– Легион!..

Подошел пинасс, мигнул зрачком индикатора, открывая колпак. Богданов сел, тут же запищал зуммер видео на руке. Над браслетом встало облачко света и превратилось в тяжелую голову Керри Йоса, начальника отдела безопасности Управления аварийно-спасательной службы. Богданов машинально отметил время – без десяти три ночи, перевел его на среднесолнечное. Получилось без десяти пять по ССВ. Не одному Станиславу звонят посреди ночи, мелькнула мысль.

– Не спишь? – осведомился Йос скрипучим голосом. – Что-то я тебя плохо вижу. Где ты?

– Только что закончил со Славой цикл расчетов по аварии на сто третьем спутнике. Ты был прав – Рагимантас сделал ошибку, не дав сигнал на СПАС[7]. Ближайший оперативный когг мог успеть, но…

– Я говорил.

– А мы проверили. Я сейчас выбрался из ВЦ[8], в парке нет света. Что случилось?

– Жми в управление, сколько тебе надо времени?

– Минут двадцать пять, если срочно.

– У нас не бывает не срочно. Даю тебе сорок минут. Кстати, у тебя нет знакомого специалиста по ТФ-связи?

– Нет… впрочем, погоди. – Богданов вспомнил недавнее знакомство с Филиппом Ромашиным. – Есть один специалист, конструктор ТФ-аппаратуры.

– Годится. Хватай его, где бы он ни был, и тащи в управление. Все.

Виом погас. Богданов немного посидел, чувствуя холодок тревоги, заползающий в сердце, потом вызвал сто семнадцатую комнату вычислительного центра, откуда только что вышел. К счастью, Станислав еще был там.

– Слава, тут такое дело: вызывает Керри, а что случилось, не говорит. Вероятно, что-то серьезное, иначе он не стал бы нас тревожить ночью. Еще ему нужен специалист по ТФ-связи. Твой Филипп хороший инженер?

– Он инженер-синектор[9].

Богданов уважительно прищелкнул языком.

– Неплохо! Охарактеризуй его вкратце.

– Тридцать один год, мастер спорта по волейболу, холост. Родители погибли во время первой разведывательно-контактерской экспедиции на Орилоух. Вот и все, если коротко. Могу добавить, что я его знаю с детства, жили в одном доме.

– Неплохо, – повторил Богданов. – Вызывай его немедленно, только не пугай. Где он живет?

– Живет-то он недалеко, в Басове, восьмой круг Москвы, минут десять лета до ближайшего метро, но неужели Керри не нашел специалистов в техническом секторе?

– Не знаю, значит, не нашел. Дай координаты управления твоему Филиппу и добирайся туда сам, сроку у тебя сорок минут, а я на минуту заскочу домой, предупрежу жену. Чует мое сердце, что освобожусь не скоро.

Богданов закрыл колпак, вскрыл запломбированную крышку спидометра ключом, имеющимся только у работников аварийно-спасательной службы, и отключил ограничитель скорости. Пинасс задрал нос и со свистом пошел в небо. А в следующее мгновение Богданов увидел летящий навстречу, прямо ему в лоб, такой же каплевидный аппарат с алой мигалкой. Он успел врубить экстренное торможение (Какого лешего?! Ненормальный он, что ли, встречный киб-водитель?!) и растопырился в кресле, упираясь ногами в переднюю стенку, ожидая страшного лобового удара. Но ничего не произошло! Шедшая навстречу машина врезалась в пинасс неощутимо, как призрак, и растаяла, будто ее и не было. Зато богдановский пинасс оказался почему-то развернутым носом к парку.

– Что это было? – спросил Богданов у киб-водителя, вытирая вспотевший лоб. – Почему ты не затормозил?

– Не было приказа.

– А движущийся навстречу аппарат – не приказ?!

– Пространство впереди было свободно на глубину радарной видимости.

– Как это свободно?! А этот… «призрак»?

– Мы пересекли слой воздуха, отражающий все предметы, как зеркало. Шедший на нас аппарат был моим отражением.

Богданов посидел с минуту, растирая ушибленное колено, и скомандовал поворот. «Чертовщина какая-то, – подумал он уже спокойно. – Или я плохо знаю физику атмосферы? Что-то не припомню, чтобы кто-то описывал явления «зеркального воздушного слоя». Придется запросить информарий физиков, некомпетентность для безопасника недопустима…»

Богданов еще больше бы удивился, если бы узнал, что его часы с этого момента стали отставать от эталонов точного времени на пятьдесят минут.

Сопровождаемый Томахом, продолжая недоумевать по поводу неожиданного вызова, Филипп шагнул в дверь и остановился. Кабинет начальника отдела безопасности УАСС представлял собой в данную минуту поляну в глубине тропического леса. Сложно и сильно пахло зеленью, тиной, цветами и еще чем-то терпким и незнакомым, но дышалось легко и свободно, совсем не так, как в настоящем тропическом лесу.

Томах смело двинулся через всю «поляну» к группе людей, обступивших какой-то прозрачно-хрустальный шар. Филипп не решился идти за ним, хотя все это тропическое великолепие было иллюзией, созданной аппаратурой видеопласта.

Один из стоящих у шара обернулся, тотчас же лес вокруг исчез, а за ним и половина людей, из которых остались трое; появилась обстановка кабинета: гнутые янтарные стены, с искрами в глубине, висящий над черной бездной пола пульт видеоселектора, прозрачный шар с роем золотых пчел внутри, семь кресел у стола.

– Проходите, – сказал хозяин кабинета, на виске которого иногда словно сам собой шевелился розоватый, едва заметный косой шрам.

Филипп, испытывая неловкость, прошел вслед за Томахом и сел рядом. Пока Керри Йос разговаривал с кем-то по виому, он исподволь осмотрел кабинет, шар, гадая, что это за устройство, и, осваиваясь со своим новым положением, стал изучать руководителя одного из самых легендарных отделов Управления аварийно-спасательной службы.

Керри Йос среди других ничем особым не выделялся – таково было первое впечатление. Невысокий, с плечами разной высоты; лицо тяжелое, с массивным подбородком, близко посаженными не то серыми, не то карими глазами; нос картошкой, прямые губы. «Красавцем его не назовешь, и кого-то он мне напоминает…» – подумал Филипп.

Станислав, очевидно, понял его состояние, хмыкнул, наклонился к уху соседа, которого Филипп видел впервые. Тот еле заметно улыбнулся и неожиданно подмигнул Филиппу, отчего конструктор снова почувствовал себя не в своей тарелке: как-никак в отдел безопасности его приглашали в первый раз.

Керри Йос закончил разговор и выжидательно посмотрел на присутствующих.

– А где Никита? Слава, разве он был не с тобой?

– Он ушел раньше, потом позвонил из кабины такси. Собирался на минуту заскочить домой…

– Понятно, подождем минуту. А пока давайте знакомиться. Меня зовут Керри, я начальник отдела безопасности.

– Это Филипп Ромашин, – представил Филиппа Томах. – С ним мы знакомы давно, практически с детства.

– Тектуманидзе, – представился улыбчивый сосед Томаха, судя по загару и чертам лица – грузин.

– Бассард, – коротко представился четвертый незнакомец.

– Филипп – конструктор ТФ-аппаратуры и мастер спорта по волейболу планетарного класса, – добавил Томах.

– Неплохо, – с уважением сказал Керри Йос, – весьма неплохо. У нас будет время познакомиться поближе. Где же все-таки Никита? – Он наклонился к столу и вытащил из него «бутон» микрофона. – Андр, созвонись с Богдановым…

– Не надо, – раздался с порога голос заместителя начальника отдела. – Товарищи, со мной произошла любопытная история. – Никита прошел к столу.

Теперь Филипп мог разглядеть его лучше, чем давеча во время знакомства. Замначальника отдела был худощав, среднего роста, с неторопливыми движениями, полной уравновешенностью мимики и жестов и с пронзительными глазами ясновидца. И голос у него был глубокий и хорошо поставленный.

Богданов закончил рассказ о «столкновении» с «зеркалом», и Филипп тут же вспомнил свое недавнее приключение. Но рассказать об этом постеснялся.

– Все ясно, – сказал Керри Йос, – и не такое бывает с безопасниками ночью. Но я не понял, почему ты задержался.