На дамбу упал колеблющийся свет факелов, и Ивар вслед за Куаутемоком вступил в узкий проход. Башня оказалась толстой, как дракон, в потолке прохода чернели дыры, через какие удобно обстреливать нападающих, если ухитрятся ворваться сюда.
За проходом открылась широкая площадка, устроенная то ли на расширении дамбы, то ли на крохотном островке. Тут горели костры, сидели и ходили воины, раздавался смех и разговоры.
– Ну что, где твоя добыча? – крикнули сверху, с башни.
– Вот они, – Куаутемок мотнул головой назад, где настороженно озирались полтора десятка чужаков, плечистых и высоких, в странных одеяниях из блестящих колец. Волосы их переливались в свете костров белым и алым, на лицах виднелась шерсть. – Дети Кецалькоатля.
Разговоры смолкли, на викингов обратились десятки любопытных и испуганных взглядов.
– Чувствую себя бородатой женщиной, – пробормотал Ульв. – Видел однажды такую на ярмарке в Аросе…
– Ладно глазеть, – Куаутемок вытащил из стоящей рядом со стеной широкой корзины охапку смолистых веток, принялся раздавать своим воинам. – Нам еще до города добраться надо…
Зашагали дальше, по воде поплыли отражения пылающих факелов, от них потек душный сладкий дым. Ивар подумал, что со стороны идущие по дамбе выглядят как процессия ползущих над водой светлячков.
Теночтитлан поднимался впереди, на фоне гор можно было различить силуэты отдельных башен, в воде у основания дамбы что-то плескалось, издалека доносились лягушачьи трели.
Выплыл из тьмы приземистый дом, огороженный дворик при нем, и вода осталась только с одной стороны.
– Это что, канал? – изумился Нерейд. – На той стороне такая же улица!
– По городу можно двигаться и пешком и на лодках, – пояснил Куаутемок.
– А почему так темно и никого нет? – спросил Ивар.
– Ночью по улицам ходить опасно, – командир полусотни сделал странный жест, точно отодвигая что-то от лица. – Темные духи выбираются на охоту за людьми, поэтому дома покидают либо колдуны, либо те, кто ходит большим отрядом и со светом…
Миновали приземистую пирамиду, несколько домов, похожих друг на друга, как желуди с одного дуба, прошли через мост, изгибающийся над поблескивающим в темноте каналом.
С севера донесся хриплый рев, точно в вышине прочистило глотку чудовище, и тут же похожие звуки долетели со всех сторон.
– Жрецы дуют в раковины, – сказал Куаутемок, не дожидаясь вопросов, – отмечают наступление полуночи…
Темнота скрадывала размеры Теночтитлана, но все равно ощущалось, насколько он велик. Угадывались очертания многочисленных пирамид, свежий ветер носил запахи рыбьих потрохов.
Открылась большая площадь, окруженная громадами зданий. Когда вступили на нее, шаги отдались гулким эхом, словно со всех сторон подкрадывались отряды грабителей.
– Вон там – храмовый квартал, – Куаутемок показал на север. – Самая большая пирамида посвящена Уицилопочтли и Тлалоку. Впереди – дворец владыки нашего, императора. Ваших друзей, как я слышал, подарили ему.
Храмовый квартал был виден плохо, терялся во мраке и тишине, а вот из-за высокой стены, окружающей императорский дворец, слышался приглушенный шум, у ворот горели факелы.
– Ничего себе, – один из стоящих на освещенном пятачке воинов вгляделся во мрак, удивленно хмыкнул. – Кто тут гуляет во тьме?
– Я, – ответил Куаутемок. – И со мной еще кое-кто…
Заговоривший охранник выпучил глаза, еще двое вскинули копья, точно готовясь нападать, четвертый замысловато выругался, помянув многочисленные достоинства бабушки демонов.
– Это сыновья Кецалькоатля, – сообщил командир полусотни. – Пришли за своими, ну за теми, которых хуастеки привели…
– И ты хочешь, чтобы я их впустил? – охранник закрутил головой.
– Хотя бы доложи.
– Ладно, – охранник что-то сказал одному из своих, тот кивнул и побежал к калитке, прорезанной сбоку от ворот.
– Красиво, – негромко проговорил Нерейд.
Только тут Ивар обратил внимание, что громадные створки украшены мозаикой из драгоценных камней: правая – изображением раскинувшего крылья орла, левая – готовым к прыжку ягуаром.
Калитка стукнула, вслед за охранником из нее вышел дородный круглолицый человек в коротком плаще из птичьих перьев. Куаутемок и его воины дружно опустились на одно колено.
– Встаньте, – человек махнул рукой, сверкнули золотые браслеты в виде змей, негромко звякнули и колыхнулись длинные серьги. – Дети Пернатого Змея пришли за своими братьями.
– Именно, – твердо сказал Ивар.
– Ваш брат, тот, что лысый, развлек нашего отца-императора стихами, – сообщил человек в плаще. – Так что я думаю, правитель не разгневается, если я приведу вас прямо на пир.
– Узнаю Арнвида, – шепнул Нерейд, – он самого Локи заставит себе пятки чесать.
– Пойдемте, – человек в плаще развернулся. – Куаутемок, ты получаешь право последовать за нами.
– Радость в повиновении, – командир полусотни махнул своим воинам и поспешил вслед за викингами.
За калиткой обнаружилась широкая и прямая дорожка, проложенная между двумя рядами деревьев.
Слева за ними чернела туша высокого здания, справа тянулись сплошные заросли. На плоских головах расставленных вдоль дороги статуй, изображающих клыкастых чудовищ, горели светильники.
– А чего это у нас оружие не отбирают? – спросил Ульв, подозрительно оглядываясь.
– Не боятся, вот и не отбирают, – ответил Ивар. – В Миклагарде тоже во дворец с мечами пустили.
Дорожка закончилась у похожего на огромную пасть крыльца, рядом с которым замерли еще двое воинов. Тут человек в плаще остановился, оглядел викингов, брови его поднялись.
– Грязные вы, конечно, – проговорил он. – Но с другой стороны, зачем вас мыть, если император прикажет вас казнить?
Он развернулся и зашагал вверх по ступеням, а Ивар испытал сильное желание воткнуть меч куда-нибудь в середину плаща. Двери со скрипом распахнулись, открылся большой, ярко освещенный зал.
Десятки людей, расположившихся на циновках, разговаривали и ели что-то с широких блюд, слышался приглушенный смех. Вперемешку сидели воины в украшенных орлиными головами шлемах, жрецы в черных одеяниях, важные, обвешанные украшениями вельможи.
– Кого ты привел к нам, Яаотль? – осведомился высокий, могучий воин, единственный сидящий в кресле. Голову спросившего украшало что-то вроде короны, утыканной зубцами из бирюзы и орлиными перьями.
– Владыка, – приведший викингов склонился. – Дети Кецалькоатля прибыли, дабы выручить собратьев…
– Вот как? – император привстал, зашелестел его плащ из золотисто-зеленых перьев птицы кецаль.
В зале наступила полная тишина.
– А вон наши, клянусь Мьёлльниром, – шепнул Нерейд.
Ивар кивнул, заметил, как одинаковое ошеломленное выражение появилось на лицах сидящих рядом Арнвида и Ингьяльда, как изумленно пробормотал что-то Гримгельмир.
Но тут же отвел взгляд, посмотрел прямо на владыку Теночтитлана.
Конунг и император глядели друг на друга, глаза первого были холодны, точно лед, у второго – темны, как глубина пещеры. Викинги перетаптывались с ноги на ногу, сопели, ацтеки сидели, не шевелясь.
– Воин, ты привел их к нам во дворец? – император опустил взгляд первым.
– Истинно так, владыка, – Куаутемок упал на четвереньки, коснулся лбом пола.
– Ты достоин награды, – взгляд правителя ацтеков, спокойный, оценивающий, прошелся по викингам. – В моем дворце всегда рады смелым людям, так что будьте моими гостями, дети Кецалькоатля.
В разных концах зала раздалось удивленное бормотание, лица сидящих тесной кучкой хуастеков, легко узнаваемых по татуировкам на голых торсах, дружно отразили недоумение.
– Я с удовольствием принимаю приглашение, – Ивар склонил голову, заметил, как исказилось в непонятном гневе лицо сидящего рядом с императором маленького носатого жреца, как он гневно тряхнул падающими на плечи грязными волосами.
– Воин, с сегодняшнего дня ты становишься отомитлем и назначаешься командиром охраны наших гостей, – правитель ацтеков повел рукой, тут же с двух сторон набежали люди, застегнули на запястьях Куаутемока кожаные браслеты. – Я бы с радостью пригласил их на пир, но дальняя дорога утомительна, так что думаю, дети Кецалькоатля желают отдохнуть.
