Помнилось ещё, как попадала ключом в замок и вялые мысли на тему: а почему не заявила о краже, почему до сих пор не поменяла замки?..

Но, наверное, что-то она всё-таки соображала, потому что, проснувшись от бившего в глаза солнца, обнаружила рядом с собой старый телефонный блокнот, раскрытый на букве «К».

Костя Кременчук на втором и третьем курсах был у них старостой группы. В отличие от остальных, поступивших сразу после школы, он отслужил в армии и потом ещё два года работал в Арктике метеорологом – вернее, наблюдателем на метеостанции, – так что превосходил всех и возрастом, и опытом. На четвёртом курсе он бросил институт, заявив, что журналистика – это форма проституции, не более. Он откровенно недолюбливал Стаса, считая его блестящей пустышкой, а к Аське относился скорее покровительственно, чем как-то иначе. Впрочем, каждый год в день рождения он ей или звонил, или присылал открытку. Последние разы – открытку…

У неё было записано штук шесть его телефонов, все – с пометкой «рабоч.». «Ага, а вот это, наверное, мобильный…»

– Аська? – раздалось сквозь какой-то рёв и грохот. – Говорить не могу, я тебе через час перезвоню!!!

Он перезвонил через полчаса.

– Костя? Слушай… Мы можем встретиться? Я не могу по телефону – очень долго…

Костя на том конце задумался.

– Знаешь, самое простое и быстрое – приезжай ко мне на работу.

– Когда и куда?

– Да прямо сейчас.

Он продиктовал адрес.

Работа называлась «Северо-Западный региональный поисково-спасательный отряд МЧС».

Они сидели на голубом подоконнике. Между ними стояла пепельница. За окном был двор, во дворе выстроились несколько крытых грузовиков.

– Так, – сказал наконец Костя. – Ясно, что ничего не ясно… Что-то подобное я уже слышал, но краем уха. Этих городских легенд сейчас… – Он затянулся в последний раз и с сожалением раздавил окурок. – Во-первых, надо срочно поменять замки. Вот тебе мастер… – Он написал на бумажном квадратике телефон. – Зовут Володя, сошлёшься на меня, он поставит что надо и денег не возьмёт. Это ты сделаешь сразу, как вернёшься. Одновременно с этим позвони в прокуратуру и расскажи про звонок Стаса. Пусть они ломают голову, а не ты. Дальше… – Он задумался. – Дальше – моё дело. Надо будет посоветоваться с одним человеком, но это будет ближе к вечеру. Ничего, если мы потом к тебе приедем?

– Наоборот, – обрадовалась Аська. – Очень даже здорово.

– С ключами осторожнее, – сказал мастер. – Если потеряете – то сделать копию практически невозможно. Только заказывать на заводе, а это полгода пройдёт. Зато и отмычек к такому замку не существует…

По телевизору рассказали, что модный и весь такой гла-амур–ный певец был похищен рано утром при выходе из ночного клуба, посажен неизвестными в машину и увезён в неизвестном направлении. Введённый в действие план «Перехват», как и положено, результата не дал. Позже машину нашли неподалёку от Варшавского вокзала…

Это была та самая древняя «Волга», которую на исходе ночи тормознула Аська.

– А вы уверены, что звонил ваш муж? – допытывался следователь Порфирьев.

– Нет, – в который раз отвечала Аська. – Но я уже и не уверена, что тело, которое я опознавала, принадлежало именно ему.

– Есть что-нибудь, с чего можно снять его отпечатки пальцев?

– Да!

У Аськи была привычка: пустые бутылки, банки, пакеты из-под соков совать в отдельный пакет и выносить по мере накопления. Так что бутылка из-под шампанского всё ещё находилась здесь, на кухне.

Потом Порфирьев вяло ругался по телефону с криминалистами. Отпечатки с трупа, как и положено, сняли, но сейчас они куда-то делись.

– Ну, снимите ещё раз! – Видно было, что ругаться ему неохота и делает он это просто из чувства долга. Потом он повернулся к Аське: – Так что там за машина?..

– Почему вы сразу-то всё не рассказали? – упрекал её Порфирьев, а Аська разводила руками: и кто бы мне поверил?

Порфирьев поднимал лицо к потолку, делал несколько жевательных движений, как будто пытаясь распробовать ситуацию на вкус, а потом словно забывал и о своём вопросе, и об ответе на него. И через некоторое время цикл повторялся.

Они ждали какого-то майора, который занимался похищениями вообще и утренним в частности, а тот всё не ехал и не ехал. Наконец он позвонил и сказал, что расспросит Аську позже, а когда, ещё сам не знает.

– Тогда я поеду, – сказал Порфирьев. – Будьте осторожны. Если кто-то ещё будет звонить, сразу сообщите мне.

– Ну, что? – всё тем же лихорадочно-перехваченным голосом спросил Стас, как только Аська вернулась из коридора; телефон как-то сам собой оказался у неё в руке. – Пытаешься отмазаться перед ментами? Поздно пить боржоми. Значит, слушай внимательно. Сейчас поедешь на почтамт, там на твоё имя до востребования лежит бандероль. Получишь её и отвезёшь на Московский вокзал, положишь в автоматическую камеру хранения. Отправишь по «аське» номер ячейки и код. Должна ты это сделать до трёх часов. Всё ясно? Почтамт – бандероль – вокзал. Марш!

Аська садилась в машину, когда ей позвонил следователь Порфирьев и сердито спросил, какого чёрта Аська морочит ему голову? Ведь это она вчера вечером забрала тело Стаса?

– Не поняла, – сказала Аська зло.

В общем, вчера вечером тело Стаса из морга исчезло. Вроде бы его забрала похожая по описанию на Аську женщина, предъявившая серьёзные бумаги. Короче: галопом в прокуратуру, будем сводить концы.

Ничего, ясное дело, свести не удалось: дежуривший вчера санитар был явно не в себе. Аську помурыжили и отпустили.

Из-за этой задержки Аська, как ни торопилась, успеть на вокзал к сроку уже не смогла. То есть она и получила бандероль, и положила её в ячейку (перед этим пометавшись по вокзалу, поскольку найти зал с автоматами оказалось непросто) – но всё это значительно позже трёх.

Уже после того, как пришла sms-ка: «Вы не выполнили наше поручение и будете наказаны».

Приведённый Костей человек назвался Антоном, и Аська ему не поверила: это имя никак не сопрягалось с внешностью. Человек был худ, остролиц, черноволос и черноглаз; щёки и подбородок заросли настоящей, а не декоративной щетиной. При ходьбе он слегка подпрыгивал, а сидеть спокойно не мог совсем. Какой же это, на фиг, Антон?

– Вываливай ему всё, – сказал Костя. – Если хочешь, я выйду.

– Нет, не надо, – испугалась Аська. – Мне вообще скрывать нечего. Антон, а вы… как бы сказать… кто по специальности?

– Я был на оперативной работе. – Антон слегка улыбнулся. – Ведомство можно не называть? Тем более что его уже расформировали…

– Ася, – сказал Костя. – Это действительно тот, кто тебе нужен. Веришь мне?

– Верю, – кивнула Аська.

И стала рассказывать. Всё, что удалось вспомнить.

– Вот что, ребята… – Антон поскрёб большим пальцем щёку. – Давайте-ка быстро переходите на нелегальное положение. Не знаю, Анна Владимировна, во что вы вляпались и каким образом, но всё это очень опасно. Так мне по крайней мере сейчас представляется. Костя, ты потянешь обеспечивать им укрытия?

– Должен, – сказал Костя.

Антон начал перечислять – больше для Кости, – как именно им надлежит себя вести, что иметь с собой, как снимать квартиры и как из них уходить, а Аська в ужасе осознавала, что вся эта история никогда не кончится, а будет длиться и длиться – прямо в чёрную зияющую бесконечность…

– А ребёнок? – спросила она.

На неё посмотрели как на дуру.

– Надеюсь, что я всё-таки ошибаюсь, – попытался успокоить её Антон. – Но сейчас лучше перебдеть. Знаете, что я больше всего ненавижу? Это когда человек уже понимает, что он в опасности, но делает вот так. – Он зажмурился и втянул голову в плечи. – И к нему этак вразвалочку подходят и неторопливо режут. Давайте не будем уподобляться, а?