В рубку ворвался Антиквар. Он был красен, роскошный воротник из прозрачной твердой парчи висел на одной нитке, а округлое лицо несло на себе следы недавней драки.

Бугго охватил мгновенный ужас. Совершенно дикая мысль пронеслась в нее в голове: неужели враг каким-то хитрым способом пробрался на «Ласточку», и где-нибудь в камбузе уже вовсю кипит абордажный бой?

Должно быть, Хугебурка подумал что-то в том же роде, потому что вдруг он побледнел и полез за оружием.

Но объяснение происходящему безобразию влетело в рубку сразу вслед за Антикваром. Оно было настолько невероятным, что ни Бугго, ни Хугебурка поначалу даже не поняли – что они, собственно, видят. Видят собственными глазами!

Ибо «оно» представляло собой совершенно незнакомую женщину.

Женщина обладала иссиня-черной кожей, желтоватыми, косо разрезанными глазами, выбеленными бровями и очень светлыми, розовыми губами. Ее волосы, также выкрашенные розовым, торчали дыбом и были растрепаны самым плачевным образом. Очень короткая рубашечка на двух скрещенных над лопатками бретельках полностью открывала ее короткие, похожие на бутылочки, босые ноги.

Искривляя рот, она самозабвенно кричала на Антиквара:

– Ты!.. Болван!.. Глупый дурак! Что здесь происходит? Нас же убьют!

– Капитан, простите! – вопил Антиквар, петляя по рубке и норовя скакнуть на топчан. – Капитан, спасите!

Бугго пришла в себя первой. Она встала и решительно подошла к негодующей особе. Та разинула рот пошире, чтобы исторгнуть новый возмущенный вопль, но обнаружила, что подбородок ее упирается в лучевик. Скосив желтые глаза, женщина увидела дуло и визгнула очень тихо.

– А, так-то лучше, – сказала Бугго, не убирая лучевика. – Ну, кто ты такая, а?

– Ее зовут Сфена. – Антиквар боком подобрался к капитану и теперь безуспешно пытался приладить воротник на место. – Я хотел доложить, но не успел.

– Докладывайте сейчас, – не глядя на него, приказала Бугго.

– Докладываю.

Сфена тяжело дышала. Рубашечка колыхалась над ее грудью. Бугго была очень мрачна.

– Эта женщина, Сфена… Капитан, мы любим друг друга, – заискивающе начал Антиквар и потер расцарапанную щеку.

– Ваша любовь имеет какое-то отношение к табельному списку экипажа «Ласточки»? – холодно осведомилась Бугго.

– Я виноват… – Антиквар едва не плакал.

Бугго повернула к нему голову и глянула с отвращением.

– Ступайте, приведите себя в порядок. О вашем поведении поговорим после. Кстати, в рубке давно следовало вымыть пол. Поразмыслите над этим на досуге, господин Калмине.

Калмине с облегчением скрылся. Сфена дернула углом пышного накрашенного рта.

– Сядем, дорогая, – предложила ей Бугго и показала дулом лучевика на топчан. – Потолкуем.

Сфена суетливо забралась на топчан с ногами. Бугго осталась стоять.

– Я слушаю вашу версию случившегося, – сказала капитан, поигрывая лучевиком.

Сфена плаксиво проговорила:

– Мы познакомились в баре. Он сразу мне понравился. Такой… положительный. Одет со вкусом. Сразу видно, что хороший человек. Говорил, что служит на превосходном корабле.

– Он был абсолютно точен, – заметила Бугго.

– Мы неплохо провели время. Не хотелось расставаться. Он сказал, что влюблен в меня. – Сфена всхлипнула.

– Я не вполне понимаю, – осведомилась Бугго, – вы – обольщенная невинность?

Сфена вскинула голову, вызывающе сверкнула желтыми глазами.

– Мне никто не говорил, что любит! Он – первый…

– Зато вы – не первая, кому он это говорит, – с нескрываемым злорадством заявила Бугго. – Ну ладно, это не имеет отношения к делу. Продолжайте.

– Может, и я его полюбила… Знаю, это покажется безумием!

Бугго вдруг почудилось, что она читает в стереографии одну из семисот «Страшных любовных историй». Она даже знала, какие слова прозвучат следующими, и произнесла их сама, почти машинально:

– Но разве жизнь, истинная жизнь не состоит из таких мгновений безумия?

Сфена ошеломленно моргнула и распласталась, выгнув спину, на топчане. Легла грудью на залитой чогой плюш, протянула вперед руки, впилась в ткань тонкими ногтями.

– Вы смеетесь надо мной, капитан, потому что вы – другая… В вашей жизни нет места увлечениям… любви… А моя – вся состоит из этого…

– К делу, – сухо перебила Бугго.

Поглядывая на капитана искоса, женщина сказала:

– Он предложил мне пробраться на корабль. Совершить с ним полет. Свободные каюты – есть…

– Неужто вы с ним летели в разных каютах? – удивилась Бугго.

– На всякий случай. Вдруг к нему кто-нибудь зайдет и увидит меня.

– Да, – сказала Бугго. – Вас действительно до сих пор никто не видел. Поздравляю. Но как же вышло, что вы решились нарушить свою тайну?

– Стали стрелять, – просто объяснила женщина. – Я испугалась.

– И расцарапали моему младшему офицеру физиономию. Вероятно, в целях самообороны. Может быть, заслать вас на корабль противника? Уверена, вы в два счета устроите ему поворот оверкиль!

Сфена разразилась рыданиями. Бугго чуть отступила.

– Антиквар! – закричала она.

Внутренняя связь ожила и смущенно закряхтела, не произнося, впрочем, членораздельных слов.

– Антиквар, забери ее отсюда!

Сфена села, стиснула зубы.

– Антиквар, чтоб тебе сгореть! – рявкнула Бугго. – Я пристрелю ее!

Сфена завизжала.

Бугго подмигнула ей:

– Отлично визжите, дорогая, – прошептала она. – Продолжайте.

– Я веду корабль, – не оборачиваясь, напомнил Хугебурка. – Госпожа Анео, примите меры.

– Видите? – сказала Бугго, обращаясь к непрошенной пассажирке. – Вы мешаете штурману. Может быть, стоило бы отправить вас на шаттле в открытый космос… Но шаттла жалко. Убирайтесь отсюда, живо! И не вздумайте больше скандалить с моим экипажем. Еще одна выходка с вашей стороны – и я лично вышвырну вас за борт.

Сфена сползла с топчана и обиженно побрела к выходу. За дверью сразу забубнил мужской голос. Слышно было, как женщина всхлипнула. Потом все стихло.

Бугго вернулась в кресло второго штурмана.

– Каков наш Калмине! – заметил Хугебурка.

– Дурак, – отрезала Бугго.

Они замолчали, внимательно следя за «Барриерой», которая то приближалась на расстояние выстрела, то удалялась.

– Что будем делать? – спросил наконец Хугебурка.

– Вызовите Малька, – приказала Бугго. – Я хочу спросить его насчет нашей пушки. Сдается мне, она не только чугунными ядрами стреляет.

– Все-таки решились дать эльбейцу бой?

– Я бы предпочла от него смыться… Кто виноват, что такой драчливый попался. – Бугго вздохнула, потерла виски. – Глупо сдаваться без боя, коль скоро на борту есть оружие.

– Я вот что думаю, госпожа Анео, – медленно проговорил Хугебурка. – Мы сейчас подпустим его поближе. Я нарочно сделаю ошибку в маневрировании. Пусть пальнет, черт с ним. Пусть даже попадет. После попадания сразу отключим все приборы. Создадим у него такое впечатление, будто нам крышка. А когда он окажется совсем рядом – разнесем его из нашей пушки в упор.

– Опасно, – сказала Бугго.

Хугебурка тяжело вздохнул.

– Именно, госпожа Анео. Именно, что опасно. Но другого выхода я не вижу.

– Можно ведь выстрелить по нему и с расстояния, – сказала Бугго, нервно скребя пальцами по пластику.

– Мы не знаем всех возможностей нашей пушки, – напомнил Хугебурка. – И никто не знает, даже Малек. Рисковать нельзя. Будем стрелять издалека – остается вероятность, что гад уйдет неповрежденным. А второго выстрела у нас может и не оказаться. «Барриера» втрое больше. И гранат с нервно-паралитическим газом на борту «Ласточки» больше нет.

Бугго покусала губы.

– Согласна, – сказала она. – План хорош. Опасен, но и хорош. Единственный выстрел.

– Все-таки я нашел принципиальное различие между вами и этим Ерхоем, – произнес Хугебурка, безрадостно улыбаясь своему капитану. – Он слишком дорожит своей шкуркой. А вы – нет.

Бугго весело улыбнулась.

– Я отчаянная, правда?