– А пробовали?
– Что?
– Выращивать метелки на других планетах?
– Нет. Предложения были, но мы отказались продать культуру.
– И тем самым сохранили монополию и стабильно высокие цены на штраковое масло.
– А почему бы нет? Сегодня без штракового масла не производится ни одно парфюмерное изделие.
– Иначе его просто не станут покупать.
– Конечно. Штраковое масло обладает фантастической способностью длительное время удерживать запахи.
– Но цены?
– А что «цены»? Желаете хорошо пахнуть – платите деньги. Мы ведь тоже должны на что-то жить. Штраковое масло – роскошь, а не лекарство от неизлечимой болезни. Продавая его, мы никого не грабим и не обрекаем на смерть.
Возделанные поля вдоль дороги сменились невысокими изгородями, за которыми паслись стада сельскохозяйственных животных обычных земных пород. На горизонте появились небольшие дома.
– Подъезжаем, – сообщил Хансен.
– Так что у вас за проблемы с пластунами? – перевел разговор на интересующую его тему Закладин. – В Экологическом центре мне ничего толком не объяснили, только сказали, что все материалы будут предоставлены на месте.
– Если коротко, то безобидные прежде животные стали представлять опасность для людей. Началось это лет тридцать назад, и с тех пор агрессивность пластунов идет по нарастающей.
Они въехали на улицу довольно большого поселка. Дома в нем были главным образом двух– и трехэтажные, похожие друг на друга, как и стандартные строительные панели, из которых они были собраны. Аккуратные неогороженные палисадники возле фасадов удивляли и восхищали многообразием ярких цветов и необычностью причудливых форм декоративной растительности.
– Гостиницы у нас нет, – сказал Хансен. – Если вы не против, можете остановиться у меня, я живу один.
Хансен занимал половину двухэтажного дома. Весь второй этаж он предоставил в распоряжение Закладина.
Закладин едва успел принять душ и переодеться в одежду, более соответствующую местному климату, когда Хансен позвал его к столу.
– После обеда вас ждет губернатор, – сообщил он.
Губернатор, сурового вида мужчина лет шестидесяти, худой, высокий, с зачесанными назад седыми вьющимися волосами, встретил их в своем доме в небольшом холле на первом этаже.
– Это Семен Закладин, – представил Закладина Хансен. – Прибыл сегодня из Экологического центра.
Большие серые глаза губернатора мрачно выглядывали из-под густых нависающих бровей. Губернатор внимательно осмотрел Закладина, и, похоже, доверия он у него не вызвал.
– Вейч Дилон, – глухим, негромким голосом представился губернатор и вперил взгляд Закладину в переносицу. – Вы уверены, что справитесь с задачей?
– Я еще не знаю, в чем она заключается, – натянуто улыбнулся Закладин.
Дилон недовольно шевельнул бровями.
– Мы подали заявку в Экоцентр по полной развернутой форме.
– Мне сообщили только то, что возникли какие-то проблемы с пластунами.
Жестом руки губернатор пригласил всех к столу, на котором стояли высокие шестигранные стаканы и кувшины с прохладительными напитками.
– Вы должны помочь нам уничтожить пластунов, – пристально глядя Закладину в глаза, произнес Дилон. – Они стали угрозой для дальнейшего существования всей колонии на Штраке.
Взгляд стальных глаз был настолько пронзительным и неподвижным, что у Закладина мелькнула глупая мысль: не пытается ли губернатор гипнотизировать его?
– Так категорично? – растерянно спросил он.
– Да, – едва заметно наклонил голову Дилон.
– Они нападают на людей?
– Случается. Но главный вред – они уничтожают метелочные плантации. Получаемое из метелок масло составляет основу нашей экономики, поэтому вопрос стоит именно так: либо мы, либо пластуны – вместе нам на Штраке не выжить.
– В информатории Экоцентра я нашел всего лишь одну монографию о пластунах почти столетней давности. Я хотел бы встретиться с вашими специалистами, ознакомиться с их материалами…
– Да нет у нас никаких специалистов по пластунам, – резко оборвал Закладина Дилон. – У нас есть специалисты по метелкам, а пластунами никто никогда серьезно не занимался: пока они не представляли собой угрозы, они были нам неинтересны. Поэтому мы и обратились за помощью в Экоцентр.
– Но браться одному за столь объемную задачу, как изучение экосистемы целого континента…
– А мы и просили прислать не одного, а группу специалистов. И готовы были оплатить их работу. Да только ваши титулованные академики, похоже, просто поленились оторвать свои натруженные зады от кожаных подушек кресел.
– Если учитывать месторасположение вашей планеты, то действительно отыщется немного желающих лететь сюда, – усмехнулся Закладин.
– Ну, раз уж вы все равно сюда прибыли, принимайтесь за дело. Тем более что покинуть Штрак вы сможете не раньше чем через полгода, когда прилетит рейсовый звездолет. Доктор Хансен, насколько я знаю, по собственной инициативе занимался изучением пластунов. Он и введет вас в курс дела.
– С вашим губернатором не очень-то поспоришь, – сказал Закладин, когда они с Хансеном вышли на улицу.
– Да, – согласился Хансен. – Особенно когда дело касается пластунов. Они для него почти что личные враги.
Они обогнули дом губернатора. Задние дворы в поселке отсутствовали, почти от самых стен начиналось метелочное поле.
Знаменитые масляничные растения были чуть ниже человеческого роста. Они напоминали молодые побеги бамбука, заканчивающиеся широкими круглыми соцветиями, похожими на пучки тонких проволочек с небольшими конусообразными расширениями на концах. Примерно в тридцати сантиметрах от земли в каждый ствол был вставлен наклонный металлический желобок, по которому в сосуд, подвешенный на другом его конце, стекали густые, тяжелые капли сока, служившего сырьем для получения штракового масла.
Хансен с Закладиным шли по узкой тропинке, проложенной между ровными рядами метелок.
– Проблемы с пластунами возникли уже у первых поселенцев, – рассказывал Хансен. – В обычном своем состоянии это довольно медлительные животные, неторопливо переползающие с места на место. Они способны употреблять в пищу практически любую органику, но при наличии выбора довольно-таки разборчивы и не едят что попало. Естественно, им пришлись по вкусу возделываемые поселенцами поля. Вначале для того, чтобы обезопасить поле, достаточно было обнести его изгородью. Но с началом культурного разведения метелок, когда под плантации стали отводиться все большие площади, пластуны научились взламывать изгороди, наваливаясь на них всей своей немалой массой. Пройдя по плантации форсированным маршем, они буквально сровнивали ее с землей. Испробованные средства борьбы не принесли никаких ощутимых результатов.
– Что конкретно использовалось?
– Я дам вам прочитать подробные отчеты того времени. В конце концов была принята программа, предусматривающая вытеснение пластунов с возделываемых территорий. Почти весь континент представляет собой поросшее лесами равнинное плоскогорье, и только вдоль восточного побережья тянется невысокая горная гряда. Начиная с западной оконечности материка, пластунов стали методично теснить на восток, перегораживая континент сплошной изгородью с юга на север. До какого-то времени все шло очень даже неплохо. Но, по мере нашего продвижения в глубь материка, пластуны становились все более агрессивными, появились первые случаи нападения на людей. Сейчас континент поделен примерно поровну между пластунами и людьми. Продвижение на восток почти остановилось. Вместо этого нам приходится главным образом сдерживать атаки пластунов, пытающихся прорваться на запад. Поселение Пиллой – самая восточная точка контролируемой нами территории. Здесь мы подготавливаем плацдарм для дальнейшего продвижения. – Хансен посмотрел на собеседника и совсем невесело усмехнулся. – Похоже на сводку с театра военных действий, правда?
– Да, только надо учесть, что одна армия практически безоружна.
