– Дедушка Умник, а это правда, что карлики могут превращаться, когда захотят? – спросила Бубнилка. Не совсем представляя себе, какая опасность им угрожает, малышка легкомысленно прыгала на одной ножке по ступенькам и выгрызала картинки из вкусненькой маленькой книжечки, как изюминки из булочки.

– Правда, внученька, правда, – подтвердил лобастик. – А еще карлики так делают: подкатывают метательные машины, превращаются в камни и сами себя забрасывают в окна. А у некоторых из них есть кнуты с крючками, они цепляются ими за подоконники и взбираются по отвесной стене.

– Только они влезут, мы им по голове словариком ка-а-ак бабахнем, они и свалятся! Сделаем им оглушительное оглушительство! – Хорошист с пыхтением волок по ступенькам сетку с огромной книгой, в которой было по меньшей мере тысяча страниц и которая называлась очень сложно и загадочно: «Телефонный справочник».

– Интересно, что такое телефон? – любил иногда рассуждать Отелло. – Неужели так называются те штуки с трубками, которые иногда попадаются в пустых домах?

Не успели лобастики все приготовить к отражению штурма, как в конце улицы заклубилась пыль и показалась кавалерия реакторных карликов на красноглазых собаках. За кавалерией маршировала тяжеловооруженная пехота с копьями, булавами, серпами и горшками с раскаленными углями, которыми они собирались забрасывать осажденных.

Всего карликов было около сотни, а перед ними на мощной боевой колеснице с колесами, сделанными из двух просверленных канализационных люков, ехал Бешеный Блюм. В колесницу впрягли двух красноглазых собак с отрубленными хвостами, которых Блюм то и дело подгонял длинным бичом.

Карлики давно уже умели приручать красноглазых собак, которых ловили в зарослях еще щенками, потом выкармливали сырым мясом с кровью, чтобы они стали злыми и беспощадными. Собаки хорошо брали след и могли выслеживать лобастиков и шерстюш даже в самых густых камышах или в заросших репейником и бурьяном проулках заброшенного поселка.

Бешеный Блюм ехал на грохотавшей колеснице по главной улице вдоль мертвых домов, в окнах которых кое-где сохранились полусгнившие рамы. Предводитель слышал мерный топот своей пехоты и голодное рычание собак, которых специально несколько дней не кормили, чтобы они были злее, хотя, как иногда говаривала Рыжая Карла, «свирепее, чем они уже есть, красноглазым собакам не стать».

Бешеный Блюм остановил колесницу возле библиотеки и оглядел своих воинов.

– Обалдуй, где метательная машина? Поставьте ее напротив окон, превращайтесь в камни и начинайте обстрел! – крикнул он карлику, который был при нем вроде адъютанта.

Адъютант Обалдуй почесал шестипалой пятерней заросший шерстью лоб:

– Командир, а машина-то тю-тю… Мы ее утопили, когда через болото переправлялись.

– А мне почему не сказали? – взревел Блюм.

– Сюрприз хотели сделать. А что такое сюрприз? Это когда кто-то один не знает, о чем знают все другие, – бодро сказал Обалдуй. – Правда смешно? Метательная машина – бултых! – в болото и увязла, а вместе с ней и Моргун с Рогаликом. И – ха-ха! – все утонули!

– Сейчас ты у меня посмеешься! А ну-ка возьмите этого кретина и тараньте стену его головой! – приказал Бешеный Блюм.

Несколько карликов-пехотинцев схватили Обалдуя и потащили его к библиотеке под всеобщий хохот. Они разогнались, стремясь с разбегу протаранить дверь его головой, и Обалдую, чтобы сохранить свои скромные мозги, пришлось срочно превратиться в бревно. После каждого удара о дверь бревно весело похихикивало.

В двери уже появились трещины, но в этот момент окно второго этажа распахнулось, и оттуда один за другим полетели толстые словари. Одним из словарей прихлопнуло карлика, гарцевавшего на красноглазой собаке под окнами. Тот упал, запутавшись ногой в стремени, и собака потащила его за собой по улице. Еще несколькими словарями оглушило карликов, таранивших дверь, а остальные бросили бревно и разбежались.

Бревно упало и превратилось в Обалдуя. На лице его была счастливая улыбка.

– А как же массаж моей головы? Разве мне его больше не будут делать? – разочарованно спросил он. Но тут сверху свалился справочник по химии, и, к радости карлика, массаж головы продолжился.

Видя, что дверь протаранить не удалось, Бешеный Блюм привстал в колеснице и скомандовал:

– Забрасывайте кнуты и лезьте! Все на штурм!

Воины со свистом раскрутили свои кнуты, и за подоконник второго этажа зацепилось несколько крючьев. Ухватившись за веревки, осаждавшие стали быстро карабкаться наверх. Но, когда голова первого карлика с кухонным ножом в зубах оказалась чуть выше уровня подоконника, в окне на мгновение появился Хорошист и ударил врага телефонным справочником. Тот разжал пальцы и с криком полетел прямо в приоткрытый канализационный люк. А на остальных карликов, которые ползли по стене следом, Бубнилка вылила баночку с жидким клеем. Это был очень хороший клей, мгновенный, патентованный, который склеивал даже дерево, стекло и кожу. Карлики мгновенно приклеились руками и животами к стене и возмущенно завопили.

– Лезьте по прилипшим как по лестнице! – приказал Бешеный Блюм, раздосадованный из-за того, что лобастики так хорошо обороняются.

Голодные красноглазые собаки выли, подпрыгивали и скребли кирпичную стену библиотеки передними лапами.

– Тоже мне винегретоянцы нашлись. На обед приглашают, – засмеялся Хорошист. – Очень мило с их стороны, но мы лучше дома пообедаем.

– Смотри, они начали приступ! – крикнул Умник. Наступая на плечи прилипшим к стене карликам и используя их как ступеньки, наверх лезли осаждающие. За спиной у каждого из них в специальном чехле висела утыканная гвоздями булава, которую они готовы были выхватить, как только руки освободятся.

Из окна на них сыпались книги и словари, многие осаждавшие падали, но их места сразу занимали другие. А в это время карлики снова принялась таранить дверь, которая уже еле-еле держалась.

– Это до чего ж дойти надо, чтоб деликатесами швыряться, – ворчал Отелло, сбрасывая на нападавших один за другим двенадцать томов Шекспира.

– Книги не для того написаны, чтобы ими швыряться. Книги написаны, чтобы их кушать. Правда, папочка? – спросила Бубнилка.

– Не мешай, не видишь: я занят! – проворчал Хорошист. В этот момент карлики залезли друг другу на плечи, и в окне показалась перекошенная в ухмылке физиономия рыжего врага. Хорошист стукнул его по лбу романом Достоевского «Преступление и наказание», и пирамида из карликов с воплем обрушилась.

– Вот что значит вечная ценность! Преступление еще не совершено, а наказание уже последовало, – с удовлетворением отметил Хорошист.

В стену рядом с его головой ударил массивный кирпич и разлетелся на осколки.

– Ах так! Ну так получайте! – И Хорошист с Отелло, раскачав вдвоем, вышвырнули из окна телефонный справочник, а старый Умник с помощью телепортации[1] чуть-чуть подправил его полет, сделав его более прицельным.

Телефонным справочником Бешеного Блюма вышибло из колесницы. Карлики захохотали. Но они сразу же замолчали, когда Блюм, позеленев от злости, встал с земли и отряхнулся.

– Все на приступ, олухи! – прохрипел он. – Если через пять минут вы не принесете мне голову того, кто это сделал, я всех вас побросаю в пруд!

Дверь наконец не выдержала тарана и слетела с петель. Карлики бросились было внутрь, но в этот момент собаки, запряженные в колесницу, встали на дыбы, и колесница опрокинулась. Карлики оглянулись и замерли.

– Сюда идет чудовище! – закричал Обалдуй. – Смотрите!

В конце улицы появился огромных размеров монстр с красной кожей, под которой вздувались могучие мышцы. Он был совершенно лыс, кожа его собиралась в глубокие складки, а на лбу сверкал единственнный яркий глаз, как у циклопа. У монстра было шесть рук, в каждой он держал по остро отточенной блестящей секире. На ходу чудище размахивало своими секирами так, что их лезвия сливались в одно. Монстр был так велик, что легко перешагивал через дома, и земля содрогалась под его тяжестью.