всех, уезжал позже – охрана есть охрана. Пожалуй что, – Жуков тяжко вздохнул, – я ему тут самым близким человеком был. Потому и с деньгами этими так вышло.

Жуков достал сигареты и закурил. Руки у него были крупные, костистые. Сигарета казалась в них тоненькой, как спичка.

– Бортников не был женат? – спросил Колосов.

– Нет.

– Но у него кто-нибудь был?

– Вы мне такие вопросы задаете, молодой человек…

– Ну, может, какие слухи тут у вас ходили. Какая-нибудь молоденькая стюардессочка? Вон они тут какие красавицы у вас.

– Нет, не слыхал я ничего про эти дела. Он не говорил никогда, я не спрашивал. Я ж говорю, он молчун был, в отца весь. Серьезный не по годам.

Колосов помолчал, ожидая, может быть, Жуков еще что-то вспомнит, но тот молча курил.

– «Волгу» можете забрать, – сказал Колосов. – Мы ее на стоянку нашу перегнали к посту ДПС. Если временем располагаете, можно прямо сейчас туда подъехать. Расписку нам напишете, машину осмотрите.

– Хорошо. Я поеду со своим водителем, он «Волгу» потом сюда перегонит. Только, если вам не трудно, подождите минут десять-пятнадцать. Я тут кое с какими делами покончу, и поедем.

Колосов вышел в приемную. Завидя его, все, кто там находился, точно по команде умолкли. Под пристальными взглядами Колосов опустился на диван. В приемной было сильно накурено.

– Ну, заходите, что ли, – пригласил Жуков хмуро, и летчики повалили в кабинет. Дверь захлопнулась.

Разговор за закрытыми дверями сразу же перешел в яростный спор. И продолжалось все это довольно долго. Наконец Жуков вышел из кабинета.

– Все, я сказал – все, хватит, довольно! – Лицо его покраснело еще сильнее. – На сегодня я сыт по горло вашим базаром. Хотите митинговать дальше – митингуйте без меня. А я вам все сказал. Все доложил, о чем меня вот правоохранительные органы проинформировали.

– Но нам-то что теперь делать? – выкрикнул кто-то. – Другую работу искать? Увольняться? Платить-то кто нам теперь будет? Даже за горючее не сможем рассчитаться, за то, которое уж в баки залили!

– Будем изыскивать средства, как-то выходить из положения! – рявкнул Жуков. – А вы как хотите, а? Когда мы тут все только начинали, думаете, легче нам было?

– А милиция-то что – воды в рот набрала? – снова крикнул кто-то.

Колосов поднялся, заглянул в кабинет. Все молчали.

– Мы работаем, – скромно ответил он. – Ищем убийцу Бортникова.

Все смотрели на него с таким видом, словно он сказал нечто неприличное.

– И деньги ваши тоже ищем, – закончил Колосов. – Не переживайте.

И все снова зашумели. Возбужденно и громко. Но в нестройном шуме этом слышалось явное облегчение и смутная надежда: а вдруг повезет? Вдруг найдут?

– Мы тоже, того, сложа руки тут сидеть не будем. – Жуков откашлялся. – Раз такие подозрения, мы внутреннее расследование проведем.

– Это ради бога, как хотите, – разрешил Колосов. – Ну, мы едем за машиной или нет?

Вместе с ними за «Волгой» отправился водитель Жукова по фамилии Антипов. Оба сели в колосовскую «девятку» – Жуков по-хозяйски решил: раз милиция готова подвезти, чего ж зря еще и служебную машину гонять? Возвращаться-то все равно на «Волге» придется.

«Волга» ждала своих владельцев все там же, на Соколе, только уже на стоянке ДПС, расположенной недалеко от железной дороги. По пути на Сокол Жуков почти все время угрюмо молчал. Колосов наблюдал за ним в зеркало. Бывший летчик Аэрофлота, а ныне топ-менеджер «Трансконтинента» выглядел сильно расстроенным. Оставалось только гадать, в чем кроется истинная причина этого его подавленного настроения. То ли в том, что Бортников – сын друга его юности – мертв, то ли в том, что он оказался таким вот подлецом и обманщиком, а может, и в том, что труп жертвы найден слишком уж быстро, несмотря на все старания и расчеты убийцы.

Как бы там ни было, Жуков молчал. А вот шофер Антипов – смуглый, быстрый, похожий на цыгана парень – засыпал Никиту целым градом вопросов. Сначала все они касались исключительно «Волги» – цела ли, не разбита, не поцарапана ли? Все ли на месте или, может, что снято? Кто осматривал машину, где протокол осмотра, дадут ли ему его копию на руки? Кому в случае чего предъявлять претензии?

– Что-то вы слишком уж тревожитесь, – хмыкнул Колосов. – Так уж прямо и жаловаться. На то, что машину вашу нашли на второй день?

– Мало ли, – Антипов пожал плечами. – Она ж за мной числится. Я за нее отвечаю. А то знаю я – приедем на стоянку, а там один кузов – без стекол, без дверей, без колес. Что я, первый раз, что ли, наивный я? Так я говорю, Михал Борисыч?

Жуков поморщился, как от зубной боли.

– Никакого похищения машины не было, – сказал Колосов. – Ее пригнали во двор дома на Ленинградском проспекте. Поставили на стоянку, заперли, сигнализацию включили. И, скорее всего, дело так обстояло: «Волга» прямо из Шереметьева была перегнана на Ленинградский проспект и поставлена во дворе. Спрятана там. Произошло это примерно около часа дня – времени надо не много, чтобы доехать от аэропорта до Сокола. Позже на аэропортовском шоссе произошла авария из-за снегопада, там все движение застопорилось. Думаю, все это произошло до той аварии. А спустя еще два с половиной часа о пропаже «Волги» и разбойном нападении было заявлено нам. И мы ее начали искать – на трассе. То есть там, где ее не было и быть не могло. Умно придумано, а, Михаил Борисович?

– Саша никогда не был… Он никогда прежде не… Ну, я просто не знаю! – Жуков отвернулся к окну.

– «Волга» ведь почти новая, да? – спросил Колосов Антипова.

– Совсем новая, пробег три тысячи всего, – ответил тот. – Недавно новые машины пришли.

– Ну, может, покупатель какой уже имелся на примете? Машина-то недорогая, наша, но все ведь деньги. Зачем зря добру пропадать? – усмехнулся Колосов.

– Я одно не пойму, – Жуков говорил тихо, – как он нам всем после такого… такого… в глаза собирался смотреть? Как выходить думал на работу в понедельник, лгать, изворачиваться?

Они уже ехали по Ленинградскому проспекту.

– А вот и наш дом, – Колосов указал направо. – Тот самый.

Дом проплывал мимо – кирпичные корпуса, ровные квадраты окон.

– Магазин тут раньше был хороший, – заметил Антипов. – Я, помню, пацаном еще тут лыжи с отцом покупал. А Сан Саныча я как раз сюда подвозил. Было такое дело.

– Когда? – быстро спросил Колосов. – Вспомните поточнее, прошу вас, это очень важно.

– Когда? Да как раз когда у нас катавасия с самолетом в Эмиратах приключилась… Точно!

– Что еще за катавасия? С каким самолетом? – Колосов посмотрел на Жукова. – Когда это было?

– В конце сентября. Самолет и груз у нас на таможне в Дубае арестовали, – ответил тот. – Неприятная история, но это вообще не может иметь никакого отношения к…

– Да тогда у нас все целую неделю сутками работали. Ну, и охрана тоже, – перебил его Антипов. – А как выпустили в Эмиратах самолет, то и… Я ж помню – вечером дело было. Бортников подошел ко мне – куда, спрашивает, в Москву? Я говорю: домой еду, я-то сам в Чертанове живу. А он мне, давай не через Окружную – я-то обычно так езжу, – а давай через центр. Меня подбросишь. Он-то хорош был, теплый уже. Наши вылет самолета отпраздновали. Ну, и поехали мы с ним. Этой вот самой дорогой. Он сказал, что ему надо на Сокол. Я его хотел у самого метро высадить, а он вот тут, у этого самого дома, велел остановиться и в арку зашел, к тому, последнему, корпусу, я видел.