– Я пойду, Злата Леонидовна, – сказал парень. – Семен Матвеевич просил вас отыскать шампуры, я их прихвачу.

– Сейчас, сейчас, – засуетилась хозяйка. – Кофе выпьешь?

– Спасибо, – улыбнулся белозубым ртом Рудик, приглаживая русые вихры. – Я уже чаевничал… И еще Семен Матвеевич просил передать, что скоро будет.

Получив из рук Ярцевой связку шампуров, он ушел.

Буквально минут через пятнадцать приехал на своем уазике хозяин дома.

– Ну как, гости дорогие? – весело произнес он, застав всех еще в гостиной. – Выспались?

– Давненько не задавал такого храпака, – признался Вербицкий.

– Теперь я весь в вашем распоряжении, – провозгласил Ярцев-старший.

– Так закинем ружьишки за плечи – и в лес! – обрадовался Николай Николаевич.

– Э, Николай Николаевич, быстро сказка сказывается, – усмехнулся Семен Матвеевич. – И потом, ты сам виноват. Предупредил бы заранее.

– За чем же остановка? – удивился Вербицкий.

– Не будем же мы палить по зайчишкам на совхозных полях! – рассмеялся Ярцев. – Надо подальше, в лес. Там у меня избушка на такой случай имеется. А избушку ту трэба, как говорят хохлы, протопить, прибрать. Да и не доберешься к ней на машине, вон сколько снега за последние дни навалило.

– Сани, я думаю, найдутся? – спросила Вика. – Моя мечта – прокатиться в розвальнях. Так, кажется?

– А ты что, тоже собираешься с нами? – удивился отец.

– Конечно!

– Охотиться? – уточнил Семен Матвеевич.

– Зачем? Писать зимний лесной пейзаж… и вообще…

– Сани, конечно, можно, – посмотрел на Вербицкого хозяин. – А это значит, еще двоих кучеров.

– Нет-нет! – запротестовал Николай Николаевич. – Вика, что за барство? – сделал он выговор дочери. – Отрывать людей. Да и лишние разговоры ни к чему…

– Я тоже так подумал, – сказал Семен Матвеевич. – Сейчас к той избушке очищает дорогу бульдозер. И раз с нами Вика – поедем на двух машинах. Вы на Глебовой «Ладе», а я со всем снаряжением – на уазике. Сам за рулем. Устраивает?

– Во-во! – обрадовался Вербицкий. – Никого из посторонних.

– Не беспокойся, – заверил его Семен Матвеевич, – все свои. Рудик – парень проверенный.

– А что Рудик? – не понял Вербицкий.

– Который елку принес, – объяснила Злата Леонидовна. – Это шофер Семена… Он поехал на бульдозере в Кабанью рощу, где охотничий домик. Поверьте, Николай Николаевич, на него можно положиться как на родного сына.

– Короче, часика через два тронемся, – подытожил хозяин. – Дотемна, может быть, еще успеем поохотиться. Переночуем в той избушке, а уж завтра, с утречка, загоним зверя поосновательней. И вернемся. К праздничному столу и… – Он указал на елку. – Принимается?

– Отлично! – потер руки Вербицкий.

Каждый занялся своим делом. Виктория отправилась с Диком на околицу поселка: ей не терпелось взяться за карандаш. Семен Матвеевич и Николай Николаевич принялись готовить охотничье снаряжение. Злата Леонидовна достала коробки с елочными украшениями. Дела не было только у Глеба. Но мачеха нашла – попросила разобраться с электрогирляндой: несколько лампочек не горели, надо было заменить их.

Но сначала он позвонил в Средневолжск, на работу жене, и сказал, что вернется завтра вечером. Та поворчала и попросила, чтобы приезжал пораньше. Не к самому застолью – ведь приглашены гости, их надо кому-то развлекать, так как на ее плечах праздничная готовка. Глеб пообещал.

А тем временем Семен Матвеевич у себя в кабинете на втором этаже забросал гостя вопросами: что думают и говорят в Москве о перестройке, какие ходят слухи.

– А ты не можешь задать мне вопросы полегче? – усмехнулся Вербицкий.

– Могу. Тогда скажи, что делается в вашем ведомстве?

– Что касается нашей конторы, то в ней в основном перестраивают кабинеты, – осклабился Вербицкий. – Да ускоренным темпом плодятся новые инструкции и указания.

– Это уж точно, бумаг заметно прибавилось, – согласился Ярцев. – На себе чувствую. И все же, перемены какие-нибудь будут?

– Ой, Матвеевич, о чем ты говоришь! – усмехнулся Николай Николаевич. – Вспомни, сколько на нашем с тобой веку провозглашалось разных новых широковещательных программ! И что из того?

– Как же так? – несколько растерялся хозяин. – А переход на хозрасчет, самофинансирование, самоокупаемость?

– Это всего лишь новая упаковка, а содержание старое, – пожал плечами Вербицкий. – Пока живы министерства, без наших инструкций, указаний, одним словом, директив, вам не обойтись.

– Значит, ты считаешь… – вопросительно посмотрел на него Семен Матвеевич.

– Поговорят, пошумят, а в основном все останется по-прежнему.

Слова гостя удовлетворили Ярцева. И он стал нахваливать ружье Николая Николаевича.

– Ты же знаешь, – сказал тот, – я всегда предпочитал бельгийские. Именно эти – «франкотт». Штучное производство. Отделка-то, отделка, а?

– Классная, – кивнул Семен Матвеевич, рассматривая рельефную художественную гравировку на металлических частях. – Пробовал?

– В Белоруссии. Отличная балансировка, посадистость. Я уже не говорю о постоянстве боя! А ты что возьмешь? – спросил Вербицкий, оглядывая солидную коллекцию оружия хозяина.

– Моего «Джеймса Пэрдэя», – ответил Семен Матвеевич, переламывая двустволку и глядя стволы на просвет. – Верная штука, ни разу не подводила. Между прочим, отдал за него семь с половиной тысяч.

– Семь с половиной? – присвистнул Вербицкий, беря ружье из рук хозяина.

– Копейка в копейку, – подтвердил Ярцев. – Уверяю тебя.

– Девятый калибр, – сказал Николай Николаевич, рассматривая ружье. – Думаешь, подстрелим кабанчика?

– Или лося, – подтвердил Ярцев. – Попадаются частенько. Еще хочу прихватить вот это. – Он взял плоский футляр из кожзаменителя, открыл его и бережно вынул красиво инкрустированное и гравированное ружье. – Испытаю в первый раз.

– Дай-ка, дай-ка! – загорелись глаза у Вербицкого. – ТОЗ-34Е… Какая прелесть!

– Новинка.

– Слыхал, а вот держать в руках не приходилось. Молодцы туляки, что возрождают производство уникального оружия! Где достал? – спросил Николай Николаевич с завистью.

– Где достал – секрет, – улыбнулся Семен Матвеевич. – Но вот если хочешь, сделаю и для тебя.

– Спрашиваешь! Конечно хочу! – Вербицкий не мог налюбоваться ружьем. – Смотри, ведь могут же у нас. И еще как! Получше всяких там «зауэров», «манлихеров» и винчестеров!

– Патриот, – похлопал его по плечу Ярцев. – А у самого – «франкотт».

– Так если бы у нас раньше выпускали такую красотищу! – потряс ТОЗом Николай Николаевич. – Ведь туляки всегда делали отличное оружие, но серийное. А я люблю, чтоб редкое. И отделка. Кому нравится шаблон?

– Ты прав, – согласился Ярцев.

– Послушай, – вдруг сказал Вербицкий, отдавая ружье, – как ты сюда…

– Скатился? – с кислой улыбкой закончил за него Семен Матвеевич. – Обстоятельств несколько. А началось все с того времени, когда создали областной агропром. С Лагутиным, председателем, у нас сразу начались трения. Уж кто-кто, а ты его знаешь как облупленного. Твой бывший зам.

– Занозистый мужик, – нахмурился Вербицкий. – Он и под меня копал. Да не по зубам я ему оказался. И что же вы с ним не поделили?

– Во-первых, как ты правильно сказал, любви к тебе он особой не питал. А я вроде бы твой кадр.

– Не думал, что он такой злопамятный, – покачал головой Николай Николаевич. – Дальше?

– Дальше, – усмехнулся Ярцев. – Это уже из порядка причин не личного характера. Понимаешь, у Лагутина свои, местные заботы и проблемы, а у моего республиканского начальства – свои. Да что объяснять! Сам отлично знаешь эти увязки-неувязки. Словом, господа грызутся, а у слуг щеки от оплеух горят. А тут пленум обкома… Нового первого избрали. При старом я бы удержался. Новый же поддержал Лагутина. Вообще сейчас прополка идет – ой-ой-ой! А мой участок всегда был трудным. Раньше я умел ориентироваться, а тут чувствую – надо делать ход конем. Понимаешь, из проигрыша сделать выигрыш. Хотя бы для видимости…