– Жаль, что они не посетили нас перед своим отплытием, – сказал профессор Портер. – Я намеревался просить их оставить наш клад, потому что, если он пропадет, я буду совершенно разоренным человеком.
Джэн Портер с грустью посмотрела на отца.
– Не жалейте об этом, дорогой, – сказала она. – Это не привело бы ни к чему хорошему. Ведь только из-за этого клада убили они своих офицеров и высадили нас на этот ужасный берег.
– Потише, дитя, потише, – возразил профессор Портер. – Вы добрая дочь, но в практических делах неопытны. – И профессор Портер повернулся, медленно направился к джунглям, сложив руки сзади под длинными фалдами пальто и опустив глаза к земле.
Дочь его следила за ним с трогательной улыбкой на устах, и затем, обращаясь к м-ру Филандеру, шепнула:
– Пожалуйста, не давайте ему скитаться в джунглях опять, как он это делал вчера. Вы знаете, мы рассчитываем на вас, что вы будете хорошо его охранять.
– Каждый день становится труднее смотреть за ним, – ответил м-р Филандер, со вздохом покачивая головой. – Думается мне, он теперь направляется к директорам зоологического сада с докладом, что один из львов был на свободе прошлой ночью. О, мисс Джэн, вы не знаете, сколько мне приходится выносить от него!
– Нет, я знаю, м-р Филандер; но, хотя мы все любим его, вы один умеете ходить за ним. Несмотря на все, что он может наговорить вам, он искренне уважает вас за вашу большую ученость и имеет безграничное доверие к вашему суждению. Бедный папа не делает различия между эрудицией и здравым смыслом.
М-р Филандер, с несколько озадаченным выражением на лице, обернулся, чтобы идти вслед за профессором Портером, стараясь разрешить вопрос: чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным двусмысленным комплиментом Джэн Портер.
Тарзан заметил выражение ужаса на лицах маленькой группы следившей за «Арроу». И так как корабль сам по себе был для него интересной новинкой, то он решил отправиться к северу от входа в бухту, осмотреть его вблизи и, если возможно, узнать, куда он направляется. Переносясь по деревьям с величайшей быстротой, он достиг мыска одновременно с тем, как корабль вышел из бухты, так что ему были прекрасно видны все чудеса плавучего дома.
Около двадцати человек бегали взад и вперед по палубе и возились с канатами.
Дул легкий береговой ветер, и судно шло по проливу почти без парусов. Но теперь, когда оно миновало мысок, на нем подняли все паруса, чтобы ускорить ход.
Тарзан следил за плавными движениями корабля с глубоким восхищением, и ему страшно хотелось быть на борту его. Но вот его острое зрение заметило на далеком северном горизонте легкий намек на дым, и он удивился причине такого явления на безбрежном пространстве воды. Почти одновременно с ним, должно быть, и вахтенный на «Арроу» тоже заметил дымок. Несколько минут спустя Тарзан увидел, что паруса были вновь спущены и закреплены. Судно повернуло, и теперь Тарзан знал, что оно возвращается к берегу.
Человек на носу все время опускал в море веревку, к концу которой был привязан какой-то небольшой предмет. Тарзан не понимал, какая может быть цель этого странного действия? Наконец, судно встало прямо против ветра; якорь был брошен, и паруса убраны. На палубе началась суматоха. Была спущена лодка и в нее поставлен большой сундук. Дюжина матросов наклонилась над веслами, и лодка быстро понеслась к тому месту, где Тарзан прятался в ветвях дерева.
У руля Тарзан узнал человека с крысьим лицом.
Лодка причалила к берегу. Матросы выскочили из нее и вытащили на песок большой сундук. Они находились на северной стороне мыска, так что их присутствие было скрыто от обитателей хижины.
Матросы сердито спорили между собой несколько мину г. Потом человек с крысьим лицом, в сопровождении товарищей, поднялся на высокий пригорок, на котором росло дерево. На нем-то и сидел притаившись Тарзан. Несколько минут матросы смотрели по сторонам.
– Здесь хорошее место, – сказал человек с крысьим лицом, указывая на местечко под деревом Тарзана.
– Такое же хорошее, как и всякое другое, – ответил один из его спутников. – Если они застигнут нас с кладом на борту, его тотчас же конфискуют. Мы можем закопать его хоть здесь; быть может, кто-нибудь из нас избежит виселицы и, вернувшись сюда, воспользуется кладом.
Человек с крысьим лицом позвал людей, оставшихся в лодке, и они медленно подошли к тому месту, неся лопаты и кирки.
– Поторапливайтесь! – закричал один из матросов сердитым тоном. – Каждая мразь из себя адмирала корчит!
– А все-таки я – капитан и заставлю вас признавать это, швабра вы этакая! – кричал Снайпс, извергая поток ужасающих проклятий.
– Спокойней, товарищи, – вступился один из матросов, молчавший до тех пор. – Какой прок из того, если мы тут перегрыземся между собой?
– Правильно, – согласился матрос, рассердившийся на повелительный тон Снайпса. – Но по той же причине не годится, чтобы кто бы то ни было строил из себя начальство в честной нашей компании!
– Вы, товарищи, копайте вот здесь, – сказал Снайпс, указывая на местечко под деревом. – А когда вы будете копать, Питер сделает карту этой местности, чтобы мы могли найти ее потом. Вы, Том и Биль, возьмите еще двух или трех людей с собой и тащите сюда сундук.
– А вы что будете делать? – спросил спорщик. – Хозяина разыгрывать?
– Делайте свое дело, – ворчал Снайпс. – Так вы думали, что ваш капитан будет работать лопатой, что ли?
Все кругом сердито посмотрели на Снайпса. Никто не любил его, и его постоянное выставление напоказ своей власти с тех пор, как он убил Кинга, действительного главаря и предводителя бунтовщиков, только подливало масла в огонь.
– Значит, вы не желаете взять лопаты в руки и помочь работе? Ваше плечо не так уже сильно пробито копьем.
– Ив голову мне не приходит, – ответил Снайпс, нервно потрагивая рукоять револьвера.
– Тогда, клянусь богом, – крикнул Тарант, – если вы не хотите взять лопату, то попробуете кирки!
С этими словами он высоко поднял свою кирку и могучим ударом всадил ее острие в мозг Снайпса.
На минуту все окаменели и смотрели на жертву гнева их товарища; затем один из матросов сказал:
– Так ему, мерзавцу, и следовало!
Другой спокойно принялся рыть землю киркой. Земля была мягкая, и он, отбросив кирку в сторону, взялся за лопату.
Тогда и остальные последовали его примеру. Об убийстве не было больше речи, но люди работали дружнее и веселее, чем когда Снайпс командовал ими.
Когда яма была достаточно велика, чтобы зарыть в нее сундук, Тарант посоветовал увеличить ее еще и тут же закопать поверх сундука тело Снайпса.
– Это может одурачить тех, которые вздумали бы рыть в этом месте, – объяснил он.
Другие нашли, что это хитро выдумано, и яма была вырыта по длине тела, а в середине ее было сделано углубление для сундука, предварительно обернутого в брезент, причем когда его спустили в яму, крышка оказалась на один фут ниже дна могилы. Его засыпали и хорошо утрамбовали землю, так что дно могилы стало ровным и гладким.
Тогда двое из матросов весьма бесцеремонно скатили в нее тело человека с крысьим лицом, сняв сначала с него оружие и еще некоторые вещицы, после чего они забросали могилу землей и старательно утоптали ее.
Остаток вырытой земли они разбросали во все стороны, и раскидали над свежей могилой массу сухих листьев и валежника, чтобы наиболее естественным образом замаскировать ее и скрыть место, где земля была только что вскопана.
Сделав свое дело матросы вернулись к маленькой лодке и стали быстро грести к кораблю.
Ветер крепчал, и так как дымок на горизонте вырос, и подымался теперь большими клубами, бунтовщики, не теряя времени, подняли все паруса и поплыли на юго-запад.
Тарзан – страшно заинтересованный непонятной сценой, очевидцем которой ему пришлось быть – сидел, раздумывая о странных поступках этих существ.
Люди оказывается действительно более глупы и более жестоки, чем звери в джунглях. Как он счастлив, живя один в тишине и безопасности громадного леса! Тарзан старался догадаться, что такое было в сундуке, зарытом матросами? Ведь если сундук им не был нужен, зачем же они не бросили его в воду? Это было бы гораздо легче сделать. – Нет, – подумал он, – видно сундук им нужен. Они спрятали его здесь потому, что хотят потом за ним вернуться.
