– Предлагаю пари, – сказал человек-обезьяна. – Я не верю в то, что твои львы смогут взять след и поймать беглеца до наступления темноты.
– Ставлю тысячу драхм за то, что они поймают его! – воскликнул Ксерстл.
– У меня, как у чужеземца, нет тысячи драхм, – заявил Тарзан, – но, быть может, Джемнон покроет твою ставку.
Он повернул голову к Джемнону, чтобы не видели Ксерстл и Пиндес, и медленно прикрыл один глаз.
– Сделано! – воскликнул Джемнон, глядя на Ксерстла.
– Я только требую предоставления мне права вести охоту так, как мне хочется, – сказал последний.
– Конечно, – согласился Джемнон, и тут же Ксерстл повернулся к Пиндесу и подмигнул ему.
– Тогда мы разделимся, – заявил Ксерстл, – но поскольку Тарзан и ты заключили пари против меня, один из вас должен остаться со мной, а другой – идти с Пиндесом, для того чтобы все были уверены, что охота ведется честно и по всем правилам.
– Я согласен, – сказал Тарзан.
– Но я отвечаю перед королевой за безопасность Тарзана, – возразил Джемнон, – и не хочу, чтобы он отлучался от меня даже на короткое время.
– Обещаю тебе, что не убегу, – заверил его человек-обезьяна.
– Я не только это имел в виду, – объяснил Джемнон.
– Если ты беспокоишься о моей безопасности, то, уверяю тебя, что это напрасно, – добавил Тарзан.
– Ладно, пора идти, – настаивал Ксерстл. – Я буду охотиться с Джемноном, а Пиндес с Тарзаном. Мы возьмем одного льва, они – другого.
Спустя несколько минут обе группы отправились по своим маршрутам: Ксерстл и Джемнон пошли на северо-запад, а Тарзан и Пиндес – на восток. Последние удалились всего на несколько сотен ярдов от места старта, когда Пиндес предложил разделиться, чтобы более тщательно прочесать лес.
– Ты иди прямо на восток, – сказал он Тарзану, – надзиратели поведут льва в северо-восточном направлении, а я пойду на север. Если кто-либо из нас нападет на след беглеца, то пусть крикнет, чтобы другие подошли к этому месту. Если мы не обнаружим беглеца в течение часа, тогда все вместе отправимся в горы.
Человек-обезьяна кивнул в знак согласия и пошел в том направлении, куда ему было указано, и вскоре исчез в лесу. Но ни надзиратели, ни Пиндес не двинулись даже на шаг, так как Пиндес приказал рабам, удерживавшим льва, оставаться на месте.
Тарзан шел на восток. Он знал, что не найдет негра, поэтому и не искал его. Джунгли пробуждали у него радостные ощущения, но не настолько, чтобы забыть обо всем остальном. Его необыкновенно развитые и приспособленные к дикой жизни чувства были всегда настороже. Через несколько минут он услышал шум позади себя и, оглянувшись назад, не удивился тому, что увидел. По его следам бежал лев, и на нем была упряжь охотничьего льва Катны. Это был один из львов, принадлежащих Ксерстлу, тот самый лев, которого взял с собой Пиндес.
Мгновенно человек-обезьяна понял горькую правду, и в его стальных глазах вспыхнул огонь. Но он не был следствием гнева или страха, его глаза выражали презрение и омерзение, в них, наконец, промелькнула дикая улыбка первобытного человека. Поняв, что обнаружил жертву, лев заревел. Этот рев услышал Пиндес и рассмеялся, довольный.
– Теперь пошли, – сказал он ловчим, – мы не должны подойти к останкам слишком быстро, так как они не будут выглядеть слишком хорошо.
И они двинулись на север.
Джемнон и Ксерстл, удалившиеся на большое расстояние, также услышали рев охотничьего льва.
– Они нашли след, – сказал Джемнон, остановившись. – Нам следует присоединиться к ним.
– Еще рано, – возразил Ксерстл, – очевидно, это ложный след. Тот лев не очень хорошо берет след, он обучен не так, как наш. Подождем, пока охотники не позовут нас сами.
Но Джемнон испытывал неясное чувство тревоги.
Тарзан стоял не двигаясь и ждал льва. Он мог бы вскочить на дерево и легко уйти, но дух озорства толкал его остаться. Человек-обезьяна ненавидел измену и противостоять ей доставляло ему удовольствие. У него было в руках копье воина Катны и свой собственный охотничий нож; лук и стрелы он оставил дома.
Лев приближался, казалось, он был чем-то слегка озабочен. Может быть, он не понимал, почему жертва стоит и поджидает его, вместо того чтобы удирать без оглядки. Хвост его угрожающе стучал по траве, глаза яростно сверкали.
Тарзан ждал. В правой руке он держал крепкое копье, в левой – охотничий нож своего отца, доставшийся ему по наследству. Измерив дистанцию опытным взглядом и дождавшись, когда лев пошел в атаку и развил большую скорость, он отвел руку назад и с огромной силой метнул тяжелый снаряд.
Копье глубоко вошло под левую лопатку, в сердце зверя, но только на мгновение задержало его атаку. Разъяренный хищник поднялся на задние лапы прямо перед человеком-обезьяной, огромные когтистые лапы пытались схватить его и подтянуть к брызжущей пеной пасти, но Тарзан, быстрый, как молния Ара, отклонился в сторону и резко прыгнул вперед. В одно мгновение он оказался позади льва, а потом стремительно вскочил на спину хищника. Ужасно зарычав, зверь начал крутиться колесом и искать загорелое тело, в которое он хотел вонзить свои огромные клыки и разорвать его когтями. Он кидался то в одну сторону, то в другую, но не мог сбросить с себя страшное создание, которое без устали наносило удары стальным клинком в кровоточащее сердце.
Жизненная сила, энергия и мощь льва удивительны, но даже это могучее создание природы не могло долго противостоять смертельным ударам, которые наносил его противник, и вскоре лев зашатался и грузно осел на зеленый лесной ковер. Коротко рявкнув, он испустил дух. Человек-обезьяна мгновенно вскочил на ноги. Поставив одну ногу на труп побежденного льва, Тарзан из племени обезьян закинул голову, и к густому шатру листвы катнеанского леса полетел оглушительный рев антропоидной обезьяны.
Когда сверхъестественный крик, встряхнув джунгли, затих на лесных полянках, Пиндес и двое надзирателей посмотрели вопросительно друг на друга и их руки невольно схватились за мечи.
– Великий Тоос! Что это? – спросил один из рабов, пугливо оглядываясь.
– Клянусь великим Тоосом! Я никогда раньше не слышал подобного крика, – ответил другой с глазами, полными ужаса. Все они, словно застыв от внезапно поразившего их страха, смотрели в ту сторону, откуда пришел этот грозный сигнал.
– Молчать! – приказал Пиндес. – Или вы хотите, чтобы это чудовище подкралось к нам незаметно, пока вы занимаетесь болтовней?
– Что это было, хозяин? – спросил один из них шепотом.
– Возможно, это был предсмертный крик чужеземца, – предположил Пиндес, выдавая желаемое за действительное.
– Этот крик очень мало похож на предсмертный, – ответил чернокожий раб, – скорее, это было выражение мощи и торжества, но никак не слабости и поражения.
– Молчи, дурак! – заревел Пиндес.
Джемнон и Ксерстл также слышали крик Тарзана.
– Что это такое? – поинтересовался Ксерстл. Джемнон покачал головой.
– Я не знаю, но для нас лучше всего будет пойти туда и выяснить. Мне что-то не нравятся такие звуки. Ксерстл начал волноваться.
– Да это пустяки какие-то, скорее всего сильный ветер. Давай-ка лучше продолжим охоту.
– Это не ветер, – возразил Джемнон. – Я должен выяснить, что это такое, потому что несу ответственность за безопасность чужеземца. Кроме того, он мне нравится.
– О, мне он тоже нравится! – горячо воскликнул Ксерстл. – С ним не должно ничего случиться – ведь там же Пиндес.
– Именно об этом я и думаю, – заметил Джемнон.
– Что с ним ничего не случится?
– Что с ним Пиндес!
Ксерстл бросил на него быстрый подозрительный взгляд и кивком головы приказал надзирателям идти вместе со львом за Джемноном, который уже начал продвигаться к тому месту, где охотники разделились на группы.
Тем временем Пиндес, будучи не в силах подавить любопытство, которое взяло верх над страхом, отправился за Тарзаном. Он сгорал от нетерпения узнать, что с ним произошло, а также выяснить, кому принадлежал этот таинственный крик, наполнивший сердца троих мужчин благоговейным трепетом. За ним, оглядываясь на каждом шагу, внимательно всматриваясь в каждый куст, следовали два раба.
