«Ноу комменс, – подумал детектив. – У записных книжек ножек нет: сами уйти не могли. Кто-то им помог переместиться в пространстве…»
Алексей Кисанов осмотрелся. Оставался компьютер. Он его включил. Через несколько секунд на черном фоне экрана зависла фраза: компьютер сообщал, что не находит загрузочный диск.
Как это мило… Записные книжки выкрали, жесткий диск из компьютера изъяли.
Дело обещало быть сложным. И детектив почувствовал, что свой кайф он получит сполна.
Алексею Кисанову, которого друзья называли попросту Кис, нравились сложные дела. Они вызывали в нем интеллектуальный зуд; они бросали ему вызов. А какой мужчина не мечтает в душе о ринге? И, разумеется, о том ринге, где он станет победителем!
А он любит быть победителем, Кис.
Люля, увы, ничем не могла ему помочь. Адреса она тоже не знала. Так вышло, что с лучшим Владькиным другом она была едва знакома. Конечно, они встречались: Владька ее представил еще до свадьбы, они ужинали вместе в ресторане. Потом Влад Филиппов, так звали друга, был с женой на их свадьбе. Люле было не до него и тем более не до его жены, но ей хватило взгляда, брошенного на нее мельком, чтобы понять, почему Владька избегал встреч семьями: жена Влада была типичной фифой.
Наверное, поэтому два закадычных друга предпочитали встречи на нейтральной территории – в ресторане или дома у Владьки. Люля им никогда не мешала: она понимала, что присутствие дамы обязывает, а она не любила обязывать. Зачем? Им есть о чем поговорить без нее!
Посему они довольно быстро сорганизовались с Владькой таким образом, что его друг приходил в те вечера, которые Люля проводила со Славкой Мошковским за работой или за показами. Она им не хотела мешать – и в результате знала крайне мало об этом человеке.
Это никак не могло устроить Киса. Он учинил Люле допрос с пристрастием: потребовал, чтобы выложила все, что знала о лучшем друге ее мужа.
…Влад Филиппов был немного старше ее Владьки, кажется, года на три-четыре. Они росли в одном дворе, в Анапе. Родители их познакомились именно в силу схожести фамилий и имен сыновей: то медсестра перепутает пацанов, то участковый, к которому соседи обращались из-за неоднократно разбитых футбольным мячом стекол и прочих выходок мальчишек. Два Влада, один Филипченко, другой Филиппов, – два дворовых хулигана… Пацаны дружбу сохранили до взрослых лет, родители тоже.
Потом пацаны выучились – Влад-старший в Москве, а ее Владька в каком-то замызганном местном техническом институте. Потом началась взрослая жизнь. Влад Филиппов нашел Владика Филипченко перед окончательным переселением в столицу: он собирался жениться на москвичке…
И дружок его, Влад-младший, пообещал в скором времени нагнать приятеля.
Нагнал он его в горбачевскую перестройку. Вдруг объявили свободу предпринимательства, и Влад-младший очень быстро освоился с непонятным делом под названием «предпринимательство». Он много чего предпринял, тычась, как слепой кутенок, в новые формы деятельности, в непроглядный правовой туман и в как раз тогда начавшийся беспредел – что со стороны криминала, что со стороны органов правопорядка. Он перебрал множество затей, сменил несколько мест работы и наконец оказался в Москве: там свободы было больше и зависимости от местных властей меньше.
В столице, предприимчивый по натуре, он снова с жаром ударился в предпринимательство. Открывал какие-то фирмы, закрывал их, открывал новые…
Надо признать, что ее Владька – любитель приключений и в некотором роде авантюрист. Причем успешный: деньги он заработал довольно быстро. Однако, заработав на хлеб, на масло и на икру, он вдруг остановился. И призадумался. По крайней мере, так он рассказывал Люле. Захотелось Владьке чего-то серьезного, надежного. «Всех денег не заработаешь», – говорил он.
И тогда он пошел в фирму к Владу Филиппову. За годы предпринимательских скитаний и авантюр Владька сам изучил компьютер и программирование: специалисты тогда были редки и малограмотны. И в результате Владька, который любил сам все уметь и знать, мог дать хорошую фору любому специалисту.
Как-то Влад Филиппов сказал, что им нужен толковый компьютерщик и надежный, проверенный человек в фирму. Владька был с детства проверенный, куда же больше? И так два друга стали работать вместе. Люля была уверена, что в фирме «Росомаха».
…А в «Росомахе» он не числился, вот в чем фокус. И на визитке мужа, которую отыскала Люля, значился только его мобильный телефон. И ясно, что только Влад-старший, который Филиппов, может пролить свет на эту странную историю.
Дело было за малым: найти его.
Собственно, милиция его уже нашла. Осталась, правда, несолоно хлебавши: Влад-старший не помнил ничего. Амнезия, последствие автокатастрофы. Но Кис уже однажды сталкивался с подобным явлением[2] и знал, что память может неожиданно вернуться в любой день. И он хотел бы оказаться рядом в этот самый день.
Задействовав все свои связи через бывших коллег по Петровке, он получил сведения о месте проживания Влада Филиппова.
Он жил в районе Октябрьской, недалеко от французского посольства. Незнамо как, но Кис издалека опознал его на подходе к дому. Может, по тяжелой походке человека, которому жизнь в тягость? Может, уже вблизи, – по потухшему, безрадостному взгляду?
Проследив за предполагаемым Владом (Владиславом по документам), Кис убедился, что он вошел в ту самую квартиру, которая обозначена в адресе; стало быть, детектив не ошибся.
Будучи человеком практичным, Алексей Кисанов выждал: человеку надо пописать, переодеться, поесть, и вот тогда уже имеет смысл его побеспокоить. Иначе разговор не получится: человек сделает все, чтобы выдворить незваного гостя.
Он исправно переждал почти час. И только потом поднялся на шестой этаж роскошной новостройки с эркерами и позвонил в дверь.
Дверь, однако, молчала. Детектив слышал, как разносились по квартире его бесплодные звонки. Казалось, там никого не было…
Но он с час назад убедился, что человек вошел именно в эту квартиру. Поколебавшись, Кис высадил хлипкую дверь: он знал, что квартира новая, хозяин только переехал и не успел защититься бронированными дверьми. Выбить ее ничего не стоило.
И не напрасно, как оказалось. Вовремя вынул хозяина из петли.
Ясное дело, вопросы пришлось отложить на потом – когда делаешь искусственное дыхание рот в рот, то беседовать, прямо скажем, неудобно. Приехала «Скорая» – Кис сам вызвал, и ему удалось сторговаться с врачами о сопровождении пострадавшего суицидника: так он хотя бы узнал номер больницы, куда увезли Влада-старшего.
Оставив его на попечение врачей – бог миловал, Влад был в сознании и быстро уснул в палате, получив хорошенькую дозу успокоительных средств, – Алексей вернулся в его квартиру. Связка из трех ключей – два от двери и один от почтового ящика – обременяла его карман без малейших угрызений совести. Он их спокойно прихватил с ключницы и теперь намеревался основательно покопаться в квартире потерпевшего.
Он копался в ней почти всю ночь. Хозяин недавно сюда переехал, и часть вещей находилась в еще не разобранных коробках. В шкафах царил тот идеальный порядок, который бывает сразу после переезда, когда из самых благих намерений хозяева продуманно раскладывают вещи на отведенные полки. Поэтому с содержимым мебели особых проблем не было: там все очевидно… Очевидно, что никаких записных книжек и иных бумаг, способных пролить свет на отношения двух Владов, там не имелось.
Компьютер был совсем новеньким, еще в упаковке, и, натурально, не содержал ни малейшей личной информации.
И Кис засел за коробки.
Уже утром, когда рассвело, а в начале марта светало поздно, он потер воспаленные глаза, зевнул и сказал себе: здесь искать нечего.
И еще он сказал себе: это ненормально. У нормальных людей есть какие-то записные книжки, хотя бы старые (если они уже перешли на ноутбуки); у нормальных людей есть какие-то сохранившиеся письма, счета, квитанции, бумаги, фотографии…
