Случилось однако так, что крепкая на вид ветка оказалась подгнившей, и, когда Тарзан двинулся по ней, ветка обломилась. Он полетел вниз, угодил ногой в петлю лианы, перевернулся в воздухе и упал на спину посреди улицы.
Переполошившиеся негры метнулись к хижинам за оружием. Потрясая копьями, они обступили неподвижное тело белого, но вождь Нумабо вовремя остановил кровожадных воинов.
– Свяжите его, – велел он. – Вечером наедимся вволю.
Чернокожие связали ему руки и ноги ремнями из кожи и бросили в хижину, где находился лейтенант Гарольд Олдуик в ожидании своей участи. Англичанин к тому времени тоже был связан по рукам и ногам.
Лейтенант слышал звук падения Тарзана, а также охватившую деревню панику. Когда же узника внесли в хижину, лейтенант с удивлением обнаружил, что его товарищ по несчастью белый мужчина прекрасного телосложения с правильными чертами лица. Но если он европеец, то почему на нем набедренная повязка дикарей?
Вскоре белый дикарь приоткрыл веки и обвел глазами хижину. С усилием пленник повернулся на бок, затем сел, а когда увидел лейтенанта, лицо его осветилось улыбкой.
– Туземцы нынче набьют себе брюхо… – проговорил он.
– Судя по переполоху, они здорово проголодались, – усмехнулся лейтенант. – Как им удалось вас схватить?
– Сам виноват. Подо мной обломилась ветка, я упал на землю, ударился головой и потерял сознание. Иначе я бы им не дался.
– Нужно бежать. Вы думаете, это возможно? – спросил лейтенант.
– Я уже не раз это проделывал.
– А если не получится?
– Нас привяжут к столбу, заколют копьями и поджарят на огне.
Лейтенант Гарольд Олдуик содрогнулся.
– О Боже! Надеюсь, этого не произойдет. Не приведи Господь показать страх перед этими черными дьяволами в последний момент…
– Не переживайте, – сказал Тарзан. – Это продлится недолго, и вы не успеете струсить. Сначала будет больно, а потом потеряете сознание. Все мы когда-нибудь должны умереть, а как именно – значения не имеет. Единственная разница – когда: сегодня, завтра или через год. Впрочем, мы уже свое пожили…
– Не могу сказать, что вы меня обнадежили, – отозвался лейтенант. Тарзан рассмеялся.
– Придвиньтесь ко мне, постараюсь перегрызть ваши ремни.
Лейтенант перекатился к Тарзану, тот впился своими мощными зубами в кожаные путы, и Гарольд Олдуик почувствовал, что рукам стало свободнее. Еще немного, и ремни спадут… Но тут в хижину вошел охранник, мгновенно разобрался в ситуации, ударил Тарзана наотмашь по голове, после чего позвал остальных часовых, и те принялись нещадно избивать незадачливых белых. Затем лейтенанта снова связали, более надежно, чем прежде, и привязали обоих к противоположным стенам хижины.
Когда они ушли, Тарзан посмотрел на товарища по несчастью.
– Пока живем, нужно надеяться, – произнес он с горечью.
Лейтенант в ответ улыбнулся.
– Пожалуй, нам конец. Время идет к ужину.
* * *
Зу-Таг предпочитал охотиться в одиночку. Это был молодой, крупный и сильный самец со свирепым нравом, значительно превосходивший своих сородичей по уму, о чем свидетельствовали округлая форма его черепа и прямой выступающий лоб. Го-Лаг видел в молодом самце возможного претендента на роль вожака, а потому относился к Зу-Тагу с завистью и неприязнью.
Сегодня Зу-Таг возвращался с охоты вдоль реки по знакомой тропе, ведущей к деревне Гомангани, чьи повадки и образ жизни вызывали в нем любопытство. Поэтому, как уже бывало не раз, Зу-Таг решил понаблюдать за тем, что происходит в деревне, и схоронился на дереве. Там он оказался свидетелем того, как на землю с высоты свалился белый гигант, а когда упавшего отнесли в хижину, Зу-Таг встал во весь рост и собрался огласить воздух свирепым криком протеста, ибо узнал удивительного Тармангани, принявшего участие в дум-думе и легко одолевшего вожака. Однако, будучи хитрым и осторожным, он все же не выдал своего присутствия, в последний момент решив спасти странную белую обезьяну от общего врага, – Гомангани.
Сперва ему пришло в голову спуститься в деревню и похитить Тармангани, но затем он понял, что одному ему не справиться с многочисленными воинами, поэтому он исчез так же бесшумно, как и появился, устремляясь на север.
* * *
Обезьяны не спешили покидать места, где обосновались Тарзан и Берта Кирчер. Некоторые лениво слонялись вдоль опушки леса в поисках съестного, другие расселись на корточках в тени деревьев на поляне.
Успокоившись, Берта Кирчер вышла из хижины и стала глядеть туда, где в джунглях исчез Тарзан. Издалека она бросала настороженные взгляды в сторону громадных волосатых антропоидов. Как она беспомощна перед ними со своим игрушечным копьем! Какой чудовищной силой обладают эти безобразные громадины!
Вдруг на южной стороне поляны с дерева спрыгнул огромный молодой самец, поразивший девушку силой и ловкостью. Пришелец явно был возбужден, и это не осталось незамеченным. Обезьяны двинулись ему навстречу, грозно ощетинившись и рыча, особенно же свирепо был настроен Го-Лаг. Мало ли какие намерения у молодого, а вдруг он пришел лишить его, вожака, власти. Обезьяны вскоре успокоились, убедившись в том, что Зу-Таг вовсе не настроен враждебно к кому бы то ни было. И лишь после этого Зу-Таг рассказал Го-Лагу про увиденное в логове Гомангани.
Го-Лаг презрительно фыркнул и отвернулся.
– Пусть белая обезьяна сама выкручивается.
– Он – великая обезьяна, – возразил Зу-Таг. – Он пришел жить с нами в мире. Нужно спасти его. Го-Лаг стал ворча уходить.
– Зу-Таг пойдет один, – закричал ему вслед молодой самец, – если Го-Лаг боится Гомангани.
Вожак повернулся и, взревев, ударил себя в грудь.
– Го-Лаг не боится! – заорал он. – Но он не пойдет, так как это чужак. Иди сам и возьми с собой самку Тармангани, раз уж тебе приспичило спасать белую обезьяну.
– Зу-Таг пойдет, – с вызовом сказал молодой. – Он возьмет самку Тармангани и всех самцов племени Го-Лага, которые не боятся. Кто со мной?
От стада отделились восемь молодых самцов, а пожилые, наученные опытом благоразумию, покачали головами и последовали за Го-Лагом.
– Ну и ладно! – крикнул Зу-Таг. – Нам старики ни к чему!
Самцы-добровольцы, преисполненные гордости, воинственно заколотили себя в грудь и, обнажив клыки, издали устрашающий клич вызова, подхваченный эхом в джунглях.
Берта Кирчер затрепетала от ужаса – ничего более страшного слышать ей не доводилось. А когда девушка увидела, что Зу-Таг со своей свитой двинулись к ней, ее едва не парализовало от страха.
Зу-Таг перемахнул через изгородь и стал перед нею. Она храбро выставила вперед копье. Самец стал что-то говорить, сопровождая слова жестами, и Берта Кирчер догадалась, что ей не угрожают, а пытаются что-то объяснить. Наконец, потеряв терпение, Зу-Таг одним ударом своей лапищи выбил копье, шагнул вперед и схватил девушку за руку. Та с ужасом отпрянула, однако внутренний голос говорил ей, что дурного ей не сделают.
Зу-Таг твердил ей что-то, указывая то на юг, то на хижину, то на девушку, затем его словно осенило – он ткнул пальцем в копье и снова показал на юг. И тогда девушка сообразила, что речь идет о белом человеке, чьей собственностью ее считают. Наверное, ее суровый защитник попал в беду, и Берта Кирчер кинулась вперед, готовая идти с самцами.
Зу-Таг с товарищами заторопились к лесу. Девушка отстала, поскольку не могла бежать, к великой досаде Зу-Тага, который то и дело возвращался, подгоняя ее. Наконец он взял ее за руку и потащил за собой, невзирая на сопротивление. В итоге нога девушки запуталась в траве, и она упала. Тогда-то Зу-Таг действительно рассвирепел, злобно зарычал, но тут же понял, что самка и в самом деле не поспевает за ним. Медлить было нельзя, и великан-антропоид бесцеремонно подхватил Берту Кирчер, перебросил через плечо и побежал догонять отряд.
Путешествие через первобытный лес с девятью обезьянами навсегда останется в памяти Берты Кирчер. Она цепко держала Зу-Тага за шею, всем телом прижимаясь к косматой спине, рискуя в любую секунду сорваться и полететь вниз. Когда схлынула первая волна страха, девушка смогла наконец открыть глаза и следить за происходящим. Она с облегчением увидела, с какой легкостью и уверенностью обезьяны перебираются с дерева на дерево, быстрее же других двигался Зу-Таг, несмотря на свою ношу. Ни одной передышки не сделал он на всем пути до деревни.
