– Зачем? – На лице Леки отразилось легкое недоумение.

– Потому что то, что Демид делает с тобой, тормозит твое продвижение по пути к душевному здоровью…

– Нет, так нечестно! – Лека вспыхнула и осушила одним глотком полстакана. – Нечестно по отношению к Демиду. Я знаю, что психотерапевт должен проводить такие беседы только в присутствии обоих партнеров. Надо позвать Демида… Ничего он со мной такого не делает. Он любит меня…

Лека почувствовала легкое головокружение. Черт, надо ложиться спать пораньше. Впрочем, какой тут сон – одни кошмары.

– Зависимость, вот как это называется, – сказал Панкратов. – Психологическая зависимость. Даже сейчас ты не в состоянии принять собственное решение и обойтись без Демида. Ты не хочешь взваливать на себя ни малейшей ответственности, в том числе за саму себя. Ты привыкла, что все решает Демид. В принципе, это могло бы быть нормальным. Но только не для тебя.

– Почему? – разговор уже начал надоедать Леке. – Я женщина. Мне приятно, что у меня такой мужчина – сильный и умный, что он заботится обо мне.

– Твой тип личности – совершенно иной. Ты сама – прирожденный лидер. И то, что ты полностью подчиняешься Демиду, идешь у него на поводу, нарушает природное равновесие твоего внутреннего ядра, глубинной твоей сущности. И это приводит в беспорядок твое сознание. Внутренний протест – вот основная причина бурь, которые бушуют в твоей душе.

– Как все просто, оказывается! – Лека прищурила глаз. – Убрать из моей жизни Демида, и все придет в порядок. Убрать человека, которого я люблю больше всего на свете, и жизнь моя станет счастливой. Извините, но это звучит как бессмыслица. Если не сказать…

– Если не сказать точнее – злой умысел? Нет, Лена, не упрощай ситуацию. И не подозревай меня в дурных намерениях. Я нейтрален. Единственное мое желание – помочь тебе, а заодно и Демиду. Потому что если вы перемените свои отношения, то будете жить счастливее. Хочешь, я открою тебе маленький секрет? В любой психотерапии клиент никогда не прав. Он не способен сказать истину, потому что не знает собственную природу.

– То есть, вы что хотите сказать? Что я сама знаю себя хуже, чем вы меня?

– Да, именно так. То, что ты знаешь о себе – только из области твоего сознательного. Но то, что угнетает тебя, что отравляет твою жизнь, относится к бессознательному. Это то, что ты не можешь познать сама, та часть твоего "Я", которая в психологии называется комплексами. Для тебя они невидимы и контролировать ты их не можешь. Зато они прекрасно видят твое "Я" и контролируют его как хотят.

– Ага, комплексы. Внутренние мои враги. И как же их уничтожить?

– Их нельзя уничтожить. Их можно только понять и подчинить своему сознательному началу. Изначально по своей природе человек здоров. А появление комплексов всегда говорит о том, что имеет место какое-то мощное постороннее воздействие – вредное для тебя, негативное. Твоя сущность отвергает это воздействие и оказывается выведенной из равновесия.

– Ага. – Лека помотала головой, ее все-таки определенно клонило в сон. – Извините, не выспалась сегодня. А вот сны мои дурные… Они-то как связаны с этими вашими… моими комплексами?

– Тебе снится, что ты – маленькая девочка, что убегаешь от родителей в лес. Ты ищешь там «Белую Девушку» – друга, способного дать тебе свободу. Такой сон напрямую свидетельствует о твоей болезненной зависимости от какого-то человека (я думаю, ты понимаешь, от какого) и стремлении твоем вырваться из-под этой опеки. Вырваться и восстановить равновесие и гармонию своего "Я", своей души…

– Белая Девушка, – пробормотала Лека тонким, детским голосочком. – Я не хочу уходить. Я хочу остаться березкой…

Панкратов вскочил как пружина. Пока он читал свою бесконечную лекцию, Лека заснула. Она полулежала в кресле с закрытыми глазами, черты лица ее сгладились, превратившись в безжизненно спокойную маску. Рука свесилась с кресла, а фужер лежал на ковре, и остатки джина расползлись темным мокрым пятном.

Снотворное начало действовать.

ИЗ ЗАПИСЕЙ ДОКТОРА ПАНКРАТОВА.

"…перед кем я оправдываюсь? Неужели в самом деле перед воображаемым следователем? Да нет, конечно. В моих действиях нет ничего, что могло бы нанести вред моей пациентке, а потому нет никакого криминала. Оправдываюсь я только перед своей профессиональной совестью. Потому что собираюсь погрузить свою пациентку в состояние гипнотического транса без ее ведома.

Уверен ли я, что гипноз ей необходим? Да, безусловно. Ее подавленные воспоминания блокированы удивительно стойко. И без гипноза не представляется возможным добраться до истинных амнезированных травмирующих переживаний прошлого, послуживших причиной ее болезненного состояния.

Планируемое лечение: ввести пациентку в особое суггестивное состояние психики (ОССП). Выявить причину расстройств и далее в процессе гипнотизации произвести вытеснение аффектов с изменением болезненной доминанты.

Говоря обычными словами: в состоянии гипноза человек может вспомнить то, что в состоянии бодрствования не вспомнит никогда. Когда я получу нужную информацию – узнаю, что такого ужасного случилось с девушкой в прошлом, то смогу внушить ей правильную установку на преодоление последствий этой душевной травмы.

Ничего необычного в этой процедуре нет. Рутинная процедура для рядового психотерапевта. Вероятнее всего, после сеанса гипноза пациентка даже не будет помнить, что этот сеанс был проведен. Но последствия для ее выздоровления могут быть очень значительными. Должен наступить настоящий перелом в ее психокоррекции! Я верю в это!

Проблема в том, что я не могу погрузить ее в обычный гипнотический сеанс.

Причины? Первая причина: Демид намертво внушил ей, что гипноз опасен для ее жизни. Об этом я уже упоминал. Но есть и вторая причина, куда более серьезная: Елена абсолютно не гипнабельна! Она невосприимчива к обычному гипнозу.

Чтобы проверить способность пациента к впадению в транс (гипнабельность), вовсе необязательно пытаться погрузить его в состояние сна. Есть специальные тесты, позволяющие выяснить восприимчивость к гипнозу даже без ведома пациента: приемы Констамма, Рожнова, Астахова, Баудоина, харьковская шкала-опросник. Я провел все эти тесты, и все они дали отрицательный результат. Увы! Не знаю, с чем это связано, но я никогда еще не видел человека, настолько невосприимчивого к гипнозу, как Елена Прохорова.

Но в запасе у меня остается еще одно мощное средство – внушение в состоянии наркотического сна. Это может снять одновременно и первую, и вторую проблемы. Я незаметно дам Елене снотворное, а когда она заснет, внутривенно введу ей так называемую «сыворотку правды» – амитал натрия. Я уверен, что это проявит все ее скрытые комплексы. Кроме того, в ходе гипнотического сеанса я внушу ей, что, когда она проснется, то все забудет. Таким образом, в выигрыше окажутся все – и доктор, и пациент. Я совершенно уверен в успехе задуманного…"

Доктор Панкратов был великолепным специалистом. Но на этот раз он ошибался.

А кто же был прав? Ну разумеется, Демид.

Такое у него было амплуа – оказываться правым во всех своих самых мрачных предчувствиях.

Доктор Панкратов наклонился над спящей Лекой и взял ее за руку. Пульс был ровным.

«Так, снотворное с кратковременным действием. Через десять минут она должна проснуться. Но я не дам ей сделать это.»

Панкратов взял девушку на руки и перенес ее на кровать. Поправил подушку под головой, и залюбовался. Девушка была так красива… Он даже наклонился в неосознанном порыве – поцеловать ее. И не сделал этого.

«Нет, не могу. Нельзя пользоваться ее беззащитностью. Сейчас я врач – и никто больше. Я вылечу ее. И вот тогда… Может быть…»

У доктора были свои комплексы. Он был слишком честным человеком. Болезненно честным. Что, однако не помешало ему сделать инъекцию амитала в вену своей пациентки.