Остальные дома пострадали немногим меньше. Огонь погулял на славу. Уцелел только северный конец деревни, где Харальду посчастливилось наконец встретить живых.

Около закопченного сруба находились пять или шесть мужчин. Двое из них держали кричащую и бьющуюся женщину, у других в руках были ведра и топоры. Они только что боролись с пожаром. И кое-что успели спасти.

На стук копыт крестьяне пугливо обернулись, все сразу, точно по команде. На темных от дыма лицах не было страха, а глаза сверкали злобно и решительно. Мгновение – и они сбились вместе.

Женщина неожиданно перестала кричать.

Харальд остановил коня.

– Я не собираюсь убивать, – проговорил он, показывая пустые ладони. – И грабить тоже не собираюсь. Но если вы вздумаете напасть на меня, то я отвечу.

Топоры опустились, а один из крестьян – среднего роста, но с широкой, словно бочка, грудью – заговорил.

– Прости, путник, – сказал он. – Но мы не можем оказать тебе гостеприимства. Сам видишь, у нас недавно побывали непрошеные гости…

– Вижу. – Харальд коротко кивнул. – Кто это был?

– Воины доблестного Торгейра фон Винри, – скривившись, ответил молодой парень с огромным синяком на пол-лица. – Чтоб его демоны разорвали!

– А разве ему не выгоднее принять вас под свою руку?

– Может, и выгоднее, – сплюнул широкогрудый. – Да только и других охотников на окрестные земли хватает. То одни нас сжигают и грабят, то другие…

– И давно это началось? – Харальд чувствовал, что знает ответ, но боялся признаться в этом.

– Да уж почти год, с того времени, как убили Владетеля Канута, – охотно пояснил третий крестьянин. – Мы ведь раньше ему принадлежали. И оброк небольшим был, и трогать нас никто не осмеливался. Хорошие были времена!

Харальд ощутил, что седло под ним перестало быть надежной опорой. Чтобы удержаться, он был вынужден вцепиться в луку.

– Удачи вам, добрые люди, – проговорил он каким-то мертвым голосом, едва шевеля губами.

– И тебе удачи, путник, – отозвался широкогрудый уже в спину Харальду. Тот развернул коня и двинул его на север.

Что совершал он, убивая магов? Кто сказал, что они – величайшее зло для этой земли и что их надо уничтожать, словно крыс? Может быть, только они способны держать в узде злобное и буйное племя родовитых?

Вопросы жгли душу сильнее каленого железа. Ответов не было, и стегал по ушам полный отчаяния и горя крик вновь заголосившей женщины.

– И куда же почтенный держит путь? – поинтересовался могучий воин на кауром жеребце. Конь косил на Харальда темным глазом и сердито фыркал, словно напрашиваясь на драку.

Патруль в десяток всадников появился из-за поворота стремительно, как атакующая волчья стая. На кольчугах играли мягкие отблески, острые наконечники копий смотрели точно на чужака, а лица воинов были полны решимости.

– В замок Жахх, к родовитому Торгриму, – ответил Харальд.

– Вот как? – поднял темные брови командир патруля. – Тогда мы покажем дорогу.

В окружении мрачных патрульных Харальд чувствовал себя не очень уютно. То и дело накатывало глупое желание выхватить меч и вступить в схватку.

Наваждение исчезло, только когда он увидел замок. Черно-белый флаг все так же гордо реял над главной башней, походившей на ножку от громадного гриба, тем же был запах застоявшейся воды изо рва, и даже подъемный мост не стал грохотать меньше, чем год назад.

Только Харальд стал другим.

Во дворе его встретил Лот в блестящих доспехах. При виде гостя лицо его искривилось в улыбке, а темные глаза просияли.

– Вот уж не ждали! – сказал он, хлопнув Харальда по плечу так, что тот пошатнулся. – Пойдем к Торгриму. Он будет рад тебя видеть.

Массивная дверь донжона, способная выдержать удар тарана, распахнулась бесшумно. Масла для смазки здесь не жалели.

– Все воюете? – спросил Харальд, когда они поднимались по узкой полутемной лестнице.

– А то как же, – довольно ухмыльнулся Лот. – Опять все лето в седле проведем.

Капитан без стука вошел в дверь, у которой застыли двое часовых, и поманил за собой Харальда.

– Входи, не стесняйся.

Торгрим фон Жахх за прошедший год сильно сдал. Морщины избороздили лицо, кожа пожелтела, точно старый пергамент, серебра и лисьей шерсти почти поровну стало в несколько поредевших волосах.

В голосе хозяина замка слышалось странное придыхание, словно родовитому было трудно разговаривать.

– Харальд, – проговорил он, улыбаясь, и тут же надрывно закашлялся. – Нежданный гость! Лот, чего стоишь? Распорядись насчет еды и выпивки! Наш гость голоден, и его необходимо накормить!

Капитан исчез, а родовитого скрутил новый приступ кашля. Лицо его побагровело, а в дыхании появился хорошо различимый хрип.

– Вот хвораю, – сказал он, немного отдышавшись.

На Харальда его слова произвели странное впечатление. Внутри, где-то в груди, словно налилась и лопнула почка, породив пробежавшую по телу горячую волну. Вместе с легкой тошнотой явилось чужое присутствие, и что-то заставило Харальда шагнуть вперед.

Прежде чем фон Жахх успел удивиться, Харальд прижал ладони к его ребрам. По рукам и пальцам струилось тепло, сопровождаемое зудом. Оно словно переливалось в тело Тогрима, а тот, застыв, со странно отрешенным лицом глядел куда-то в сторону.

Тепло иссякло, словно зачах его источник, и Харальд поспешно отдернул руки. Ладони невыносимо чесались, и бухало кузнечным молотом сердце.

Лицо хозяина замка стало розовым, а дыхание – легким и почти неслышным. Он словно помолодел сразу на несколько лет, как-то распрямился и стал выше ростом.

– Что ты сделал? – спросил он, с недоверием прислушиваясь к собственным ощущениям. – Грудная болезнь мучает меня с осени, а сегодня впервые я не чувствую ее…

– Не знаю, – честно ответил Харальд. – Сам не понимаю, что случилось!

Он посмотрел на собственные руки, словно надеясь, что они все объяснят. Но ладони выглядели обычно, а цветок ЗНАНИЯ не спешил распускаться в голове. Это почему-то злило.

– Может, ты все-таки маг? – В голосе Торгрима прорезались нотки страха. – Какие-то способности унаследовал от отца?

– Нет, – сердито ответил Харальд. – Я не люблю магов и не умею колдовать! Я понятия не имею, как я это проделал!

– Странно, – пробормотал фон Жахх, но тут распахнулась дверь, и появился Лот в сопровождении слуг.

Комната наполнилась ароматами пищи.

– Зачем ты к нам пожаловал? – спросил хозяин замка, когда гость насытился.

– Он явно хочет повоевать, – засмеялся Лот, впиваясь зубами в истекающую жиром свиную ножку.

– Нет, – ответил Харальд очень спокойно. – Не хочу.

– Зачем же ты проделал столь длинный путь? – Светлые глаза фон Жахха были серьезны.

– Отсидеться, переждать, – пожал плечами Харальд.

– Чего? – Лот вновь рассмеялся, но в смехе его было больше недоумения, чем веселья.

– Пока те, кто хотят меня убить, не отступятся.

Лот удивленно присвистнул, а хозяин замка усмехнулся.

– Эк тебя угораздило, – проговорил он после некоторого размышления. – Конечно, я дам тебе убежище. Но если ты не хочешь воевать, что ты будешь делать?

– Надеюсь, что твоим личным охранникам не приходится убивать так уж часто?

Лот и Торгрим переглянулись. Капитан медленно кивнул, и хозяин замка поднял кубок, в котором недовольно булькнуло пиво.

– Что же, тогда выпьем за моего нового телохранителя!

Под ногами черная, точно уголь, земля без единой травинки, а вокруг багровый, плотный туман, текущий струями. Тусклый свет падает откуда-то сверху, но солнца не видно. Очень холодно.

Со всех сторон доносятся странные звуки: гул, чмоканье, писк.

Из полумрака появляется огромная фигура – человек, точно вылепленный из глины. Коричневая кожа маслянисто блестит, лоб, способный крепостью поспорить с бычьим, могучие плечи. На чреслах повязка из шкуры, в руке, которая толще, чем туловище обычного человека, громадная дубина, выточенная из цельного древесного ствола.