Ладошка хихикнул:
– Пап, а ты как угонщик сделай, а? Неужели собственную машину не сможешь завести без ключа?
– Завести смогу, а открыть – нет. – Папа вздохнул, нахмурился и посмотрел куда-то вверх, на маленькое оконце неба, видневшееся среди высоких домов.
«Все, расстроился», – понял Макар.
Когда папа вот так вот мечтательно задумывался, и смотрел куда-то вдаль, и вздыхал при этом – в нем просыпался философ. Философ-пессимист, который не видит в жизни никакого смысла.
– И почему это жизнь заполнена мелочами? – сквозь очередной вздох произнес папа. – Как говорится, жизнь дана нам один раз, но почему-то так получается, что ее заполняют такие мелочи, как потерянные ключи, как коврик, за который обязательно зацепишься, выходя из квартиры, палец, который прищемишь, оглянувшись на этот самый дурацкий коврик… А где же поместиться времени, которое необходимо для настоящей жизни? Для высокого, светлого, как бы ни смешны были эти слова вот в такой глупейшей ситуации…
Мама опять улыбнулась:
– Но вот нашел же ты время об этом поговорить? О высоком и светлом. Заметь, благодаря всяким мелочам в виде потерянных ключей, коврика и твоего многострадального пальца ты и вспомнил о том, что в жизни есть по-настоящему прекрасные мгновения. Смотри, какие красивые облака! Жалко, что деревья и дома мешают рассмотреть их во всей красе. Представляете, какое сегодня небо за городом?
– Представляю, – проворчал папа. – А по моей милости вы никак туда не попадете. Ну что ж, подождите, погуляйте в этом тюремном дворике, пока я поднимусь обратно в квартиру. Черт бы побрал все эти плохие приметы! То забудешь что-нибудь, то возвращаешься… Хватит на месяц невезучей жизни.
– У тебя же, наверное, нет и ключей от квартиры, – вспомнила мама. – Лови!
Она бросила папе свою связку. Но папа был не настолько ловок, чтобы ловить ключи, как морской котик. Связка упала на газон.
И вдруг Макар заметил, как хонорик дернулся от звука упавших ключей и ткнулся мордочкой в окошко своего переносного домика. Мгновенная догадка сразу вспыхнула в голове Макара, заставила быстро схватить домик с Нюком и бежать вслед за папой.
– А вам-то туда зачем? – вдогонку крикнула мама.
Это был, что называется, риторический вопрос. Потому что ответа на него не последовало. Просто Макару не хотелось останавливаться – он не хотел переключать внимание. Не свое, а хонорика.
Дело в том, что как-то совсем недавно он уже обращал внимание на интерес Нюка ко всяким брякающим и звякающим звукам. У хонорика будто мороз по шерстке пробегал, когда где-нибудь в доме гудели краны или когда кто-нибудь мыл вилки-ложки-ножи. Наверное, чуткий слух хонорика реагировал на такие звуки чересчур остро, и Нюк не успокаивался, пока не обнюхивал звякающий предмет и не убеждался в его полной неподвижности.
Объяснить такую особенность Нюка Макар не мог, да и не стремился к этому. Мало ли тайн и секретов в животном мире! И о себе, человеке, не все знаешь. Разгадывать эти секреты – жизни не хватит. Надо просто использовать их при случае, и все.
Вот Макар и решил использовать способности Нюка в полной мере. Мало ли каким образом это может пригодиться в будущем!
Он догнал папу, когда тот открывал дверь квартиры. Потом взял у него ключи, подержал в руке и бросил на коврик.
– Ты что это? – удивился папа, обшаривая взглядом прихожую в поисках ключей от машины. – И квартирные хочешь потерять? Этого только не хватало.
Макар не ответил. Он быстренько нагнулся, бесшумно подхватил связку, незаметно сунул ее в карман и выпустил хонорика из переносного домика.
– Ищи, Нюк, ищи, – приговаривал он.
Хонорик насторожился и стал вертеть мордочкой. Он обнюхал ковер, заглянул за калошницу, тумбочку…
– Макар, сейчас не время для игры с Нюком, – напомнил папа. – Нас ждут.
– Т-с-с! – Макар приложил палец к губам и прошептал: – Это совсем не шутки… Вот увидишь.
Нюк соображал. Казалось, в его глазах-бусинках застыл вопрос: где же эти блестящие побрякушки, которые издают такой звякающий звук? Конечно, лучше хонорика никто не знал все укромные щели и уголки прихожей. Вот он и принялся шарить по этим самым потаенным местам. Только хвост шевелился на открытом пространстве, а мордочка и все туловище хонорика исчезали то в одном углу, то в другом. Папа наконец-то все понял.
– Интересно, – шепнул он. – Мне и в голову бы не пришло использовать Нюка в качестве ключеискателя…
– Конечно, – улыбнулся Макар. – Обычно этим мама занимается. Когда вы выходите из квартиры на работу, она всегда позвякивает ключами. Вот, наверное, и приучила Нюка к этому звуку.
Не успели Макар и папа обменяться репликами, как Нюк уже вытащил из маминого тапка ключи. Он держал связку в зубах и поглядывал то на Макара, то на папу – мол, что делать дальше?
– Вот это да! – восхитился папа. – Вот это да!
Он ничего не мог больше сказать и повторил еще раз пять или шесть свое восхищенное восклицание – значит, очень был поражен случившимся. А Макар – не очень. Он ожидал такого результата, потому что знал: с таким хонориком, как их Нюк, не только ключи найти, но и целые горы свернуть можно! Если, конечно, это понадобится.
Чтобы окончательно приучить Нюка к роли ищейки, Макар бросил квартирные ключи на коврик и понаблюдал, как хонорик поднял их. Казалось, Нюк даже недоволен был, что на этот раз ключи нашлись так быстро. Наверное, он не любил простых задач.
– Все, побежали, – скомандовал папа, бережно засовывая Нюка обратно в переносной домик. – Потом тренироваться будете.
Макар был на седьмом небе от радости.
– А вы хотели такого зверька замуровать в четырех стенах городской квартиры, – сказал он папе. – Для него не то что дачу, дворец надо купить!
– Купим, купим, – улыбнулся папа. – Осталось только маму в этом убедить.
– Нашли? – встретила их мама.
– Нюк нашел, – ответил папа. – Прямо чудеса, да и только! Оказывается, Нюк умнее меня. Главное, правильно отдать нужную команду…
– И что же это за команда? – удивилась мама.
– Надо звякнуть другими ключами, – объяснил Макар. – И попросить Нюка найти потерянные.
– И он нашел? – не поверила мама.
– Как видишь, – радостно подтвердил папа. – Мне кажется, мы едем в этот дачный поселок не с пустыми руками. Ты же говорила, там у каждого есть какое-нибудь чудо. Вот и у нас есть… чудо. Это Нюк! Я почему-то уверен, что на природе он продемонстрирует не одну свою чудесную способность.
– Ну, это ни к чему, – возразила мама. – Почему-то способности Нюка всегда оказываются связаны с нашими собственными неудачами. Не собираемся же мы там постоянно терять ключи?
– А если деньгами позвенеть? – хитро прищурился Ладошка. – Нюк станет искать монетки? Может, он на даче целый клад найдет?
– Только вы там с первого дня не займитесь поисками кладов, – сказала мама, подталкивая Ладошку к машине. – Дачу мы покупаем вовсе не для приключений.
«А для чего же еще?» – подумал Макар, заталкивая Ладошку поглубже на заднее сиденье и передавая ему домик с Нюком.
Конечно, Макар знал, что подобные мысли надо оставлять невысказанными, чтобы не пугать маму понапрасну. Конечно, родители у них хорошие, не запрещают своим детям все подряд… Наверное, это потому, что мама и папа – увлеченные люди, а значит, они все время думают о том, что им интересно: о своих этнографических экспедициях и всяких штуках из старинного быта, которые они в этих экспедициях находят. Хорошо все-таки, когда родители заняты делом!
Но все же у мамы впереди не этнографическая экспедиция, а осенние каникулы, которые предстоит провести на новой даче. И ей придется руководить четырьмя… нет, пятью непослушными и почти не управляемыми живыми существами. А поэтому наверняка проявится одна особенность ее характера… Конечно, Макар на ее месте плюнул бы на всякое воспитание и занимался бы себе каким-нибудь любимым женским занятием – например, вязанием. Но, во-первых, мама так устроена, что без воспитания своих домочадцев прожить не может и дня. И даже часа, а может, и минуты. Во-вторых, без этого воспитания все в доме пошло бы кувырком и превратилось в такой беспорядок, какого не бывает и на городских свалках. А в-третьих… Наверное, мама просто не умела плевать. Ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Все, что она видела перед собой, существовать без мамы просто не могло. Во всяком случае, так она считала. А перед собой она почему-то чаще всего как раз и видела все свое семейство.
