Истошное конское ржание и чей-то сердитый окрик за спиной вырвали его из тоскливой задумчивости. Адриан инстинктивно шарахнулся в сторону, успев заметить тёмные конские копыта, взмахнувшие прямо перед его лицом, так что в этот краткий миг Адриан мог разглядеть каждый гвоздь на подковах. Ошалев от неожиданности, Адриан грохнулся в грязь, расплескав её по траве, по конским ногам и собственной безнадёжно изгаженной одежде.

– Что ж под копыта лезешь, щенок! Жить надоело?! – рявкнул всадник.

Адриан помотал головой, будто кого-то и впрямь интересовал ответ, а потом словно очнулся. Да что это он?.. Этот человек – не Том! И если Том отчего-то решил, что смеет обращаться с сыном лорда, как с батраком, и по праву силы так и поступал, то ни у кого другого этого права и подавно не было.

– Я не лез под копыта вашей лошади, сударь. Это вы едва меня не задавили, – холодно ответил он и поднялся, сообразив наконец, как глупо звучат эти слова от человека, валяющегося в грязи.

Человек не ответил. Это заставило Адриана поднять голову – и обнаружить, что мужчина внимательно смотрит на него.

– И то правда, – поймав встречный взгляд, легко согласился всадник – и вдруг рассмеялся. Он был молод, чуть-чуть старше Ричарда, в дорожной одежде серых тонов, и не казался ни хмурым, ни злым. – И впрямь, к месту ты меня осадил, мальчик! Прости, я просто боялся, что тебе досталось. Ты не ушибся?

– Нет, благодарю вас, – с достоинством ответил Адриан, пытаясь отмахнуться от воспоминания, как с тем же вопросом тряс его Том в самую первую ночь, когда он сиганул с телеги.

– Тебе, я так понимаю, негде ночевать?

– Я собирался остановиться в этой таверне, – с неожиданной для него самого иронией ответил Адриан.

Мужчина понимающе улыбнулся.

– Какое совпадение, я тоже. Но ты, как я вижу, стеснён в средствах, а это местечко не из дешёвых, так что позволь мне возместить тебе неудобства от этого досадного инцидента.

Адриан кивнул, деликатно скрыв бурный восторг. Всадник въехал во двор таверны, Адриан держался рядом с ним, но всё равно удивился, когда мужчина сказал привратнику: «Этот мальчик со мной». Надо же, и на землях вероломных Гвэнтли встречаются иногда честные люди…

Взгляд, которым одарил Адриана хозяин таверны, был оскорбительнее всего – ну или почти всего, – что ему пришлось вытерпеть от Тома. К счастью, неизвестный благодетель не стал задерживаться в зале и сразу снял комнату. Это и в самом деле было очень пристойное заведение: помимо общих спален, здесь были также одноместные покои, которые мужчина и занял. Комната оказалась маленькая, но чистая и уютно убранная, на стене висел гобелен, дощатый пол оказался устлан ковром. Там была только одна кровать, но Адриан уже привык спать на полу, и на сей раз даже не испытал досады – только бесконечную радость от мысли, что наконец-то можно будет оказаться в сухости и тепле, и даже поспать. Он был на ногах уже больше суток, и только привитые матерью, въевшиеся до мозга костей нормы этикета не позволили ему немедленно растянуться на пороге и вырубиться.

– Как тебя зовут? – спросил мужчина.

– Тобо, – ответил Адриан.

Сказал – и сам поразился этому ответу. Он понятия не имел, почему ответил именно так, но тут же рассудил, что это правильно – ни к чему распускать слух, что член клана Эвентри опустился до такого состояния. Мужчина улыбнулся и кивнул, будто это имя для него что-то значило.

– Отлично, Тобо. А меня можешь звать милорд Элжерон, или просто милорд.

Адриан промолчал – не место и не время было объяснять, что он будет называть милордом только своего отца, главу своего клана и конунга.

Элжерон предложил ему вымыться, и Адриан с радостью согласился. Принесли воды; мужчина спустился вниз, распорядиться насчёт ужина, а Адриан с наслаждением смыл с себя грязь и усталость этого бесконечного дня. Дождь за окном всё шумел, и гул низвергавшейся с небес воды казался даже громче, чем когда Адриан находился снаружи. Вдалеке раскатисто загремело, за окном сверкнула молния. Дождь наконец переходил в настоящую грозу – грядущая ночь полностью принадлежала Мологу. Адриан поёжился, подумав о том, что мог провести её под открытым небом, – и тут же облегчённо вздохнул. Пусть там дождь, а тут – свет, спокойствие, тёплая вода и мягкий ковёр на полу… и на сегодня ему этого было довольно.

Адриан закончил мыться и, взяв выпачканную одежду, остановился в нерешительности. Страшно не хотелось снова напяливать на себя эти лохмотья, ещё и такие грязные. За этими размышлениями и застал его Элжерон.

Он вошёл так внезапно, что Адриан невольно вздрогнул и быстро прикрылся своим тряпьём. Элжерон негромко рассмеялся и закрыл за собой дверь. В руке он держал бутылку вина.

– Не смущайся, Тобо. Мы ведь оба мужчины. Можешь бросить одежду тут, слуги заберут и выстирают.

Адриан хотел ответить, что он и сам может, потом закусил губу и, отвернувшись к стене, поспешно натянул штаны. Обернувшись, он увидел, что Элжерон по-прежнему стоит у двери, держа бутылку в руке, и смотрит на него.

– Из какого ты клана, мальчик?

Адриан распрямил спину. Он не собирался отвечать, но сам вопрос одновременно и ошарашил, и оскорбил его. Выходит, этот человек сразу распознал в нём благородное происхождение – и всё равно обращался со снисходительным покровительством, будто с безродной швалью.

– Не хочешь – не отвечай, – сказал Элжерон. И добавил: – Тобо…

Он шагнул к кровати и поставил непочатую бутылку на столик у изголовья. Адриан снова вспомнил, как на его глазах напивался Том, – и его пронзило чувством необъяснимой, смутной угрозы… которой он вовсе не чувствовал, находясь рядом с напивавшимся Томом, но ощутил теперь, рядом с этим человеком.

Тот будто почувствовал это напряжение и предложил:

– Выпьешь?

– Нет, – мгновенно ответил Адриан.

– Почему нет? Вино согрело бы тебя. Это хорошее вино, аутеранское, трёхлетней выдержки… или ты привык к чему-то получше?

Адриан напряжённо молчал. Мужчина снова рассмеялся. У него было приятное открытое лицо, и смех приятный, и говорил он ласково, но только Адриан почувствовал неудержимое желание выскочить в окно, даром что находился на втором этаже.

– Ну как хочешь, как хочешь. Я не буду тебя расспрашивать, не тревожься. Если ты сбежал из дому, это твоё дело. Но сейчас, Тобо, надвигаются неспокойные времена, и благородным мальчикам лучше не оказываться в одиночку на проезжих трактах…

Произнося эти слова, он неспешно двигался вперёд, но Адриан понял это, только когда оказался прижат к стене. Элжерон упёрся одной рукой в стену над плечом Адриана, а другую положил ему на пояс – спокойным, хозяйским жестом.

– Что вы делаете… – потрясённо начал Адриан.

– В первый раз? Ничего. Тебе надо привыкать, если ты и впрямь вздумал валандаться по дорогам без охраны – с такой-то смазливой мордашкой…

Адриан попытался поднырнуть ему под руку. Почти получилось – Элжерон в последний миг успел ухватить его за край рубахи.

– Куда бежишь, глупый? Куда ты пойдёшь?

Он рванул Адриана к себе – и через мгновение заорал, получив удар промеж ног, в который Адриан вложил всю свою силу, ярость и страх.

Надо было воспользоваться этим и давать дёру, и Адриан так бы и поступил, но тут его взгляд упал на бутылку, сиротливо стоявшую на краю стола. Адриан схватил её и круто развернулся, намереваясь обрушить на голову совратителю, – но не успел. Элжерон перехватил его руку до того, как она начала опускаться, и резко вывернул её назад и вверх. Адриан, вскрикнув от боли, разжал пальцы и оказался на полу, чувствуя бьющее в лицо горячее, чистое дыхание. «Он не пьян, он даже не пьян!» – пронеслось в мозгу у Адриана. Он снова попытался ударить в промежность, но был придавлен к полу тяжёлым телом и не смог высвободить колено. Стиснув зубы, Адриан вскинул руки, вцепился в отвороты куртки Элжерона и со всей силы врезал головой ему в лицо.

Стряхивая с себя обмякшего врага, Адриан инстинктивно всё ещё хватался за его куртку. Вскакивая, он услышал треск, заглушивший сдавленное ругательство. И обернулся.