– Ага, – только и ответил третий, тщательно растягивая и закрепляя над телом приёмный экран. – У нас готово. Энергия подключена, канал установлен. Можно начинать.

– Начали! – скомандовал М-первый.

Всё прошло без сучка без задоринки. Писалось почти идеально. Первый следил за ходом работы по монитору, где цифры, символы и графики текли нескончаемой рекой. Через два часа возникла и остановилась надпись: «Готово». Облегчённо перевели дыхание. Свернули аппаратуру. Тщательно упаковали кристаллы со сделанными записями. Человек занимал в них объем в несколько кубических сантиметров. М-третий сказал:

– Неужели одевать ещё? Угробим время, а нас ждут.

– Положи гардероб сверху, – ответил Первый. – Теперь крышку. Вряд ли кто придёт его разглядывать – на то сделан памятник. Всё, кончили. Огляделись. Ничего не забыли? Хорошо. Изготовились. Выходим.

Вышли. Четвёртый присоединился. Знаком показал: порядок.

– Вызываю хроноканал.

М-первый нажал на клавишу «Вызов» переносного пульта и через мгновение включил хроноскиф.

Прибыли и всё, что следовало, доставили в Контору. Получили благодарность, как моральную, так и в виде полагающегося зачисления на их счета приятно округлых сумм – с учётом уровня риска, сложности задания и высокого качества его выполнения. И ко всему – неделю отпуска.

То есть – лучше не бывает.

Немножко посидели перед тем, как разъехаться. Такова была традиция. Обнялись. Третий сказал М-первому:

– Наверное, теперь не скоро тебя увидим?

– Постараюсь как-нибудь ещё вырваться, – проговорил первый в ответ.

Остальные понимающе кивнули.

Это – о них.

Что же касается приведенных четвёркой результатов сканирования, то они были по всем правилам загружены в приёмник ПВО, то есть системы Полного Восстановления Организма. И запустили, обеспечив бесперебойную подачу всех необходимых материалов – до самого последнего микроэлемента, где счёт идёт на атомы. Процесс был отработан уже давно, хотя из такой глубины времён объект извлекался впервые. Нет, в ходе отработки и совершенствования метода приходилось забираться и поглубже, но тогда речь шла не о людях и уж подавно не о лицах исторических. Тем не менее никто не сомневался в успехе. И не напрасно.

Фельдмаршал Гора Скар, известный в истории Эврила как Победоносный Герой, проснувшись, против обыкновения не вскочил сразу на ноги, чтобы тут же, лишь пробежав глазами сводку ночных новостей, заняться утренней гимнастикой. В таком нарушении привычного распорядка виновато было какое-то странное настроение, овладевшее им, пожалуй, ещё во сне. Отсутствие полной уверенности в себе – вероятно, именно так можно обозначить непривычное состояние, в каком он сейчас находился.

Правда, что-то подобное приключалось с ним и раньше, пусть и весьма редко. Но тогда причиной бывали какие-то неправильные сновидения, попавшие к нему явно по ошибке: скажем, неудачная операция, проигрыш битвы или тяжёлое ранение (чего с ним ни разу не случалось), измена жены с адъютантом или того хуже – с личным пилотом, хотя в реальности такого никогда не было и быть не могло. Тогда достаточно было проанализировать кошмар, чтобы понять, что увиденное во сне – всего лишь бред собачий, и причина его скорее всего в том, что накануне за ужином было принято слишком много или не того, что следовало. И настроение сразу возвращалось к привычной норме.

Сейчас дела обстояли совсем не так.

Во-первых, Скар вообще не мог вспомнить, что ему снилось – да и было ли этой ночью сновидение? Похоже, что нет.

Во-вторых – ещё хуже: он никак не мог восстановить в памяти, как закончился вчерашний день. С кем он ужинал, да и ужинал ли вообще? С памятью творилось что-то небывалое. Вместо вчерашнего дня перед внутренним зрением возникали совершенно несуразные картины. Он якобы находился в госпитале Генерального штаба, в положенной ему фельдмаршальской палате, и вокруг него сперва суетились какие-то медицинские «шестёрки», а затем возникло и медицинское начальство – но всё виделось расплывчато, звуки доходили с трудом, никак не удавалось сосредоточить внимание на чём-то определённом, выстроить мысли должным порядком, чтобы оценить обстановку и принять нужное решение. Скар скривил лицо в гримасе – настолько противным было это состояние – и постарался сделать усилие, чтобы прогнать всю эту муть ко всем чертям.

И в-третьих – никак не удавалось локализоваться, привязаться к местности. При всех недоумениях было совершенно ясно, что проснулся он не дома, ничего похожего, ни единого предмета обстановки из тех, что привычно окружали его там, не оказалось в поле зрения, сколько ни верти головой. На походный антураж это тоже никак не походило, да и какой поход мог быть сейчас, когда всего полгода назад война была им победоносно завершена, после чего он и стал наконец фельдмаршалом и получил, кроме звания, ещё и Золотое копьё, полагающееся при провозглашении человека Победоносным Героем. Сейчас вовсю шло очередное предвоенное время. Обстановка более всего наводила на мысли о госпитале – но не о госпитале Генштаба, где приходилось бывать ежегодно для очередной диспансеризации: тут было много совершенно непонятного и явно не хватало вещей привычных. В общем, всё было – не разбери поймёшь.

Ясно одно: раз проснулся – надо вставать, входить в обстановку, принимать решение и командовать.

А значит – пошло оно всё на. Подъём, герой!

Он и в самом деле сел, опустил ноги; пол оказался приятно тёплым. Хорошо. Чем это тут пахнет? Неопределённо, но вовсе не плохо. Ладно. Посмотрим сводку: что за ночь приключилось в мире?

Он привычно протянул руку к тумбочке, где сводка обязана была находиться. Её не оказалось. Вот это был уже полный пожар в бардаке.

Скар набрал побольше приятного воздуха в лёгкие. И рявкнул так, чтобы и до глухого дошло:

– Холуй! Ко мне! Бегом, на цырлах!

Услышать призыв надлежало старшему адъютанту, которому положено было бдеть за дверью в ожидании, когда герой пробудится. И дверь действительно распахнулась, в ней показался мундир. Ага!

– Ты, мудак недоношенный! Сводка где? Жить надоело? Под расстрел мечтаешь попасть?

– С добрым утром, фельдмаршал, – послышалось в ответ.

Вот именно так. Не «здравия желаю» и не «Победоносный Герой». А дальше – ещё хуже:

– Будьте любезны одеться, ваш мундир тут, в шкафу. Вас ждёт завтрак, через час – совещание. Там вас введут в обстановку. Постарайтесь придерживаться общепринятой лексики. Не теряйте времени. Денщиков у нас не положено.

Странно. Тут бы самое время взорваться, осадить наглеца. Но что-то словно щёлкнуло в глазах, всё обрисовалось чётко. Мундир немного странный, но, несомненно, военный. И знаки различия совсем такие, какими им положено быть. Знаки первого генерала. Гм… да.

– Э-э… м-м… А собственно…

Но генерал уже показал свой тыл.

Ну что же. Где, он сказал, мундир и прочее? Ага. Тоже не совсем. Но погоны правильные. И все ордена. Смотри-ка, даже звезда святого Артона! Та самая, что получена была ещё в молодости и украдена в тот же день, когда отмечали награды. Звезда восстановлению, понятно, не подлежала. А тут вдруг нашлась! Ну-ну!

Не совсем понятно. Ладно. Потерпим до совещания. Героям не просто, им тоже иногда приходится терпеть. Даже больше, чем трусам.

– Странно, фельдмаршал, – молвил Президент-импера–тор, – но вы ничуть не выглядите удивлённым. Неужели вы ожидали чего-то подобного?

Скар, похоже, хотел усмехнуться (так дёрнулись его губы, и это не осталось незамеченным). Но ответил сдержанно:

– Господин президент, я солдат, а солдаты не удивляются ничему и никогда. Потому что жизнь – то есть служба – с первых дней приучает их – нас – к тому, что обстановка вокруг может измениться в любое мгновение самым непредсказуемым образом, и от нас требуется не удивляться этому, а как можно быстрее находить пути обращения изменений в свою пользу. Только при таком образе действий можно побеждать противника, начиная с поединка и кончая кампанией. Нет, я не удивлён. И сейчас даже не думаю об этом. Вы прибегли к моей помощи, к моему опыту и умению. Предложили, должен признать, весьма достойные условия. Поэтому единственное, о чём я сейчас намерен и способен думать, – это поиск пути, который неизбежно поможет нам одержать полную победу. В том, разумеется, случае, господин президент, господа, если всё руководство и командование военными действиями будет отдано мне и будет совершаться в соответствии с моим планом.