– Опять ты прав оказался, может и не доехала бы я до своих в этот раз. Договорено всё было: как взрывы пошли, так они и навалились. Сука этот Бес. Папка его на куски порежет. – Раскрасневшееся лицо и снова выбившиеся из-под шапочки пряди волос, в совокупности с оружием, придавали селянке очень воинственный вид. Я вслушался: на «сортировке», шёл не шуточный бой. Были слышны голоса как минимум двенадцати автоматов, двух ПМ, кто-то палил из ружья, главную партию в симфонии боя играл пулемёт судя по голосу это был РПК[40]. Пулемётчик экономно бил недлинными очередями, что сказывалось на общей динамике происходящего: постепенно всё стихло. Странно только, что никто не позвал на помощь, даже по экстренному каналу. Нужно поторапливаться, Руслана и его подельников скоро хватятся и организуют преследование. Тем, кто погиб на сортировочном узле, я уже ни чем помочь не мог. Даша была права, нападения были согласованы: случись Бесу объясняться, свалил бы всё на напавших, на сортировочный узел неизвестных, а наших провожатых убрал бы Руслан. Ему отводилась именно эта роль. Лишь «чех» производил впечатление опытного бойца и случись что, справиться с двумя, а то и тремя бойцами поплоше, для него проблем не составило бы. До «блока» уже оставалось что-то около сорока минут рысью нашего «экипажа». Не далеко от дороги по левую сторону, нашлась «карусель». Мы совместными усилиями, пристроили туда всех троих бандитов, сняв с них только ПДА. Потом двинулись дальше так быстро, как это было возможно. Вскоре справа от дороги показались какие-то развалины и две цистерны (похоже, нефтеналивные), и чуть дальше по дороге я увидел стены блокпоста, сложенные из железобетонного профиля, между которыми был оставлен трёхметровый проезд перегороженный полосатой жердью шлагбаума. По левому и правому флангам, были оборудованы пулемётные точки, обложенные мешками с песком, на шестиметровой вышке, сидел наблюдатель, и снайпер с СВД[41]. Грамотно. Сектора обстрела перекрыты наглухо: только десантирование внутри периметра или миномётный обстрел иначе штурмующие лягут все ещё на дальних подходах к «блоку». О приближении которых, наверняка сообщат наблюдатели в «секретах», что за пределами прямой видимости с «блока». Я раз или два ловил кодированный радиообмен. О нашем приближении уже было известно, в разборку разведчики не вмешались, их задача состояла не в этом. «Долг» серьёзно подошёл к фортификационно-инженерному обустройству позиции. Гопники Беса нам тут не страшны. Нужно только поднажать немного. Медленно, но верно мы приближались к блокпосту. На открытой частоте последовал запрос. Нас просили назваться. Даша быстро выполнила требования начальника караульной смены, я тоже назвался своим именем и фамилией, что стояла в «паспорте беженца», который мне слепили на Кордоне. Последовал приказ начать движение в сторону КПП, убрав оружие и держа руки на виду. «Долговцы» тоже слышали стрельбу, поэтому приняли меры предосторожности. Когда наша телега приблизилась на тридцать метров, шлагбаум поднялся и к нам вышли трое парней с «АН-94»[42]. Одеты бойцы были в самодельные БЗК (на глаз защита по классу III) с опознавательной эмблемой группировки «Долг». Костюм состоял из шлема типа «капсула», маски сочетавшей в себе функции бронещитка, дыхательного аппарата, и я заметил, сейчас отключенный прибор ночного видения. Комбез был из армоволокна, поверх него надет бронежилет, судя по внешнему виду та же «тройка». Присутствовали защитные накладки (налокотники и наколенники из прочного пластика) и я заметил, очертания «лепестков» бронепластин, встроенных в специально сшитые кармашки на предплечьях, бёдрах, голенях. Это давало фрагментарную защиту от пистолетных пуль и осколков, буде они попадут в конечность бойца. Поверх броника надета обычная разгрузка, со штатным б/к. Примечательной деталью была маскировочная раскраска БЗК: в Зоне, есть довольно распространённый артефакт «паутинка». Белёсые нити, невероятной прочности, режут сталь как масло, и попадись в такую сеть человек – хана. Порежет на мелкие куски. Но клан «Алхимики», живущий где-то в глубине болот и торгующий трансмутами, вывел разновидность «паутинки», способной менять цвет в зависимости от окружающей среды, но при этом напрочь терялась способность нити резать что либо. «Долговцы», одними из первых, стали заказывать «алхимикам», целые тюки новой ткани. В результате чего, получили отличный адаптивный камуфляж. Вот и теперь, костюмы патрульных, неуловимо меняли цвет, становясь местами серовато-чёрными, местами грязно-коричневыми. Отличная штука.
Неожиданно из-за их спин послышался говор, к группе добавился высокий, под два метра, мужик, в сталкерском лёгком комбезе, на плече у него висел дулом вниз карабин «Сайга» (под 12-й калибр, для охотника в самый раз). Вся его внешность говорила, что это и есть Лесник, внешнее сходство с Дашей не было так очевидно, но цвет глаз и некая схожесть в чертах лица всё же присутствовала, только у дочери были более тонкие и, несомненно, более женственные, не говоря уже о фигуре. Лесник был, как будто весь вырублен из цельной дубовой колоды: мощный торс, крупные черты лица, наполовину скрытые густой русой бородой, небольшой длинны и пышными усами, раньше такие называли «николаевскими», по фасону стрижки последнего российского царя Николая II. Растительность тщательно подстригалась, и весь облик в целом, производил впечатление солидности и некоего особого шарма, свойственного большим, сильным людям. Он растолкал патрульных и быстро оказался у телеги. Потом сграбастал дочь в охапку и долгих три минуты не отпускал. Затем повернулся ко мне:
– Ты что ли Антон? – Я кивнул утвердительно. А сам прикидывал, как поступить: времени до темноты оставалось не много, идти мне пешим ходом до места определённого под вторую закладку ещё четырнадцать часов. Сегодня пройти мне удастся, примерно, пять часов и ещё около сорока минут понадобиться для устройства на ночлег. Оставаться на стоянке за блокпостом не хотелось: чем меньше народу знает обо мне и видит с поклажей, тем безопаснее. Да и местные обитатели ничем не лучше военных. Совершенно спокойно реагируют на оружие, это плюс, но вот досмотрев мой мешок, могут сильно заинтересоваться некими предметами. Это мне не надо. Лучше пойду – ко я отсюда. Девушку проводил, с бандитами поссорился, пора и честь знать. Бес и его команда – мутный народец, рано или поздно столкнуться с ними всё равно бы пришлось. Форс-мажор, однако, в мои планы не входил: теперь они, а не я выбирают поле боя, плохо конечно, но не смертельно.
Я высвободил из под брезента на телеге свой баул, пристроил его на плечо и повернулся лицом к Леснику. Пора было уходить.
– Мне уже пора. Будьте осторожнее с Бесом. В следующий раз вам так сильно не повезёт. Девушку могли преспокойно угнать в рабство, и вряд ли вы смогли бы её выкупить после. Если есть возможность, то лучше его ликвидировать, так просто это всё не закончится. Ну – тут я повернулся к Даше и вынул из кармана одну забавную вещь. Попался, среди прочего изъятого добра, удивительной красоты камень, напоминающий сапфир. Глубокий, насыщенный синий цвет и странные искорки внутри. Я показывал его Сидоровичу, но тот только сказал, что камень не фонит, ничего не излучает и вообще как артефакт не ценится. Камень был величиной с ноготь большого пальца взрослого человека, средней комплекции, даже в тусклых лучах местного солнца, он заиграл разными оттенками синего и голубого цветов. – Мне пора, Даша. Возьми на память. – Девушка нерешительно взяла подарок, покатала по ладони левой руки указательным пальцем правой. Видимо угадал я с презентом, верно гласит американская народная мудрость про дружбу девушек и бриллиантов. Тем временем, Даша убрала камень в один из кармашков комбеза и подошла ко мне вплотную, привстала на цыпочки и еле ощутимо, коснулась губами моей щеки. Затем сказала:
