Убийцы прекрасно понимали, что конным нельзя оставлять простора. Да, неожиданность и разгон сделали свое дело, какое-то время четверке конь о конь удавалось продвигаться вперед, буквально прорубая себе дорогу, но разбойников было слишком много, и они были недурными бойцами. Теперь они пытались прижать всадников друг к другу. Шансов вырваться и ускакать оставалось все меньше, по крайней мере всем четверым. Эдгар это понял, понял он и то, что должен опередить Рауля, который тоже мог вспомнить этот прием. Мальчишка должен жить, а он… Что ж, сорок пять не так уж и мало!

Выхватив из-за спины длинный кинжал, ветеран прыгнул вниз, одновременно с силой всадив клинок в конский круп. Обезумевшее от боли животное рванулось вперед, смяв сразу же четверых. Буланому не суждено было уйти: кто-то очень удачно подсек ему сухожилия на правой ноге, конь дернулся, и, не удержавшись на ногах, рухнул, придавив подвернувшегося разбойника, предсмертный вопль которого завершил прорыв бедного жеребца. Благодаря маневру Эдгара в гуще схватки образовалось пустое пространство. Шарль с Раулем не замедлили направить туда коней, но самому ветерану было некогда смотреть по сторонам. Он яростно отбивался от наседавших бандитов, нанося удары поочередно катлассом и кинжалом и моля то святого Эрасти, то Проклятого о том, чтобы все было не зря. Занятый схваткой, он не видел, как сразу трое убийц грудью и гардами на полном скаку остановили коня Рауля. Это было явным самоубийством, но, похоже, бандиты ценили головы Тагэре и ре Фло дороже собственных. Жеребец остановился, словно налетев на каменную стену, и всадник по инерции вылетел из седла. Но Эдгар не зря учил виконта: падая, тот успел сгруппироваться и вслепую выставить перед собой меч. Это и спасло ему жизнь. Рауля швырнуло через головы остановивших коня бандитов, и он приземлился прямо на древко тяжелого копья разбойника, стоявшего в последнем ряду оцепления. Приданного полетом импульса хватило, чтобы меч, как тростинку, перерубил толстое древко и разрубил несостоявшегося убийцу чуть ли не до пояса.

Шарлю чудом удалось не только остановить своего коня, но и лошадь совершенно потерявшей голову Эстелы, буквально в ладони от спины друга. Но строй был сломан. Впереди, на волоске от спасения, оказался пеший Рауль, затем двое всадников и сразу за ними отчаянно рубящий направо и налево Эдгар, который все же оглянулся. Этим не преминул воспользоваться невысокий, но кряжистый, как дубовый пенек, разбойник, зацепивший ветерана крюком за левое плечо и резко рванувший на себя. Это было плохо, но все ж не смертельно! Эдгар прыгнул назад, выставив под невероятным углом руку с кинжалом. Цепь, на которой крепился крюк, провисла, и клинок погрузился в сердце убийцы до самой гарды, но ветерану это не помогло. Бандиты не упустили шанс, данный им убитым товарищем, и сразу несколько мечей пронзили тело Эдгара. Он еще смог в последнем броске ударить одного из нападавших в шею и, заливаясь вражеской и своей кровью, упал на тело человека с крюком. Смерть, которую он дурачил тридцать с лишним лет, наконец взяла свое.

Теперь все зависело от Шарля, единственного из мужчин, оставшегося на коне. К счастью, воля Тагэре опять взяла верх и над магией, и над болью. Подняв жеребца на дыбы и чудом удерживаясь в седле, герцог рубил направо и налево, заставляя коня чуть ли не танцевать вокруг Рауля и отчаянно крича Эстеле, чтобы та скакала прочь. Рауль, переложивший меч в левую руку, орал им обоим то же самое, а к нападающим присоединялись замеченные на дороге стрелки, которым лишь свои же товарищи да еще небывалая сноровка герцога в управлении конем мешали прикончить уцелевших. Однако главарь, не убитый, а только оглушенный, пришел в себя и вовсе не собирался зазря терять людей. Изрядно прихрамывая, он протискивался сквозь напиравших друг на друга бандитов, крича Шарлю, чтобы тот бросал оружие. Тагэре молчал, продолжая яростно отбиваться, но ответ вожак все-таки получил.

– Оставьте их. – Холода, прозвучавшего в хрипловатом женском голосе, хватило бы на парочку вьюг.

Несколько мечей молниеносно развернулись на звук. В сгущающихся сумерках еще можно было рассмотреть женскую фигуру, закутанную в плащ. Женщина была одна.

– Оставьте их, – повторила она устало и презрительно, – и можете проваливать.

– Хо! – махнул рукой главарь. – Вот и еще одна. Пять лучше, чем четыре…

– Иногда и одним подавишься, что ж, я предупреждала. Стоять!

Люди и кони замерли в самых немыслимых позах, напомнив украшения на фронтонах канг-хаонских храмов. Женщина отбросила капюшон, и последний оранжевый луч блеснул на светлых косах. Не спеша она проходила мимо замерших бойцов, вглядываясь в лица.

– Ты! – Она положила руку на плечо мощному воину, замершему в низком выпаде, и тот неуклюже шлепнулся на землю, выпустив меч, но потом сразу же схватил его вновь, а женщина уже коснулась высокого светловолосого человека и его коня, а затем всадницы, судорожно сжимавшей поводья.

– Геро, – прошептала Эстела.

– Вот и оставляй вас, – хмыкнула та, – хотя эти, похоже, выставили караулы у всех дорог. Ладно, вам пора.

– Сигнора, – Шарль почтительно склонил голову, хотя по рассеченной щеке сбегала струйка крови, – я знаю, это вы спасли и меня, и Эстелу. Мой дом – ваш дом, и моя кровь – ваша кровь.

– Не надо, – голос Геро дрогнул, – сохрани свой дом для себя и для тех, кому ты нужен, этого будет довольно. А кровь… Я перевяжу Рауля, а потом и тебя, а то останется шрам.

– Шрамы это не то, чего должен бояться мужчина. – Тагэре попытался улыбнуться. – Надеюсь когда-нибудь вернуть вам долг. Если вы собираетесь сражаться, можете рассчитывать на наши мечи.

– Сначала я должна отыскать… Словом, когда война начнется, вы о ней узнаете. А сейчас нужно бежать.

– А эти?

– Эти? – Губы ведьмы тронула полуулыбка. – Я позабочусь о том, чтобы они больше никогда не убивали. Езжайте, незачем вам это видеть.

– А вы?

– У меня своя дорога, – тихо сказала женщина, – и по ней я пройду одна. Да помогут вам Великие Братья.

– Великие Братья?

– Вы не помните о них? Хотя откуда вам… Как бы то ни было, пора.

Эстель Оскора

Герцогу явно хотелось продолжить разговор, но у него хватило такта поклониться и уехать, забрав с собой Эсту и Рауля. Великие Братья! Этот светловолосый порывистый человек прапрапраправнук Рене, и Рене мог бы гордиться таким потомком, хотя среди его наследников попадались всякие. Шарло Тагэре заслуживал того, чтобы жить, так что я оказалась права, решив проводить их. Занятно, эти бездельники чуть было меня не провели, удрав среди ночи и на чужих лошадях. Если бы не магический хвост, все еще тянущийся за Шарло, я бы до сих пор пребывала в полной уверенности, что герцог спит и видит сны в доме своего друга. Да, похоже, от него решили избавиться всерьез. Не вышло!

Я долго смотрела им вслед, таким молодым и полным жизни. Может быть, отправиться с ними? Нет, это никуда не годится, у каждого свой бой, не могу же я все время прыгать вокруг Тагэре и его невесты. Они доберутся до своей Эльты, а дальше все зависит от их ума и, чего скрывать, удачливости. Я дважды удержала под уздцы их судьбу, пусть теперь заботятся о себе сами…. И все равно я расставалась с Шарлем, Эстелой и Раулем как с родными, может быть, потому, что других близких у меня не осталось.

Судьба или те, кого мы называем этим именем, вступили в игру, подсунув мне отдаленного потомка Рене. Только сейчас я поняла, через какие бездны мы смотрим друг на друга. Шестьсот сорок лет! Тех, кого я знала, помнила, любила или ненавидела, давно нет на свете, хотя эльфы-то должны были где-то остаться! Должны-то должны, но о них ничего не слышно. Похоже, Эмзар нашел-таки дорогу домой, или же дети Лебедя присоединились к своим Лунным собратьям, а может, и те и другие сгинули в Сером море, как Рене. А я… я, как воин из старой исской песни, вернулась домой с заветным мечом и поняла, что защищать и спасать некого. Человеку из легенды было легче: он бросился на меч, разом покончив со всем, а мне предстояло действовать. Если все сгинули, если не осталось никого, кроме меня, придется драться в одиночку.