– Ваше заявление трудно опровергнуть, потому что его можно доказать, но это ни о чем не говорит, – пожала плечами Ада Валерьевна.
– Это говорит о главном – о том, что вы, Ада Валерьевна, захотели разбогатеть. Вашу ненависть к богатым истеричным дамочкам, бесящимся с жиру, я смогла почувствовать на собственной шкуре, то есть лично. Что, устали вытирать сопли другим, решили разбогатеть тоже? Еще бы, такой шанс! Люда Кузмичева любила вас как единственную родственницу и имела неосторожность рассказать вам о несметных богатствах. Тут-то у вас и поехала, что называется, крыша от открывшихся перед вами возможностей. Вы лично отправились в Италию, потребовав свою долю за Люду, еще и пристыдив Николетту – мол, она жива лишь благодаря вашей племяннице и вашему согласию на пересадку. Может быть, вы даже потребовали себе не треть, а половину. Именно этим фактом я могу объяснить ваше странное появление в моем доме, вовсе не являющемся курортом для русских туристов.
– На то у меня были личные причины.
– Вы умная женщина, и, спустившись в сокровищницу, вы поняли, что молодые люди нашли именно сокровища Хелены, о которых столь много говорили и которые столь долго искали. Я думаю, что вы даже увлеклись археологией и узнали еще кое-что интересное. А именно, что живет в Риме один проницательный старец, который может перевернуть вам все планы. И рот ему не закроешь. Но он инвалид, и если заклинить дверь и устроить поджог… Кто узнает и кто подумает на вас? Никто. Какая связь между Адой Валерьевной, психологом из Москвы, и Эросом Сереголо, всемирно известным ученым и отнюдь не в области психологии? Никакой! Вы не могли знать, какая трагедия случится с Пабло, посылая его в дом старого археолога, но я не думаю, что вы очень уж расстроились по поводу его гибели. С уменьшением числа участников увеличивалась ваша доля. Думаю, когда вашу голову посетила эта мысль, была решена и судьба Николетты, но та еще о вашем хитроумном решении не знала.
– Я ведь могу и милицию вызвать! – подала голос побледневшая Ада Валерьевна.
– Валяйте, мне только на руку будет. Док, у меня еще двадцать минут, и мы подходим к самому интересному. Мы с Иваном спутали ваши планы, случайно вскрыв ваш тайник, только нам в том подземелье было не до сокровищ. Вы испугались: Иван ведь ученый, да и старый Эрос тут, рядом, они поймут, что тот дом принадлежал будущему мужу Хелены, и тогда сокровища точно уйдут из ваших рук. Ваша мечта уплывала! Вместе с Иваном в подземелье ходили Эрос и Никита, который снял портрет гладиатора на встроенную в телефон камеру. Эроса вы задушили той же ночью. А с Никитой… Вы уже знали о постоянных утренних оздоровительно-спортивных отлучках парня из дома и устроили в его номере погром, украв его телефон. Вот здесь вы и прокололись. Вам следовало убить Никиту тоже, но вы не рискнули. Справиться со стариком или не очень здоровой, как Николетта, женщиной вы могли себе позволить, а Никита – крепкий юноша, хоть и с гипсом. Этим же гипсом он мог вас и припечатать, в конце концов. Никита и сам не знал, насколько он был близок к смерти! Только успел сбросить фотографии другу в Москву, и то, что вы так старательно прятали и в конце концов уничтожили, взорвав уникальную мозаику, я увидела в нетронутом виде. Портрет возлюбленного Хелены, что он мог нам сказать? Что у нее был хороший вкус? Нет, то, что он и был ее будущим мужем. Я изучила его изображение с лупой и рассмотрела амулет у него на шее с ее инициалами и вырезанным из камня портретом. Сомнений нет: вот к кому переехало баснословное приданое девушки. Эрос именно это и пытался написать пальцем на тумбочке, когда вы его душили: получились круг, русская буква «Л» и тире. Нет, то было не имя убийцы, он понял одно: что умирает из-за денег. Он рисовал амулет, висящий на шее гладиатора, и латинскую букву «Н», только перекладинка не попала на место. Трудно, знаете ли, придерживаться правил правописания и хорошего почерка, когда тебя душат. Я еще раз поразилась внимательности и проницательности старого ученого. Он в темноте подземелья увидел то, что потом я с трудом разобрала с лупой на свету. Но Эрос был профессионалом, вы недаром его боялись и так безжалостно убили. Я рада, что хоть сейчас догадалась об истине.
– Не спихивайте все на меня, в замке жили и другие люди, – прошипела Ада Валерьевна, на глазах менявшаяся в худшую сторону.
– Никита четко вспомнил, что из всех жильцов только вы присутствовали тогда, когда он фотографировал мозаику. Только вы!
– Все равно ты ничего не докажешь!
– Я думаю, что ваша карта бита, Ада Валерьевна. Вы проиграли с разгромным счетом. Николетту вы тоже убрали, уж не знаю зачем. Наверное, просто чтобы одной стать Хозяйкой Медной горы. Или девушка что-то заподозрила и высказала вам.
– Не нашли же тела! – облизала сухие губы психолог.
– Найдут, – подняла голову Яна. – Я даже могу сказать, где оно. Я тут подумала на досуге, где можно спрятать тело в доме, который весь перерыли и в подвале которого лежит несколько десятков погибших людей древности, вернее – их гипсовых копий. Вы залили труп Николетты гипсом и спокойно оставили на виду у всех. Браво! Думаю, что и сокровища прятали так же. Вас сгубила жадность, Ада Валерьевна. Львиная доля сокровищ уже была вынесена из подземелья и надежно спрятана, вам надо было всего лишь остановиться, но алчность вас и сгубила, – продолжала Яна, – вы хотели все! Фанатично и преступно – все! В итоге не получите ничего. Как вы планировали использовать золото? Вывезти в Россию вы его не могли – если бы стали здесь его продавать, немедленно оказались бы в милиции. Ради чего все это?
Яна присела на кушетку и посмотрела на психолога.
– Может, махнемся местами и теперь вы мне расскажете страшную, но правдивую историю?
– Мне и на своем месте хорошо. Откуда ты все знаешь? Словно сама там присутствовала и все видела…
– Настолько в точку попала? Я чувствовала, что иду по правильному следу, но не думала, что настолько, – ответила Яна. – У меня прекрасно развито воображение, а все факты сошлись воедино.
– Я не дам тебе разрушить мое счастье! – зашипела, как змея, Ада Валерьевна.
– А что вы сделаете? Убьете и меня? А как вынесете труп из медицинского центра на глазах у толпы посетителей? Или хотите поступить со мной, как с Николеттой? Здесь есть гипсовая? А что, неплохая идея – закатать меня в гипс полностью… Но здесь не Помпея, и моя гипсовая фигура не останется лежать незамеченной.
В кабинете повисла тяжелая пауза, и тогда губы Ады Валерьевны разжались от безысходности.
– Я дам тебе половину всего, что нашли. Это очень много. Тем более у тебя дом в Италии – развалюха. Тебе хватит, чтобы отстроить десять таких домов. И вывозить ничего не надо – деньги будут вложены в недвижимость.
Яна задумчиво посмотрела на ее потное красное лицо и вздохнула.
– Жаль мне вас, Ада Валерьевна. Захотели прыгнуть выше головы, а упали ниже некуда.
– Если сообщишь в милицию, то вообще ничего не получишь! – взвилась психологиня.
– А мне ничего не надо. Тем более сокровищ людей, погибших в адских муках и много столетий назад, и в наши дни.
Яна достала из выреза блузки маленький микрофончик и громко сказала в него:
– Виталий Владимирович, прием. Все записали? Вам все ясно? Я отключаюсь, можете брать ее для долгой и увлекательной беседы.
Затем встала и покинула кабинет, хлопнув дверью, оставив уничтоженную и опустошенную Аду Валерьевну за рабочим столом на растерзание следователям.
Уже потом Яна узнала, что российские следователи работали по этому делу в тесном контакте с итальянскими полицейскими. Было найдено тело Николетты и обнаружены сокровища. Приданое Хелены сразу же отправили в национальный институт для экспертизы и оценки. Соответствующие органы Италии отправили соответствующим органам России благодарственное письмо за помощь в обнаружении сокровищ, представляющих национальное достояние. Джеффри Батл был глубоко убежден, что и здесь не обошлось без долговязой выскочки Яны Цветковой, и был прав. Яна лично приехала в посольство Италии и попросила найти Ивана Соло, профессора одного из престижных вузов, известного ученого. Учитывая ее роль в раскрытии преступления, к просьбе отнеслись очень внимательно, обещали непременно передать археологу лично в руки посылку от нее. В пакет она вложила портрет гладиатора, изображение Хелены и письмо:
