В глубине души Реми надеялся, что она растеряется. Расплачется, раскается, признается. Он думал, что будет с ней суров, но она расскажет что-то такое, из чего будет следовать, что она запуталась… И он сможет ее простить… А она все отрицает! Она врет, нахально обманывает, глядя на него мокрыми несчастными глазами, и рассчитывает, что он сейчас растает от ее обаяния и невинности! Ну нет, больше этот номер не пройдет! Больше Реми не купится, баста!
– Э-э-э, нет! Так дело не пойдет! – Реми тоже почувствовал на себе взгляды и понизил голос. – Слезами вы ничего не добьетесь! И ваши жалкие попытки продолжать лгать ни к чему хорошему не приведут! Вы ведь убили этого человека вовсе не защищаясь, как вы мне сказали, а хладнокровно и преднамеренно! Вы его убили и сбросили тело в реку, а из меня сделали сообщника, дьявольская интриганка!
Ксюше показалось, что это ее сбросили в реку и она ушла под воду с головой. Она не могла дышать, грудь сдавило. Она не верила своим ушам, в которых все еще звучал металлический голос, тихо чеканивший каждое слово.
– Я не… – попыталась что-то сказать в свое оправдание Ксюша.
– Хватит! Довольно! Я сыт по горло!
– Я его не убивала! И вообще никого не убивала!.. – пролепетала Ксюша, пытаясь поймать безжалостный взгляд.
Но тщетно. Не глядя на нее, Реми встал и, бросив салфетку на стол, направился к выходу. Ксюша беспомощно провожала его взглядом. Она видела, как Реми расплатился и покинул ресторан, так и не обернувшись.
Оставаться под перекрестным огнем чужих взглядов было невмоготу. Ксюша, усилием воли сдерживая уже булькавшие в горле рыдания, прошла через зал и вышла на вечерний бульвар. Дождя не было, ночное небо было ясным и холодным. Ксюша растерянно брела по Страстному, не видя и не слыша ничего вокруг себя, и в ее мозгу царил хаос. Что он сказал? Почему? И, главное, он ее бросил!!! Не просто в ресторане бросил, а вообще бросил. Четырехдневный роман, набиравший обороты не то что с каждым днем – с каждым часом! – закончился. Закончился нелепо, глупо, обидно, горько…
Правильно, не надо было и начинать. Это все – от начала и до конца – была надуманная идея. Совершенно глупая, бесперспективная идея! Просто высосанная из пальца! Из таких идей никогда ничего хорошего не получается… Не в свои сани не садись – вот в чем мудрость! Какая из нее Шарон Стоун? А все Сашка! И как это только Ксюша позволила себя уговорить? Когда, в какой момент она потеряла разум?.. Все началось тогда, в тот роковой понедельник…
Качаясь в пустоватом вагоне метро, который вез ее в сторону проспекта Мира (где жила Александра), она с осуждением разглядывала свое расплывчатое отражение в темном стекле и пыталась понять, проанализировать свою роковую ошибку. Ксюша считала, что ошибки нужно непременно анализировать и делать из них выводы, которые должны застраховать ее на будущее от повторения оных…
В ее возрасте было совершенно простительно не знать, что в подавляющем большинстве случаев люди и не повторяют старых ошибок. А просто совершают новые.
Остаток вечера был выплакан на плече у старшей сестры. Увидев у своей двери Ксюшу – берет сбился на глаза, тушь отпечаталась темными кругами под глазами, лицо несчастное, как у побитой собачонки, – Александра отменила выход на какое-то светское мероприятие и, заставив сестренку умыться и снять тушь косметическим молочком, усадила рядом с собой. Слушать горькую повесть о растоптанной любви пришлось недолго: она укладывалась в несколько коротких фраз.
– Ты его спросила, с чего он это взял? – дослушав, задумчиво поинтересовалась Александра.
– Не знаю… Нет, не спросила.
– Боже мой, какая же ты идиотка! Ты хоть поняла толком, что произошло?
– Он догадался, что я его обманула…
– Да нет же! Дело вовсе не в этом! Ксения, у тебя от чувства собственной вины мозги совершенно перестали работать! Приди же в себя наконец! Ты понимаешь, что он обвинил тебя в убийстве?!
– Почему? – изумленно спросила Ксюша. – В каком убийстве?
– Хотела бы я знать ответ на этот вопрос… – пробормотала Александра. – Не нравится мне это. С тех самых пор, как он вынудил тебя поехать на квартиру, – не нравится. Откуда это взялось – река? И при чем тут ты?
– Он считает, что я этот труп убила? То есть что это я убила человека и труп в реку сбросила?!
– Дошло, слава богу. Судя по всему, именно это он и считает! Может, Андрюшиного жильца и вправду кто-то убил?
– Утопил?!
– Или сбросил мертвое тело в реку…
– Как такое может быть?
– Как-как! Не знаешь, как людей убивают?
– Но почему Андрюшиного жильца?
– А почему нет? Тебя надо было спросить сначала, что ли? В Москве каждый день убивают кого-то!
Ксюша смотрела на сестру с отчаянием. Губы ее снова начали дрожать и вспухать от наступающего плача.
– Саш, он меня бросил!
– Другого объяснения я не вижу… – бормотала Александра себе под нос, не слушая патетические восклицания сестры. – Это единственно возможное объяснение… Ладно, попробуем это дело поправить!
В Ксюше тут же проснулась надежда. Она не знала, что придумала Александра, но доверяла ее творческим способностям и была уверена – сестра придумала что-то действительно дельное. Она смотрела на Александру глазами преданной собаки, которая знает, что участь кусочка сахара, зажатого в руке, находится во власти ее хозяина.
– Давай мне телефон твоего Реми.
Александра решительно набрала номер гостиницы и попросила ее соединить с Реми Деллье.
Но француза в номере не было.
Француз сидел у Киса на кухне и вот уже битый час каялся, запивая горькую иронию горькой водочкой.
– Ясно же было, что убила она этого мужика в другом месте! Так же не бывает: убила – тела нет, кофе пила – чашек нет, на вазе следов нет, на полу крови нет! А я, кретин, глядя в ее наивные глаза, все это кушаю! И еще причмокиваю от удовольствия! Пропылесосил! Паркетик протер тряпочкой! Просто бюро добрых услуг! Бойскаут! Мать Тереза!
Реми застонал от испытанного унижения.
– Да, – сочувственно произнес Кис, – убийство было преднамеренным… И вся эта история с попыткой изнасилования – вранье. Только я одного не усек: зачем ей надо было тащить тебя в квартиру, если преступление было совершено в другом месте? Если бы она тебя использовала на месте преступления с целью уничтожить ее следы – я бы понял. Но убийство было совершено не в квартире – там нет следов, там нет ничего тяжелого, чем можно было бы всерьез оглушить… Так зачем она тебя туда притащила?
– Ты знаешь, она не тащила меня в квартиру. Я сам настоял… Как последний придурок! Труп решил помочь вынести!
– Разыграла! – убежденно сказал Кис. – Она сама тебя подвела к этому предложению. Разжалобила рассказом о попытке изнасилования… Сказала, что труп там лежит до сих пор… Ты и поперся… Но только зачем ты ей понадобился, вот что я хочу понять? Отпечатки стереть? Она в этой квартире бывала, раз знает ее хозяина – а она его знала, раз убила и утопила! – и отпечатки ее там, безусловно, есть, но она могла стереть их сто раз без тебя. Для такой ерунды ей не нужен профессионал. Что ее могло еще беспокоить в квартире, если квартира не является местом преступления?
Реми посмотрел на Алексея.
– Знаю. Понял! Вот зачем: ей нужно было что-то забрать из квартиры, какую-то улику, вещь, которая могла указать на нее! И меня использовали как средство для открывания замков, как вульгарную отмычку! И пока я там корячился, ползая по паркету, она прихватила то, за чем пришла!
– Очень возможно… По крайней мере, это объясняет ситуацию… Ну, а она-то что тебе сказала?
– Опять стала врать. Что никого не убивала и все это придумала… Дальше я не дослушал.
– А ты знаешь, – задумчиво проговорил Кис, – если мы с тобой на верном пути и она воспользовалась твоей помощью, чтобы попасть в квартиру… То вполне могло быть и так, что она действительно никого не убивала…
Он едва заметно улыбнулся, увидев, как встрепенулся Реми.
