Перемены в ее лице, которые Мартин не мог не заметить, были ему непонятны и удивительны. Она выглядела совсем не так, как он ее представлял. Длинная юбка мягкими складками драпировала ноги, а макияж — есть ли он вообще? Ни у одной женщины ее возраста он не видел таких нежных, свежих губ. Но уж волосы-то она точно красит. И вся она, должно быть, такая же искусственная и насквозь лживая, как цвет ее волос. А ее шавка… Говорят, женщины-гестаповки были поголовно сентиментальны. Так что у этой дамочки в доме может обитать целый выводок кошек, собачек и стайка попугайчиков вдобавок.

— Вы хотите знать, с чем я пожаловал? — спросил Мартин серьезно. — Несомненно, вам знаком Стивен Бакстер. Я знаю, вы работали с ним вместе.

— Работали… вместе? — переспросила Джинджер, слегка запинаясь. — Я…

— У меня с собой доказательства. — Мартин полез во внутренний карман пиджака.

Джинджер хотела, набравшись храбрости, хлопнуть дверью перед носом этого наглеца, но колкий взгляд Мартина тотчас пресек даже саму мысль об этом. Он показался ей огромным. Более шести футов ростом. И очень плотный. Не толстый, а именно плотный. Лицо Джинджер все сильнее заливала краска смущения. Его волосы были густыми и темными, и лишь отдельные пряди выгорели на солнце, что придавало ему еще больше сходства со львом.

— Это ваше имя, не так ли? — Он протянул ей бумагу, и ткнул указательным пальцем в логотип фирмы, синеющий вверху листа.

Глаза Джинджер расширились, когда она увидела собственную фамилию.

— Да. Да… это я. — Она признавала очевидное, но лицо — и краем сознания Джинджер отметила это — пылало вовсе не от смущения каким-то сомнительным документом, а потому что Мартин заметил тот осторожный женский осмотр, каковому она его только что подвергла.

Джинджер вынудила себя читать документ. Господи! Что это?! Грязная ложь всей своей тяжестью навалилась на сердце Джинджер… Перед ней черным по белому было написано ее имя рядом с именем проклятого Стивена Бакстера, а ниже стояло слово «партнер». Что, ради всего святого, это значит? С какой стати Стивен Бакстер присвоил себе право называться ее партнером? Джинджер не понимала. Видно, этот прохвост думал, что вторая фамилия добавляет веса его фиктивной фирме и доверия к очередной афере, которую он запланировал. Или, возможно, он почуял, какую опасную игру они с подругами затеяли против него и, скомпрометировав ее, намеревался таким образом разрушить все их планы? Когда дело касается Стивена Бакстера, можно предположить все что угодно. Более беспринципного негодяя Джинджер еще не встречала в своей жизни.

Ей захотелось тотчас же обрушить на Мартина поток слез, извинений и признаний. Но ее остановила мысль, что доказательства мошеннических операций Стивена, которые они с Хилдой собирались раздобыть весьма дорогой ценой, теперь, возможно, и не понадобятся. Джинджер даже растерялась, ей решительно необходимо время, чтобы подумать. Нужно проконсультироваться с Хилдой, рассказать ей, что произошло, но больше всего она нуждается в том кусочке бумаги, который мистер Мартин так небрежно и с таким презрением держит сейчас в руках.

Как будто угадав ее желание, он, слегка отступив, свернул бумагу и убрал в карман.

— Ваш партнер оказался умней вас, он исчез, но вы или глупы, или высокомерны… — вкрадчиво произнес Мартин.

Высокомерна! Джинджер не поверила своим ушам.

— Как вы себя чувствуете, как живете, зная, что украли у людей их деньги; этот дом, одежда, которую вы носите, и пища, которую едите… без сомнения, все оплачено деньгами из чужих карманов? — презрительно и гневно спрашивал Мартин. — Что, нечего сказать? Никаких протестов, оправданий? Вы удивляете меня. Вы из тех, кто за сотню фунтов готов съесть без соли дохлого кота!

Как бы он удивился, если бы узнал правду. Но поверит ли он, если сказать ему правду? Судя по всему, не поверит. Однако она больше не намерена выслушивать все эти оскорбления…

Вздернув подбородок и глядя ему прямо в глаза, Джинджер сказала твердо:

— Мне действительно жаль, что вы были обмануты…

Она сделала паузу.

Что-то в нем есть такое, от чего ей трудно стало дышать. Она предположила, что тому виной скорей всего гнев. В конце концов, что еще это может быть? Прежде чем продолжить, она смущенно улыбнулась.

— Однако когда вам предложили сверхвыгодные условия инвестирования, неужели вы не заподозрили, что здесь что-то нечисто?

Мартин не мог поверить собственным ушам. Она так расхрабрилась, что обвинила его самого, намекая на то, что он или слишком глуп, или слишком жаден. Отважная козявка! А в то же время такая хрупкая и изящная, что он легко мог бы поднять ее на руки, даже не напрягая сильно мускулы. Впрочем, свернуть ей шею тоже было бы несложным делом…

Мартин вынужден был признать, что эта женщина не из робкого десятка. Покрепче, чем ее исчезнувший партнер. Он невольно восхитился ее спокойствием и самообладанием. Просто криминальный талант.

Однако, вспомнив, зачем он здесь, Мартин поумерил восторги.

— Ну, знаете ли, я за милю отличу стоящее дело от липы. Ограбили не меня. Имя Гилли Стюарт что-нибудь говорит вам?

— Нет… я никогда не слышала о нем прежде, — честно ответила Джинджер и даже слегка нахмурилась, стараясь припомнить, — но если вы не вкладывали деньги в фирму Стивена, тогда позвольте спросить, что вы делаете здесь?

— Гилли — мой брат, — сказал Мартин сердито, — но какая разница, кого вы обокрали? Гилли должен учиться, а не волноваться о пропаже пяти тысяч фунтов. На которые вам, похоже, наплевать. — Возмущение сменилось в его голосе презрением. — Держу пари, вам вообще наплевать на все, что выходит за пределы вашего ничтожного мирка. Да знакомы ли вам вообще боль, разочарование?

— Не говорите о том, чего не знаете! — оборвала его речь Джинджер. Теперь недоумение уступило место гневу.

— О, я знаю главное. Я знаю, что вы лживая обманщица.

Джинджер задохнулась от возмущения.

— Вам больше нечего сказать? — сухо процедил Мартин.

— Я… я не произнесу ни слова, пока не переговорю со своим адвокатом, — ответила Джинджер, порядком утомленная затянувшейся сценой.

— Что ж, пообщайтесь с юристом, его помощь вам понадобится. А заодно и с вашим драгоценным партнером, если знаете, где он находится. Скажу прямо: вас ждут большие неприятности. Вы задолжали моему брату пять тысяч, и я твердо намерен принудить вас вернуть эти деньги.

— Вы серьезно? — спросила заинтригованная Джинджер. Наверное, Хилде будет интересно побеседовать с этим человеком. Наконец-то появился кто-то сильный и решительный, кто в состоянии справиться с Бакстером. Но какого черта он накинулся на нее?

Конечно, он ее с кем-то путает, но тем скорее следует объясниться.

— Мистер, то, что вы сообщили, чрезвычайно меня интересует. Но… кстати, вы так и не сказали, как вас звать…

— Фостер, — Мартин наконец представился, — Мартин Фостер.

Мартин Фостер. Замечательно. По крайней мере теперь она знает его имя. Она может пересказать все это Хилде, а потом и познакомить его с Хилдой, чтобы им всем вместе преследовать Стивена Бакстера.

Словно озарение снизошло на Джинджер.

— Вы говорите, что я должна возместить вашему брату убытки? Боюсь, у меня нет при себе такой суммы. Пять тысяч фунтов — это слишком много. Вы можете подождать… скажем, до завтра?

Мартин посмотрел на нее. Что же она такое? Еще минуту назад она ничего не знала о деньгах, потом обвиняла его в глупости, а теперь уже согласна возместить убытки. Похоже, она еще опасней, чем он подозревал.

— Почему я должен вам верить? Ведь вы можете проделать тот же трюк, что и ваш подельник.

— Растаю в воздухе? — Джинджер посмотрела на развалившуюся на полу Пупси. — Нет, этого я не умею, — сказала она просто и рассмеялась.

Мартин почему-то поверил ей. Она, конечно, могла обмануть и Гилли, и Бог знает сколько еще народу, но он видел любовь в ее глазах, когда она смотрела на собаку. Уж ее-то она никак не предаст!