– Не получается никак: ни силой, ни хитростью. Не получается даже с помощью Барабао.

– Ты подружился с маркизом? – Клаудия провела пальчиком по каминной полке.

Этим утром девушка предпочла черное. Платье открытое на плечах, но строгое – подол юбки скрывает черные туфли. Из украшений – ожерелье черного жемчуга. И почти нет косметики, лишь легкие мазки, подчеркивающие тонкую красоту. С недавних пор Клаудия отказалась от яркого макияжа.

– Ты не упоминал, что Барабао согласился говорить с тобой.

– Забыл… – Александр, не открывая глаз, сделал большой глоток вина. – Я думал, он окажется полезен. Маркиз должен знать, как устроена его тюрьма.

– Он хочет на свободу?

Бруджа помолчал:

– Очень.

Клаудия прошла вдоль камина, рассеянно прикоснулась к бронзовым часам, взглянула на свое отражение в зеркале, остановилась возле столика с вином.

– Ты договорился с Барабао, но все равно потерпел поражение?

– Сантьяга умен, – угрюмо произнес Александр. – Если верить Барабао, то несколько дней вся мощь Источника навов шла на установку печатей. Несколько дней! Ты представляешь, какова их крепость?

– Догадываюсь. – Клаудия криво улыбнулась. – Отец, пожалуйста, налей мне токайского.

С недавних пор ей стало нравиться белое полусладкое вино.

Барон поднялся с дивана, подошел к столику и наполнил бокал дочери.

– Мы пытались хитрить, искали обходные пути, но что толку рыть подкоп, если толщина стены бесконечна? – Александр мрачно вздохнул. – Сантьяга не стал мудрить: не плотину поставил, а засыпал русло реки. Все, точка.

Колоду Судьбы создали два великих мага: граф Сен-Жермен, ставший впоследствии Хранителем Черной Книги, и барон Александр Бруджа. Чел вложил в предприятие знания, талант и дерзость, масан – мощь Амулета Крови. И двадцать лет напряженной работы. Двадцать лет упорных поисков и гениальных решений. Двадцать лет титанических усилий. Двадцать лет, чтобы однажды утром небрежно положить на стол палисандровую шкатулку с двумя колодами карт. Усмехнуться и выпить вина.

Колода Судьбы.

Она предлагала одну-единственную игру – пасьянс «Королевский Крест», и, раскладывая его, игрок получал возможность изменить Судьбу, сорвать банк или проиграть все. Придуманное Сен-Жерменом полотно заклинаний тасовало реальные события, создавало благоприятные условия или… бросало в пропасть. Все зависело от расклада, от умения, от хладнокровия и самообладания и от того, насколько активно и правильно вел себя игрок в реальной жизни. Большая игра по большим ставкам.

Сен-Жермен построил игру, задал правила, связал невидимой цепью тысячи арканов… а прагматичный Бруджа ухитрился вставить в узоры графа жульнический ход, гарантирующий приход нужной карты. Сен-Жермен был азартен, а барон не хотел рисковать, не желал, чтобы досадные случайности мешали ему управлять Судьбой. Собирался играть без риска.

Не получилось.

Сначала Бруджу предал граф. Гениальный чел принял помощь барона, понимая, что не сможет создать Колоду без силы Алого Безумия, но делиться артефактом с вампиром он не хотел. Сен-Жермен похитил шкатулку и долгое время не позволял Брудже завладеть ею. Затем почти двести лет барон считал Колоду уничтоженной или захваченной одним из Великих Домов. А когда, наконец, Александр добрался до сокровища, выяснилось, что комиссар Темного Двора, самый беспощадный враг Саббат, навсегда запечатал в артефакте маркиза Барабао – духа честной игры, который расценил введенное бароном дополнительное правило как жульничество.

Круг замкнулся. Великий артефакт вернулся к владельцу, но использовать его Бруджа опасался.

– Ты не хочешь разыграть «Королевский Крест» честно? – негромко спросила Клаудия.

– Ставки слишком высоки, – буркнул Александр.

Девушка пригубила вино, задумчиво посмотрела на блюдо с фруктами и оторвала одну виноградину.

– Насколько я помню, Наполеон обходился без дополнительного правила. Он тщательно продумывал свои действия в реальной жизни, разрабатывал четкие планы, добивался их исполнения, и ему всегда приходили нужные карты. – Красный виноград смешался с белым вином. – Связь Колоды Судьбы и жизни двусторонняя: «Королевский Крест» влияет на события, но правильно рассчитанные поступки помогают в игре.

– Я знаю.

– Тогда что тебя смущает?

– Риск…

– Он есть всегда.

– Но, проиграв «Королевский Крест», я потеряю все. – Бруджа вернулся на диван. – Я еще силен, дочь, еще силен… Но уже стар. Еще сто-двести лет, и даже Алое Безумие не заставит жить мое тело. Я умру. – Барон закрыл глаза. – И поэтому не хочу ошибаться. Не хочу ставить на карту замысел всей жизни.

Клаудия подошла к дивану и прикоснулась к руке отца. Александр улыбнулся, но его глаза остались закрыты. Он устал.

Девушка знала, что барон не станет использовать ставший непредсказуемым артефакт. Бруджа хочет победить, но он прагматичен и упрям. Если Колодой невозможно управлять, значит, следует обойтись без нее, ибо она лишь повышает риск.

– Есть и другой вариант, – задумчиво произнесла Клаудия. – Расскажи кардиналам о Колоде Судьбы, они ведь не знают, что… ты не собираешься открывать «Королевский Крест». Расскажи. Это нормальный блеф. Известие о том, что ты владеешь и Алым Безумием и Колодой Судьбы, сделает их более сговорчивыми. Заставит понять, что настало время перемен. Что следует принять предложение, а не дожидаться, пока ты их раздавишь.

– Время перемен… – эхом отозвались сухие листья.

Клаудия неожиданно опустилась на колени, склонила голову и поцеловала руку барона.

– Твой замысел велик, отец, и сейчас он как никогда близок к осуществлению. Нужно быть решительным.

Александр нежно взлохматил волосы девушки, но смотрел он в сторону, на огонь.

– Всему свое время, дочь, всему свое время. Нужно быть и решительным и осторожным, расчетливым. – Голос стал громче. – Угрозами мы только испортим дело. Часть кардиналов и так готова к переговорам.

– Тем лучше.

– А остальные… Если они не испугались Алого Безумия, если они не признают авторитет истинного кардинала, то их не смутит и Колода Судьбы. – Бруджа поднял бокал и посмотрел на огонь сквозь хрусталь и вино. – Честно говоря, я не предполагал, что мне удастся усадить за стол переговоров стольких кардиналов.

– Ты часто повторяешь, что от крови устают, – напомнила Клаудия.

– Да, устают. Но не все. – Александр жестко усмехнулся. – Борис не устал.

– Оставь Бориса Захару, – тихо сказала девушка.

Бруджа внимательно посмотрел на дочь.

– Захар не устал?

Клаудия опустила глаза, соединила руки и хрустнула пальцами:

– Устал. Очень устал.

– Но? – с легким нажимом поинтересовался барон.

– Но он сделает все, что должен. Захар понимает, что другого пути нет.

Объединить семью, вернуть вампирам былое величие! Над этой задачей бился Бруджа со времен Раскола. Искал возможности, вступал в союзы, создавал Колоду Судьбы, но… До сих пор его усилия ни к чему не приводили. Не верь никому! Именно этот лозунг, а не абстрактный – «Свобода!» – был главным в Саббат. Каждый может оказаться предателем, каждый может ударить в спину. За что? Чтобы выслужиться перед Темным Двором и уйти в сытую рабскую жизнь. Чтобы отнять твою женщину. Чтобы занять твою территорию, потому что чем меньше останется масанов, тем больше вероятность того, что шпионы Тайного Города не унюхают тебя и не направят в район карателей. Не верь никому! Свобода завела Саббат в тупик. Превратила масанов в крыс, заставила прятаться от всех, заставила опасаться братьев.

Но они считали себя свободными. И гордились этим.

И каждый масан Тайного Города хоть раз в жизни, но задумывался над тем, что он – раб.

А еще они устали убивать друг друга.

И Бруджа принял Захара. Принял и выслушал, хотя еще сто лет назад с удовольствием бы отправил епископа Треми на солнце. Бруджа пережил идеи Раскола. Бруджа понял, что находится в тупике, и решил вырываться.