– Ну, как тебе?

– Да-а, – протянула я. – А как он окно открыл?

– Разбил стекло, – вздохнул Сергеев.

– Затейник, – покачала я головой.

– Ага. И все это в светлую пору, а не под покровом ночи.

– И руки у парня должны быть обезьяньи, чтобы за трубу держаться, да еще стекло разбить.

– Да так аккуратно разбить, что никто шума не услышал, – поддакнул Сергеев.

– Значит, окно, скорее всего, ложный след, – подвела я итог. – И мент у дверей палаты врет, что никуда не отлучался.

– Может, врет, а может…

– Чего может? – нахмурилась я, некоторая маета Сергеева меня все-таки насторожила. Он взглянул на меня, нахмурился, после чего с минуту помалкивал.

– Тут ребятишки в костюмах понабежали и очень рекомендовали версию с окном. И девушку, что парня видела, они нашли. То есть данная версия их очень устраивает.

– Почему? – не удержавшись, задала я глупый вопрос.

– Я надеялся, может, ты знаешь, – вздохнул Сергеев.

– Думаешь, ребятишки в костюмах имеют какое-то отношение к убийству?

Сергеев пожал плечами и вновь нахмурился.

– Тебе лучше знать, что может, а что нет. Ты у нас с властью в дружбе, а мы что… Нам сказали, убийца по трубе поднялся, значит, так и есть. Наше дело…

– Твое дело выполнять работу, за которую тебе деньги платят, – разозлилась я. Сергеева так и подмывало ответить, но он смолчал. А я продолжала теряться в догадках. – Ладно, – по прошествии некоторого времени, в продолжении которого мы стояли, разглядывая стену, произнесла я, – пойдем с народом потолкуем.

– Пойдем, – не без яда отозвался Сергеев. Понимать это надо было следующим образом: «А то без тебя не говорили». Так оно, конечно, и было, но теперь я совсем не была уверена, что кто-то очень старался.

Мы поднялись по ступенькам к центральному входу. В больнице, несмотря на субботний день, царило оживление. Пациенты отделения устроились возле телевизора на посту медсестры, сама медсестра отсутствовала. Зато в ординаторской мы нашли врача. Увидев нас, он непроизвольно поморщился. Все яснее ясного, достали человека вопросами.

– Чем обязан? – со вздохом поинтересовался он.

– Простите за назойливость, – сиротски начала я, – но у нас есть еще вопросы.

– Задавайте. Только вряд ли я что-то новое смогу сказать.

– Мы, собственно, хотели бы еще раз осмотреть палату, – улыбнулась я. – Это возможно?

– Конечно. Она в настоящий момент пустует. Идемте.

По коридору мы прошли в отделение реанимации. Здесь все было, как в прошлый мой визит, только милиционер не сидел на стуле возле палаты. Врач распахнул дверь и пропустил нас вперед. Окно было закрыто, разбитое стекло успели заменить. Я пододвинула табурет, открыла окно и взобралась на подоконник под критическим взглядом Сергеева.

– Ну, что? – спросил он.

– Ну, если парень работал в цирке…

Я спрыгнула на пол, оглядела палату. Чисто теоретически убийца, конечно, мог проникнуть сюда через окно, мог и стекло разбить, вообще много чего мог, и среди киллеров действительно встречаются циркачи, но почему-то теперь в это упорно не верилось.

– Рядом точно такая же палата? – спросила я.

– Да, – ответил врач, – но там сейчас ремонт. Месяц назад штукатурка отвалилась, хорошо, хоть никто не пострадал. После этого решили привести это крыло в порядок.

– Можно посмотреть?

– Да ради бога, – пожал он плечами.

Мы вышли из палаты, и я подумала, что следов ремонта в коридоре почему-то не видно. Врач уверенно прошел мимо соседней двери, мы миновали коридор, он открыл дверь (ключ торчал в замке), и мы оказались на лестничной клетке. Тут ремонт шел полным ходом. Мы спустились на один пролет и вновь поднялись, но уже по другой лестнице. Здесь тоже был коридор, дверь распахнута, рабочих не наблюдалось, но следы их деятельности были: повсюду груды мусора, рабочий инструмент. Мы прошли коридором мимо нескольких дверей, пока возле одной не остановились.

– Это здесь, – сказал врач, распахивая ее.

Палата напоминала ту, в которой мы только что были, за тем лишь исключением, что эта была пуста. Окно прикрыто пленкой, чтобы не забрызгать стекла при покраске. Справа еще одна дверь, тоже закрыта пленкой.

– Я правильно поняла, у палаты два входа? – пытаясь разобраться в хитросплетении архитекторской мысли, спросила я.

– Как видите. Сейчас эту дверь закрыли, чтобы не таскать в отделение грязь.

Я подошла и подергала дверь, в самом деле заперта. Сергеев наградил меня очередной насмешливой улыбкой.

– Одна дверь выходит в один коридор, другая в другой, – кивнул он. – А окно с торца. Можешь убедиться.

Я подошла к окну, так и есть.

– Занятно, – пробормотала я.

– Занятно, только ничего это нам не дает. С таким же успехом парень мог и по трубе подняться.

– Это точно, – не стала я спорить.

Однако теперь я была уверена: киллер, кто бы он ни был, вряд ли проник в палату через окно. Он прошел в отделение, воспользовавшись этой лестницей, для профессионала хлипкий замок в двери не проблема. Но было два «но»: рабочие, которые могли обратить на него внимание, что для киллера нежелательно, и мент, что дежурил возле палаты. С рабочими вопрос разрешился сразу. По словам Сергеева, они обычно работали до 17.30, а в пятницу ушли на час раньше, и к моменту убийства здесь никого не было.

– Ты здесь еще постоишь или можем идти? – спросил Сергеев.

– Идем, – кивнула я. – А этот коридор куда ведет? – спросила я врача, когда мы покинули палату.

– На другую лестничную клетку, – ответил он.

– То есть весь этаж можно обойти по кругу? При этом на каждом этаже четыре лестницы?

– Пять. Одна пожарная. Эта как раз в конце коридора.

– Можно взглянуть?

На этот раз он ничего не ответил, просто пошел вперед, указывая нам дорогу.

Дверь, выходящая на пожарную лестницу, была наполовину стеклянной, стекло в двух местах треснуло. К моему удивлению, она оказалась не заперта.

– Ее что, никогда не запирают?

– Понятия не имею, – отозвался врач. – Может, открыли, чтобы проветрить помещения, краской пахнет невыносимо.

Конечно, запах сильный, и дверь могли открывать, чтобы не задохнуться, но, когда рабочих нет, логичнее ее все-таки запирать. Хотя больничные порядки мне неизвестны.

– Рабочие по выходным не приходят?

– Не знаю. Это вам лучше у завхоза выяснить.

– Он сейчас здесь?

– Возможно. Спуститесь в полуподвал, там его кабинет.

– Если не возражаете, мы бы еще раз заглянули в палату, где произошло убийство.

Врач опять пошел вперед, не отвечая. По дороге я приметила поллитровую банку с остатками какой-то жидкости и прихватила ее. В банке оказалась вода пополам с побелкой.

– Где это можно вымыть? – обратилась я к врачу. Чувствовалось, что он сыт по горло общением со мной, но продолжал проявлять терпение.

– Вон там туалет.

Когда я вернулась из туалета, мужчин в коридоре уже не было, я нашла их возле дверей палаты.

– Если я больше не нужен… – сказал врач и, не дожидаясь ответа, зашагал в ординаторскую.

– Ну, что дальше? – спросил Сергеев.

– Стой возле двери, – вздохнула я, вошла в палату, достала из сумки платок, завернула в него банку и с размаха ударила ею по подоконнику. Дверь тут же открылась, и Сергеев спросил:

– Чего разбила?

Я продемонстрировала платок и выбросила осколки банки вместе с платком в мусорную корзину в туалете напротив.

– Звук был негромким, но ты услышал, – сказала я со вздохом.

– Потому что слушал. А парень что делал?

– Книжку читал.

– Вот-вот, – вздохнул Сергеев. – Да все правильно ты говоришь, – поморщившись, продолжил он. – Ясно, что мент куда-то отлучался, сам или попросил кто. И в окно киллер не влезал, зачем? Вон она дверь, рядом. Появился из коридора никем не замеченный и сразу в палату, сделал выстрел и опять нырнул в ту же дверь. Пост медсестры довольно далеко, со своего места обе эти двери она видеть не может, я проверял. Застрелив парня, киллер вышел на пожарную лестницу и спустился по ней. Кстати, с той стороны деревья и заросли сирени, идеальное укрытие.