Пахло чем-то горьким. Иногда через этот аромат пробивался запах горелой каши, хорошо знакомый Арсу по студенческой харчевне в МУ.

– Какой диагноз? – на третьем этаже Топыряка встретил бодрого вида маг в высокой полотняной шапке. Благоприятное впечатление портил висящий на его шее острейший клинок, испятнанный чем-то бурым.

За такой дружно удавились бы все убийцы Ква-Ква.

– Подозрение на криенский вирус, – не стал запираться Петруньо, – и что-то с мозгами. Пациент утверждает, что здоров.

– Даже если так, то это только временно, – маг с клинком на шее улыбнулся так, что Арс почувствовал острое желание оказаться подальше. Где-нибудь в соседнем Лоскуте.

– Послушайте, я оказался тут случайно… – начал было он.

– Все ясно, коллега, – кивнул маг, – сейчас мы его успокоим!

Глаза его ярко вспыхнули, и Арс ощутил неодолимое желание спать. Веки Топыряка опустились так стремительно, что едва не прищемили торчащий из-под них взгляд.

– Ну, что вы выбрали, господин? – голос официанта просто истекал подобострастием.

Известнейший поллитртриналох Цук Цурюк поднял голову от меню, в котором ковырялся уже полчаса. Бывшему ассенизатору трудно было ориентироваться среди всяких «фрю де воляй» и «бош-флен» в соусе «буль-буль».

– Вот это, – сказал Краск Пух, тыкая пальцем наугад, – с гарниром из вот этого… и бутылку вот этого!

– Будет в лучшем виде! – официант улыбнулся, чтобы скрыть замешательство. Работая в ресторане гостиницы «Три носка» пятый год, он привык ко всему, но такого, чтобы клиент попросил маринованную селедку с гарниром из торта с марципанами, еще не видел…

Официант удалился, Краск Пух остался в одиночестве. Все в этом ресторане, от безупречно выглаженной скатерти до огромных зеркал на стенах, действовало ему на нервы.

В закусочной Гульга на Бронной улице было куда уютнее, несмотря на то, что пахло там протухшей блевотиной, в пиве плавали мухи, а за некоторые блюда приходилось сражаться с тараканами.

Все дело было в людях. Те, кто ужинал здесь, ощущали гордость по причине того, что перед ними кто-то пресмыкается. Отбросы общества, собиравшиеся у Гульга, не подозревали, что их кто-то так называет, а гордились тем, что добросовестно выполняли свою работу.

– Вот ваш заказ, господин.

– Благодарю, – Краск Пух с отвращением поглядел на предложенные ему нож и вилку.

Ах да, их нужно держать одновременно…

И принесли ему не совсем то, что он хотел. Вместо куска хорошо прожаренного мяса в тарелке было что-то, под слоем соуса могущее оказаться чем угодно, вплоть до обрезка подметки.

Плюнув на все, великий поллитртриналох схватил кусок торта руками. Он уже понял, что очень богатые люди не могут вести себя неприлично, в любом случае они проявляют естественную простоту.

Вся неприличность достается на долю бедняков.

Очнувшись, Арс первым делом ощутил голову. Точнее – угнездившуюся в ней боль.

Все остальное, кроме нее, было довольно неплохо. На теле не чувствовалось никаких ремней. Равно как и одежды. Он лежал совершенно голый под легким одеялом, и шершавая ткань чуть щекотала кожу.

– Что, очухался? – спросил кто-то рядом голосом настолько сиплым, что было непонятно, как его обладатель вообще ухитряется разговаривать.

– Ага, – сказал Арс и открыл глаза.

Похоже было, что он попал во владения сумасшедшего, помешанного на зеленом цвете. Все тут было жизнерадостно-изумрудным: потолок, стены, пол, решетки на окнах, металлическая дверь со смотровым окошечком. Воздух в нем дрожал, показывая, что отверстие надежно перекрыто заклинанием.

– Что, впервые в больнице? – спросил сиплый голос.

Повернув голову, Арс обнаружил его обладателя – щуплого, чудовищно волосатого мужика с огромной головой, главным украшением которой были длинные черные усы, торчащие, как кота. Облаченный в белые трусы в алый горошек, мужик сидел на кровати и легкомысленно болтал ногами.

– Ага, – сказал Топыряк.

– И какой диагноз?

– Я здоров!

– Это ты так думаешь! – усач ухмыльнулся. – Но те, кто поместили тебя сюда, считают иначе! А их мнение имеет несколько больше веса, чем твое. Усек?

– Усек, – ответил Арс, – они думают, что у меня этот… криенский вирус.

– Да, редкая штука, – усатый мужик покачал головой. – Иначе бы я о ней слышал. Я тут уже два месяца, а зовут меня Крофт Лар. Я гробокопатель.

После чего он спрыгнул с кровати и протянул руку.

– Кто? – спросил Арс, пожимая ладонь усача. – Грибокопатель?

– Нет, гробокопатель, – объяснил Крофт Лар, – разоритель гробниц. Вскрывал всякие древние склепы, забирал золотишко. Мертвым оно все равно не нужно. Работа грязная, не особенно почтенная, но прибыльная.

– А сюда как попал?

– В последний раз кроме сокровищ я выкопал какую-то пакость, – вздохнул Крофт Лар. – Представляешь, раньше я был лыс как колено, а тут – оброс в три дня! Усы, шевелюра, да и по всему телу…

Он повернулся, демонстрируя спину, лохматости которой позавидовал бы волк.

– И еще всякие пакости начались, – дернул себя за ус гробокопатель, – я до ближайшего мага-целителя добрался, а он меня сюда упек…

– А эти – чего? – спросил Арс, обнаружив, что в комнате имеются еще две кровати, и обе – занятые. На одной из-под зеленого (само собой) одеяла торчала краснощекая физиономия, и ее обладатель крепко спал, на второй топорщилось что-то непонятное, мало похожее на человека.

– Тот, что дрыхнет, болен темпоральной лихорадкой, – сообщил Крофт Лар. – Его лихорадит временем. Сейчас у него глубокая ночь, и когда наступит утро, через пять минут или спустя год – не знает никто. Тяжелый случай. А другой…

Шлепая босыми ногами, гробокопатель подошел ко второй койке и слегка приподнял одеяло. Под ним виднелось человеческое тело, из которого росли деревья! Небольшие, в полметра, но самые настоящие. На яблоне можно было рассмотреть крошечные алые плоды.

– Дендроидные полипы, – сказал Крофт Лар. – Парень едва держится. Его каждый день одурманивают чарами, но помогает все слабее. Думаю, что резать будут.

– А это не заразно? – спросил Арс. – И твоя эта… волосатость…

– Кто же ее знает? – пожал плечами Крофт Лар. – Может, и заразная. На всякий случай нас сюда и поместили, чтобы мы других не заразили… Тебя-то как зовут?

– Арс. И долго я тут пробуду?

– Кто же знает? Вот скоро доктор Садюк придет с обходом, у него и спроси.

За дверью загрохотали шаги, послышались голоса.

– О, идут! – Крофт Лар прыгнул в кровать. – Ща осматривать будут.

В двери что-то загрохотало, Арс ощутил отзвуки отпирающих заклинаний. В окошечке мелькнуло чье-то лицо, затем дверь распахнулась, и через порог ступил тот самый бодрый маг, который встречал нового пациента. На лице его играла улыбка, способная избавлять от хворей закоренелых ипохондриков.

– Так-так, – проговорил доктор Садюк, поигрывая висящей на шее зловещего вида железякой. – Что тут у нас сегодня?

Вслед за доктором в помещение вступил тролль, прихваченный на случай, если кто-то из пациентов начнет слишком бурно радоваться, и две женщины ужасно сурового вида.

На руках их красовались перчатки из кожи василиска, а лица прятались под тканевыми масками. Садюк такой защитой пренебрегал, и неудивительно: при его виде самый злотворный микроб упал бы в глубокий обморок.

Первым доктор подошел к мрачно сопящему Крофту Лару.

– Ну, как наши волосики? – спросил он игриво.

– Растут, – ответил гробокопатель.

– Печально, – улыбка пропала с лица Садюка так внезапно, словно ее сдернули за веревочку. – Сегодня попробуем мазь из бледной поганки с мандрагорой и «драконье дыхание»…

– Нет! – усы Крофта Лара встали дыбом.

– Да, – ласково возразил доктор, и гробокопатель сник. – Это для твоей же пользы.

Одна из женщин, стоящих за его спиной, что-то старательно записывала.

Когда Садюк повернулся к Арсу и ласково ему улыбнулся, тот ощутил сильное желание провалиться сквозь кровать, пол и даже землю. Компания обитателей Нижнего мира показалась ему в этот момент более привлекательной, чем общество доктора.