Парадокс. Особенно остро неуместность данной конструкции ощущалась, когда взгляд проходил сквозь образованный ею проем и… вместо ожидаемого иного пространства находил лишь ровное поле плотно пригнанных бронеплит да искореженную ураганным огнем надстройку комплекса противокосмической обороны…

Созерцательное замешательство Рауля внезапно усилилось. Он как будто почувствовал чужой взгляд, холодный, изучающий, пристальный, хотя мгновенное сканирование окрестностей не выявило ни малейших изменений обстановки.

И все же он остро, до дрожи, чувствовал: кто-то находится поблизости и пристально смотрит на него…

Из неприятного состояния капитана Шелеста вывел голос майора Олсби:

– Первый, на связь. Срочное сообщение.

– Что стряслось? – Рауль по собственной фразе почувствовал, что выбит из привычного уравновешенного состояния.

– Мы принимаем сигнал бедствия. Срочно сворачивайтесь, за вами выслан челночный корабль.

– При чем тут мы? – не понял капитан.

– Полученный сигнал транслируется из системы Треула. Это колония рудодобывающей компании «Спейсстоун». По информации, переданной из штаба флота, на планете полно машин при минимальном количестве людей. Мы – ближайший корабль, способный оказать помощь.

– Понял. Много машин – это наш профиль. Сворачиваемся. Укажите координаты точки подбора. – Шелест, против обыкновения, не стал возражать или спорить, хотя всем было известно, как обычно реагировал капитан на попытки начальства использовать его подразделение для решения какой-либо внезапно возникшей проблемы.

Он продолжал ощущать на себе чужой взгляд, который в сочетании со странностями окружающей обстановки доводил восприятие до той степени абсурда, когда вместо ясного, трезвого мышления рассудок начинают заполнять всякого рода домыслы.

Рауль никогда не отличался ни суеверностью, ни тем более – малодушием, но сейчас он был рад, что его группу временно отзывают с поверхности древнего сооружения.

Было над чем подумать во время вынужденной передышки: в том, что они вернутся сюда, Шелест не сомневался ни на секунду.

Десантный модуль вышел из гиперсферы в непосредственной близости от планеты.

При получении сигнала бедствия пилоты, спешащие на выручку, как правило, не придерживаются энергетически выгодных точек всплытия – в расчет берется уже не экономичность, а исключительно скорость.

– Внимание в десантном. Капитана Шелеста в рубку управления! – раздался в интеркоме голос галактлейтенанта Грабцова.

Рауль отдал мысленный приказ, и наклонное ложе приподнялось, сухой звук фиксаторов освободил бронескафандр от страховки, позволяя встать.

Он бросил взгляд в узкий проход между двумя рядами наклонных капсул, готовых в любой момент войти в стартовые стволы электромагнитных катапульт.

Закругленные с обоих торцов овальные цилиндры, внутри которых находились бойцы его подразделения, были герметизированы. Обычная мера предосторожности при подлете к планете. Случись что-то непредвиденное, и автоматика в течение нескольких секунд отстрелит двенадцать индивидуальных посадочных капсул, снабженных собственными двигателями и системой навигации.

Дверь рубки управления неслышно скользнула в сторону.

– Как обстановка? – Рауль без лишних приглашений занял резервное кресло пилота и взглянул на обзорные экраны.

В прицеле курсовой координатной сетки висел огромный коричневато-серый шар планеты, на фоне которого скользила яркая, отливающая серебром ажурная конструкция станции гиперсферной частоты.

– Пока тихо, – ответил Грабцов. – Я бы сказал – подозрительно тихо. Станция ГЧ заблокирована. Связи с колонией нет. Сигнал бедствия передается единственным передатчиком, работающим в режиме изоляции от остальной аппаратуры.

– Виртуальная атака? – предположил Шелест.

– По всем признакам похоже на то. Непонятно, почему молчит сама колония. Мы уже в пределах прямой связи.

Рауль взглянул на показания датчиков, расположенных в сфере голографического монитора. Действительно, лейтенант прав – создавалось впечатление, что на поверхности не работает ни один кибернетический комплекс.

Сканеры штурмового модуля способны зафиксировать даже ничтожную энергетическую активность, здесь же ее не наблюдалось вообще – лишь смутно тлело тепловое пятно ядерного реактора.

Суспензорное поле свернуто. Силовая установка погашена в аварийном режиме. Станция ГЧ блокирована. Слишком круто для последствий виртуальной атаки. Скорее отключение произведено внутренней командой, распространенной по глобальной сети. Иначе не объяснишь. Шелест прекрасно отдавал себе отчет, что внизу, на относительно небольших площадях, сконцентрирована сугубо гражданская техника: строительная, рудодобывающая, планетопреобразующая, но степень пассивной защиты созидательных механизмов, работающих в режиме освоения чуждой для человека планеты, по определению не должна уступать продвинутым боевым аналогам.

– Что делать, капитан? Выходить на орбитальный виток?

– Сажай модуль.

– А если ловушка?

– Без «если». Идем на посадку в режиме максимальной защиты.

Лейтенант Грабцов молча опустил забрало гермошлема.

Рауль пристегнулся к креслу и тоже загерметизировал шлем, давая понять, что не собирается возвращаться в индивидуальную капсулу.

– Внимание всем! – произнес он в коммуникатор. – Идем на посадку. По сигналу – покинуть капсулы для десантирования через рампу.

Шар планеты уже разросся до исполинских размеров, заполнив все сектора телескопического обзора, лишь на мониторах заднего вида медленно терял контрастность фон усеянного мириадами звезд космического пространства, уступая место постепенно разгорающейся ауре, излучаемой нагревающейся обшивкой модуля.

Плавный вход в атмосферу сопровождался лишь легкой, едва ощутимой вибрацией; внизу простирался клубящийся океан облачности – серая мгла, в которую минуту спустя погрузился ДШМ.[7]

Пока на экранах властвовала серая муть, подсвеченная багрянцем от раскаленной обшивки, Рауль на несколько мгновений активизировал кибернетические модули имплантов.

Ничего.

Ощущение пустого киберпространства оказалось настолько резким, непривычным, что он на миг почувствовал себя не сидящим в кресле снижающегося космического аппарата, а одиноко стоящим посреди бескрайней и безмолвной пустыни…

…Наконец облака расступились.

Модуль продолжал снижаться; над этим полушарием планеты царила ночь, и только термальная оптика вычерчивала зеленоватые, подернутые мелкой рябью помех контуры приземистых зданий небольшого городка, над которым царил высотный офис корпорации «Спейсстоун».

Ни одного габаритного огня, освещенного окна или иного проблеска света – лишь глухая тьма.

– Посадочные площадки временного космопорта свободны. Начинаю окончательный маневр.

Рауль дождался, пока схлынут резкие перегрузки торможения, а индикатор скорости сравняется с отметкой двухсот километров в час.

Вновь короткое включение имплантов.

Сфера сканирования пуста. Разум капитана воспринимал лишь фоновое тепло реакторной установки.

– Приготовиться к десантированию! – Шелест встал с кресла и добавил, обращаясь к Грабцову: – Как только мы покинем корабль, поднимешься на один километр. Без моей команды огня не открывать. О любых изменениях обстановки докладывать немедленно.

– Понял, – не оборачиваясь, ответил пилот. – Удачи.

Единственное поселение колонии Треула встретило десантников вязким мраком неосвещенных улиц и нудной моросью дождя.

– Земцов, берешь двух человек, задача – осмотр периметра суспензорной защиты.

– Понял, командир.

Три фигуры в бронескафандрах отделились от немногочисленной группы и тут же растворились в плотном мраке, оставив напоминанием о себе лишь маркеры засечек на радаре АТК.