Ивар поднял верхушку, много более легкую. Они протиснулись через чащу, миновали ручей, такой прозрачный, что можно было разглядеть снующих рыбешек, и вышли к месту стоянки.

Нерейд хлопотал около разгорающегося костра, Эйрик копался в здоровенном коробе, где хранились припасы.

– Хоть горячего поедим, – сказал он, заслышав шаги. – Конунг, может, отправим кого на охоту? Свежатинки хочется, сил нет…

– Еще неизвестно, есть ли на этом острове дичь, – сброшенный с плеч ствол с глухим гудением шмякнулся оземь.

– Есть, только поймать ее очень сложно, – низкий голос прозвучал из-за спины Ивара, и тот повернулся, хватаясь за меч.

У края зарослей стоял невысокий человек, светлые глаза кротко смотрели с морщинистого лица. Седая борода спускалась на грудь, из-под балахона, похожего на одеяние служителей бога Христа, торчали босые ноги. Виднелись исцарапанные лодыжки, загрубевшая кожа на пальцах.

– Не нужно доставать оружие, – сказал человек. – Я не причиню вам вреда.

– Да? – хмыкнул Ивар, но ладонь с рукояти меча убрал. – А подкрался зачем? Могли зарубить с перепугу.

Человек улыбнулся, развел руками.

– Привык, – сказал он. – Я милостью Господа живу на этом острове двадцать лет, и добиваю пропитание сам. Тут водятся кролики, но они очень пугливые, вот и пришлось научиться ходить бесшумно.

– Двадцать лет! – Нерейд выпучил глаза, став похож на толстую жабу в рыжем парике. – Может ты этот, как его, Святой Бредун, про которого нам в Ирландии рассказывали?

– Насчет святости сомневаюсь, – чужак хмыкнул. – А имя мне – Колумелла. Господь в великой милости позволил мне спастись с тонущего корабля, дабы я мог тут в одиночестве укрепляться духом…

– Как только говорить не разучился, – на последние слова обитателя острова Ивар решил не обращать внимания – после двадцати лет в одиночестве любой тронется умом. – Будь гостем у нашего костра, Колумелла.

Нерейд воткнул в землю две палки с развилками на концах и положил на них третью, с повешенным на нее котлом.

– Вспомнишь хотя бы, что такое пиво, – Эйрик улыбнулся проказливо, по-мальчишески.

– Было бы неплохо, – отшельник почесался, подошел ближе. – Вчера вечером я видел с берега проходящий мимо корабль. Ощутил злую мощь плывущего в ней колдуна и молил Господа, дабы он не позволил им пристать…

– Что за колдун? – от драккара подошел заинтересовавшийся Арнвид.

– А наш малорослый приятель, что с Храфном путешествует, – объяснил Эйрик.

– Вчера? – Ивар ощутил, что нетерпение погони, в последние дни исчезнувшее, вновь грызет сердце. – Это значит, что они совсем рядом!

– Вы гонитесь за ними? – спросил Колумелла. – Благое дело хотите совершить? Да пребудет с вами мощь всех ангелов Господних, мечи их блистающие да обратятся против ваших врагов!

– Вряд ли месть можно назвать благим делом, – ответил Ивар. – А мечи у нас и свои есть.

Привлеченные запахом варящейся похлебки, к костру начали стягиваться викинги. Из леса появился Ангус с большой охапкой хвороста, при виде отшельника выпучил глаза.

– А кто такие ангелы? – полюбопытствовал Арнвид. – Кто-то вроде альвов? Ну, сидов, по-вашему…

– Сиды есть нечестивые мерзостные духи! – Колумелла нахмурился, вскинул руку. – Смущают они людей потребой диавольской! Ангелы же суть духи чистые, из мысли Творца сотворенные!

– Ничего не понял, – сказал эриль с блаженной улыбкой. – Как можно сотворить что-нибудь из мысли?

– Сидящая в тебе дьявольская сила не дает понимать, – отшельник тяжко вздохнул. – Но я буду молить Господа, чтобы он просветил тебя и даровал благословение…

– Святой человек, – прошептал Ангус и перекрестился.

– Ладно вам спорить, – Ивар поднял руку. – Ингьяльд, а ну тащи сюда пиво. Думаю, что оно стоит всех ангелов, сидов и альвов вместе взятых.

Судя по тому, как загорелись глаза отшельника, спорить он не собирался.

Проснулся Ивар от назойливого жужжания, как показалось, над самым ухом. Махнул рукой, чтобы отогнать комара, и только тут понял, что неподалеку разговаривают.

Приглушенное бормотание Ивар и принял за жужжание.

– Отправляйся с нами, святой отшельник, – почтительно говорил Ангус, несущий сегодня ночное дежурство. – Наш конунг – хороший человек, он не откажется взять тебя на борт.

– Ради чего возвращаться мне в мир? – отвечал Колумелла, так и оставшийся с викингами на ночь. – Прелесть там и козни диавольские. Здесь я свободен, а там вновь попаду в путы бессмысленных желаний и пустых стремлений.

– Какая может быть тут свобода? Постоянно приходится добывать пищу, терпеть голод и лишения.

Кто-то из спящих воинов всхрапнул, точно конь, и отшельник сделал паузу, прежде чем ответить.

– Истинная свобода только внутри, – сказал он значительно. – Обычный человек остается рабом скрытого в нем зла, будь он хоть могучим правителем огромной страны.

– Что-то мне кажется, – Ивар откинул одеяло и сел, – что ты просто сбежал туда, где не будет никаких искушений – женщинами, богатством, властью. Ушел от боя и мнишь себя победителем.

Утро занималось потихоньку, небо было светлым, с востока поднималась волна желтого сияния, поглощало звезды. В вышине пылали золотом облака, море с мягким шорохом облизывало берег.

Ангус бросил на не вовремя проснувшегося конунга испуганный взгляд, а вот Колумелла не растерялся.

– Может ты и прав, – он задумчиво покачал головой. – Но я свою дорогу выбрал и пройду ее до конца. Как и ты, северянин.

– Наверное, – Ивар зевнул, с удивлением отметил, что не хочет спать. – Пожалуй, пора подниматься, – он повысил голос. – Эй, лежебоки, вставайте! Сумерки Богов проспите!

Кари заворчал, поднял встрепанную голову, Гудрёд перевернулся на другой бок, Эйрик, спавший ближе всех к лесу, вскочил мгновенно, бодрый, как кролик весной.

– Куда в такую рань, конунг? – спросил Нерейд сиплым со сна голосом. – Еще петухи не кричали.

– Откуда они тут? – Ивар потянулся, с наслаждением ощутил, как захрустели суставы. – Если их крика ждать, то до вечера продрыхнете. Вставай, а не то оставлю здесь, в компанию нашему бородатому другу.

– Вот уж нет! – глаза Нерейда расширились, он вздрогнул, как от порыва холодного ветра. – Двадцать лет без пива и женщин – я такого не вынесу!

Отплыли, когда из-за горизонта высунулся нестерпимо горящий краешек солнца. Колумелла помахал рукой и зашагал вглубь острова, держа под мышкой подарок – бочонок пива.

Отдохнув на твердой земле, гребли резво и вскоре остров отшельника скрылся из вида.

– И куда его тролли несут, этого Храфна? – пробурчал Арнвид.

– В Ванахейм, – ответил Ивар, глядя на волны, что несмотря на безветрие, бежали на юг, точно огромное стадо серо-зеленых леммингов, с шумом бились в борта.

– Туда на драккаре не доплывешь, – хмыкнул эриль.

Ванахейм, Мир Крыльев, обиталище ванов, некогда сошедшихся в смертельной схватке с асами, не спешил показываться из-за горизонта, а вот острова появлялись один за другим.

Первые два оказались просто клочками каменистой суши, а вот вид третьего, поросшего изумрудной травой и густым кустарником, радовал взгляд.

– Это еще что? – удивился Арнвид, вглядываясь в зависшую над островом изогнутую переливающуюся полосу.

– Радуга, если я еще не ослеп, – Ивар почесал в затылке. – Хотя дождем и не пахнет.

Радуга выглядела ручкой опущенного в море котла размером с большой город. Она дрожала, будто листва под ветром, но исчезать и не думала. Викинги глядели на нее во все глаза.

– Что ждет нас дальше? – спросил Рёгнвальд. – Люди с одной ногой или ртом на груди? Гигантские муравьи?

– Ну уж нет, – Нерейд скривился. – От мелких-то куча беспокойства…

След от драккара Храфна запетлял в лабиринте проливов между крошечными островками, а потом свернул к большому, покрытому лесом, из которого торчала гора с раздвоенной верхушкой.

На фоне берега двигалось что-то продолговатое.