Потом они гуляли по крупному белому песку на берегу океана, глядя на светящиеся изнутри волны, пели, читали стихи, с интересом поглазели на плантацию светящихся в темноте багбрабусов – летающих пузырчатых мхов, привезенных с одной из планет альфы Возничего. Мхи сплетались в причудливые ажурные замки, напоминающие искусственные архитектурные сооружения, и можно было понять дальразведчиков, наткнувшихся на эту форму жизни и принявших ее за следы разумной деятельности.

Поздно вечером по местному времени компания разделилась на пары, и как-то само собой получилось, что Ивор остался с Мириам. Девушка притихла, глядя на высыпавшие звезды, видимые сквозь вуаль реклам и светомузыкальных струй; они стояли на скале, нависшей над водой.

– Тебе не хотелось бы попутешествовать по Вселенной? – прозвучал ее тихий нежный голос.

Ивор, чувствующий ее локоть, но не смеющий обнять, ответил не сразу, мысленно нанизывая на свое настроение строчки рождавшихся стихов:

– Я посещал наши лагеря у других звезд. Вместе с отцом.

– Я имела в виду Большую Вселенную.

– Древо Времен?

– Есть гипотеза, что Древо Времен не одно во Вселенной. Разве ты не проходил курс вариантной истории?

– Проходил и гипотезу слышал.

– Так хочется взглянуть на Земли других Ветвей!

Ивор улыбнулся.

– Мне знакомо это чувство. Наверное, об этом мечтают все, кто занимался квисторией. К сожалению, Ствол заблокирован, и проникнуть внутрь него невозможно.

– Но ведь твой отец каким-то образом проник в него? – заметила девушка.

– Откуда ты знаешь?

Она удивленно оглянулась.

– Ты же сам говорил. Да и папин кванк, приходивший к нам, прибыл сюда из своей Ветви через Ствол.

– Необязательно, он мог использовать трансгресс.

– Нет, не мог, трансгресс, если ты помнишь курс технологии Игр, система, предназначенная для судейского персонала, а не для людей.

– Мой отец пользовался трансгрессом свободно.

– Потому что он был участником Игры и потенциальным Игроком.

– Хорошо, не будем спорить. Но я почему-то уверен, что трансгресс открыт для людей, просто мы не знаем кода его вызова. Кстати, чтобы проникнуть в Ствол, заблокированный прошлым судебным исполнителем…

– Тебе известно, кем он был? – перебила Ивора девушка.

– Отец говорил, что им был Игорь Марич. Так вот, чтобы пройти в заблокированный Ствол, нужен дриммер.

– Значит, он у твоего отца имеется.

– Если бы дриммер был у моего отца, он не просил бы помощи. Надо выяснить, у кого он остался на Земле, и передать отцу.

– А что, это мысль, – загорелась Мириам. – Я подозреваю, что он у комиссара.

– Почему же Полуянов до сих пор не выручил отца?

– Потому что не заинтересован в этом. Недаром он спрашивал о твоем разговоре с посланником и пригрозил сканировать память. Я вообще считаю, что этот человек что-то скрывает и даже, может быть, уже играет на стороне одного из новых Игроков.

Ивор озадаченно посмотрел на профиль девушки, высказавшей то, что мучило его самого.

– Тогда нам надо поговорить с твоим отцом и поделиться нашими соображениями.

– Зачем делиться? Мы сами все выясним и сделаем. Ты не знаешь моего папочку: он на километр не подпустит нас к Стволу и вообще к этой проблеме. Давай действовать самостоятельно.

– Но как-то не очень удобно… – промямлил Ивор.

Мириам повернулась к нему, решительно сдвинув брови.

– Ты хочешь выручить своего отца?

– Хочу.

– Тогда отбрось все колебания! Я попытаюсь выведать место нахождения дриммера по своим каналам, ты по своим. Как только получим его – начнем действовать. А сейчас предлагаю посмотреть на Ствол.

– Можно подумать, ты его не видела.

– Ночью он красивее и таинственнее.

– Нас к нему не пропустят близко.

– У меня есть папин пропуск.

Ивор невольно улыбнулся.

– Я не думал, что ты такая решительная.

– А я не думала, что ты такой несамостоятельный, – рассердилась Мириам. – Летим к метро. – Она взяла его за руку. – Я беру над тобой шефство и выведу в люди. Квисторы мы или не квисторы? Способны заменить дедов и отцов или нет?

– Способны, – со вздохом заверил ее Ивор.

Через минуту они сидели в такси, которое доставило молодых людей к метро Маалу, затем в Брянске нашли свободный флайт и направились к двухкилометровой колонне хронобура, располагавшейся недалеко от небольшого старинного городка Жуковка.

Когда-то Ствол выглядел как куст черного чертополоха, представляя собой конгломерат проросших друг в друга пространств с разными свойствами. Но двадцать лет назад он вдруг потерял форму чертополоха и теперь издали казался гладким светящимся белым минаретом, вершина которого растворялась в световой вуали неба. Вблизи же он вырастал в рифленую пористую гору, ощутимо массивную и тяжелую, внушающую беспокойство и дискомфорт. К тому же эта рукотворная гора была окружена вогнутой полупрозрачной стеной энергоотражателя и цепью рогатых слоноподобных туш хроностабилизаторов, усиливающих эффект тревожного ожидания.

Однако ближе чем на три километра флайт с молодой парой не подпустили. Стоило ему достичь окраины Жуковки, как перед аппаратом высветилась в воздухе алая надпись: «Внимание! Запретная зона! Вход без пропуска запрещен!» Затем из-за стены энергоотражателя выметнулся луч оранжевого света и нарисовал перед носом флайта решетку, что на языке аэроинспекции означало: «Остановитесь немедленно!»

На панели киб-пилота замигал желтый огонек вызова. Ивор остановил флайт, включил приемник.

– Борт ноль-ноль-шесть, – раздался в кабине скрипучий недовольный голос. – Поверните назад. Зона в радиусе трех километров закрыта для пролета любых видов транспорта.

– Имею пропуск службы безопасности с красной полосой, – ответила Мириам. – Номер сто одиннадцать двести.

Короткая пауза. Потом тот же голос проговорил:

– Пропуска данной серии недействительны. Немедленно покиньте запретную зону!

– Как недействительны?! – возмутилась девушка. – Это же пропуск моего… – Она прикусила язык.

Из темноты перед висящим в воздухе флайтом возник треугольный хищный контур когга с синими огнями воздушной инспекции.

Ивор встрепенулся, дал команду кибу, и флайт сдал назад, удаляясь от фарфорово-белой башни Ствола. Когг воздушного патруля бдительно сопроводил его до вылета из зоны и сгинул.

– Ничего не понимаю! – с досадой сказала Мириам. – Отец же пользовался этим пропуском неоднократно.

– Значит, что-то произошло, – пожал плечами Ивор. – Поменялись коды, сигналы, начальство изменило допуск. Мало ли что еще? Может быть, виной всему появление негуманского спейсера. Если так, то мы вообще не сможем подойти к Стволу.

– Что-нибудь придумаем. – Мириам оглянулась. – На меня хронобур действует, как красная тряпка на быка. Так хочется побродить по его коридорам, побывать в других Ветвях, познакомиться с другими кванками…

Ивор промолчал, хотя у него тоже изредка возникало это желание. Сами собой сложились строки:

Он медленно прочитал их вслух.

Мириам замерла, разглядывая выхватываемое из темноты сполохами реклам лицо спутника, задумчиво проговорила с каким-то странным выражением недоверия и восхищения одновременно:

– Ты действительно поэт, Жданов. А я поначалу отнеслась к твоему дару скептически. Прости, ладно? Почитай еще что-нибудь свое. Впрочем, – вспомнила она, где находится, – у нас еще будет время. Помчались по домам, утром займемся неотложными делами. Время не ждет.

Ивор был с ней полностью согласен, хотя домой лететь не хотелось. Хотелось продолжить вечер и быть с дочкой Ромашина еще долго… долго…