Первой установившуюся за столиком тишину нарушила Инга:
– Ух ты!
– Гм, клад, – протянул Кортес, недовольно покосившись на рыжую, – знаю я ваши обещания. Сначала посулите груды сокровищ, а потом приведете к маленькой кубышке с серебряной мелочью и будете пыхтеть от гордости.
– Когда это мы приводили тебя к кубышке? – возмутился приставник. – Клад сам выберешь, какой пожелаешь! Мы тебе даже примерную оценочную стоимость подскажем.
– Во-во, оценочную, – не унимался Кортес. – А потом выяснится, что вы сами его и оценивали. На глазок. Знаешь, как я намучился с нашими предыдущими сокровищами?
– И как у тебя совести хватает об этом вспоминать?
Массивный кулак Христофана со всего размаху опустился на столешницу, вызвав легкое землетрясение в окрестностях: у меломанов за соседним столиком подпрыгнули тарелки, проходящий официант споткнулся, а завывающий на сцене солист сфальшивил. Но на Кортеса агрессия гиганта не произвела особого впечатления.
– А почему бы не вспомнить, если уж зашел разговор? – пожал плечами наемник. – Я ведь еле-еле те побрякушки пристроил, с трудом нашел идиота…
– Уж не меня ли ты имеешь в виду? – прищурилась Яна, на шею и пальцы которой Кортес и «пристраивал» извлеченные при посредстве приставника драгоценности.
Инга прыснула, Артем закусил губу и отвернулся, Кортес понял, что увлекся.
– А в общем, ты прав, Христофан, – задушевно проворковал он, дружески стукнув приставника кулаком в бок. – Чего ворошить прошлое? Мы ведь просто шутим.
Кортес жалобно посмотрел на Яну. Девушка демонстративно отвернулась.
– Чего только не скажешь, когда говоришь о деньгах…
В Тайном Городе открыто судачили о том, что в умении торговаться Кортес на голову превосходил даже прирожденных торговцев – шасов. Те особо не спорили, но указывали на то, что наемник слишком много времени проводит с известными своей жадностью навами, а челы вообще быстро учатся. Особенно плохому.
Гигант крякнул, покрутил косматой головой, налил себе еще коньяку и грустно вздохнул:
– Не были бы вы лучшими наемниками, никогда бы к вам не обратился.
И в подтверждении его слова, янтарная жидкость радостно провалилась в глубокую глотку.
– Не были бы мы лучшими, мы бы себя так не вели, – рассудительно заметил Кортес. – Так в чем проблема, Христофан?
– То есть вы согласны?
– Не делай вид, что искренне считаешь нас идиотами, – вставил свое слово Артем. – Мы можем обидеться.
– Мы не возьмемся за контракт, пока не узнаем, в чем он заключается, – закончила Яна. – Ни за какие деньги.
– Совсем ни за какие?
– В чем проблема, Христофан? – повторил Кортес.
Приставник погладил косматую бороду, вытащил из кармана черную пирамидку оберега Темного Двора и повернул ее вокруг основания. Теперь столик наемников был абсолютно защищен от любых методов прослушивания, включая даже чтение по губам – навы давали полную гарантию на свои артефакты.
– Вы когда-нибудь слышали об Этнических Яйцах?
Наемники отрицательно покачали головами.
– Поразительная безграмотность, – вздохнул Христофан. – А фамилия Фаберже вам о чем-нибудь говорит?
– Говорит, говорит, – кивнул Кортес. – Ты решил открыть ювелирный магазин?
– Не в этом дело… – Приставник задумчиво повертел в руках пустой стакан и отставил его в сторону. – В позапрошлом веке Карл Фаберже был очень знаменит…
– Он и в этом веке ценится.
– Я знаю. – Христофан пожевал губами, отчего густая копна волос на его подбородке пришла в движение. – Все работы Фаберже наперечет. Оно и понятно – гений ведь! Но об одной его коллекции мало кто слышал…
– Этнические Яйца. – Артем налил себе сок. – Странное название.
– Зато точное. – Приставник, недовольный тем, что его перебили, стрельнул в наемника глазами. – Это пасхальные яйца, сделанные из белого золота и украшенные драгоценными камнями. Их шесть, по числу континентов. Внутри каждого яйца находится символическая фигурка жителя континента негр, китаец, индеец…
– С названием понятно. – На этот раз несчастного гиганта перебил Кортес. – Чем они ценны? Помимо того, что их делал Фаберже?
Христофан упрямо засопел:
– Фигурки выполнены с замечательным мастерством, даже одеты в соответствующие одежды, отражающие…
– Фотографии этих штучек, будет вполне достаточно. – Кортес был настроен на деловой лад, хотя, возможно, его просто раздражало непрекращающееся пищание химер.
– Фотографий нет, – буркнул приставник, – поэтому и описываю так тщательно. – Он налил себе еще коньяку и выпил. – Эх, челы, челы, понимания в вас нет. Один голый расчет. А ведь тут искусство! Красота неописуемая и сделано гениально! Вы все на деньги меряете, а ведь такими вещами наслаждаться надо! Фигурки эти как живые! Чуть не дышат!
– Здорово, – прошептала Инга. – Сколько они стоят?
– Один клад, – так же негромко ответил Артем. – Один любой клад, независимо от его стоимости.
– Мне довелось видеть Этнические Яйца – прелесть необычайная, – нежно продолжил гигант. – Поэтому я и хочу собрать у себя все шесть штук.
– Из любви к искусству, – с улыбкой обронил Кортес.
– К великому искусству, – поправил Христофан наемника. – Ты, чел, еще гордиться должен тем, что творения твоего соплеменника высоко ценятся среди представителей разумных рас.
– Почему о коллекции мало кто знает? – осведомилась Яна.
– Карл Фаберже делал ее для частного лица, – скупо ответил приставник. – И клиент запретил ювелиру упоминать об этом заказе где бы то ни было.
– Христофан, – вздохнул Кортес, – я тебе уже говорил сегодня, что ты отвратительный актер?
– Ты говорил, что я плохой актер.
– Это то же самое, – махнул рукой наемник. – Врать ты не умеешь.
– Почему?
– Откуда мне знать? – рассмеялся Кортес. – Ты уже проговорился, что нас хочет нанять семья. Вряд ли все приставники так озаботились твоим отношением к великому искусству.
– Все знают, что корпоративные правила запрещают вам раздавать клады направо-налево, – вклинился в разговор Артем. – И вдруг ты приходишь, просишь найти шесть заурядных побрякушек, которых у вас в каждом сундуке сотни, и с легкостью предлагаешь за них любой клад.
– И при этом еще смеешься над разумом челов, – поддакнула Инга.
– Ну, это мелочи, – великодушно улыбнулся Кортес. – Не сходится, Христофан, ты запутался, но это только подогревает мой интерес. Зачем нужны Этнические Яйца?
– А тебе не все равно? – насупился приставник. – Я хороший контракт предлагаю, чего ты в душу лезешь?
– Мы уже говорили, что не беремся за работу до тех пор, пока не будем полностью уверены в ситуации, – спокойно ответил Кортес. – Как ты понимаешь, Христофан, мы можем себе позволить не бросаться за каждой костью, которую нам предлагают. Во многом благодаря этому, – наемник веско поднял указательный палец, – мы всегда выполняем контракты.
– И поэтому ты лучший.
– Мы лучшие, – поправил приставника Кортес. – Мы – команда. И если ты хочешь сотрудничать с нами, то расскажи, пожалуйста, правду.
– Правду… – Христофан тоскливо оглядел челов, вздохнул и сжал громадный кулак. – Это корпоративная тайна. Вы готовы официально подписаться под ее неразглашением?
– Христофан, – устало пробурчал Кортес, – ты же знаешь, что официальная подпись может появиться только в случае заключения контракта, а мы пока лишь обсуждаем эту возможность. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, – наше слово, что все, сказанное тобой, останется между нами. Мы заботимся о своей репутации.
Приставник снова оглядел наемников и решился:
– Этнические Яйца – это часть сборного артефакта. Есть еще Рунный Атлас, но что это такое, никто не знает. Собранные вместе и расставленные в правильном порядке Яйца укажут на Рунном Атласе все клады, когда-либо зарытые в землю.
– Оп-па! – снова не удержалась Инга и удостоилась от Кортеса очередного недовольного взгляда.
– Карл Фаберже был не просто талантливый ювелир, – продолжил Христофан. – Он был настоящий гений. Может, он был магом, я не знаю, но он не просто работал, он чувствовал душу золота, душу камней. Его произведения – сказка, и только он мог сделать Этнические Яйца. Только его гений мог заставить Землю рассказать обо всех сокрытых в ней сокровищах. К счастью, мы успели узнать об этой работе и предприняли меры, чтобы последнее Яйцо не досталось заказчику.
