Меня всегда поражала энциклопедичность знаний моего друга. В отличие от коллеги Малинина, я не мог запомнить самые простые вещи. До прибытия на базу, к примеру, все время забывал, в каком году родился. Помнил только число и поэтому день рождения отмечал каждый месяц. С одной стороны это хорошо и даже очень здорово, но с другой – к моменту прибытия на базу мне, по моим подсчетам, сравнялось триста пятьдесят шесть, а это для работника рудной добычи слишком много. Пришлось в анкете скинуть двести шестьдесят шесть. Получилось ровно девяносто. Мой работодатель не возражал. Даже напротив – очень смеялся и сказал, что я замечательно выгляжу для своих лет…

По стенам расползалась медлительная серость, тянула щупальца, вяло превращала камень в истонченную временем труху. А дальше разливалась одна только черная пустота – там, где, по идее, должно было находиться продолжение коридора, но не было ничего. Из темного провала тянуло мертвенной сыростью.

Увиденное навевало на неподготовленный разум такую стойкую жуть, что всякому человеку хотелось немедленно развернуться и бежать без оглядки. Только куда бежать – маленькую базу торийных старателей бездна поглотила почти полностью. Позади осталось несколько складских помещений, стыковочная площадка, лента автопогрузчика и рудный тоннель, где мы обычно трудились с коллегой Малининым.

Медики стояли и заворожено наблюдали, как лампа дневного освещения на потолке покрылась похожим на изморозь налетом и начала стремительно тускнеть. Как будто тлеющий в ней огонек жизни душила серая мгла.

Знаю почти наверняка, что они думали в этот момент: «То же будет и с нами».

– Это что такое? – проговорил медик с бычьей шеей.

– Мы полагаем, уважаемые господа, что это вирус, – с тех пор, как начал говорить, Малинин всегда отличался изысканной вежливостью.

– Спасибо, коллега, – поддержал я его. – Вирус, пожирающий все живое.

– И неживое. – Уточнил Малинин.

– Спасибо, коллега.

– Не за что, коллега.

– Какой же это вирус?! Это не вирус. Это трендец.

– Я бы не был столь категоричен, – отозвался Малинин.

– Вы абсолютно правы, коллега.

– А ну-ка, придурки, – главный медик вдруг извлек из-под халата пистолет. – Мы сматываемся. Где у вас склад с горючкой?

– Склад был там, – снова проявил готовность помочь предупредительный Малинин и указал на черный провал.

– Спасибо, коллега, – отозвался я, – очень любезно с вашей стороны помочь этим скверным докторам. Я обернулся к медику с бегающими глазками. – Вы же не станете угрожать нам этим страшным оружием?

– Ничего, коллега, – заговорил Малинин. – Я видел в своей жизни людей по-настоящему скверных. Эти люди не такие. Они работники медицины. Наверное, они собираются, если потребуется, даже силой принуждения спасти нас от скверного вируса. Но, право слово, мы и сами готовы помогать вам.

– Вот и отлично, – кивнул тощий. Видимо, он решил, что перегнул палку, и сунул пистолет обратно под халат. – Двигаем отсюда. Пока нас не накрыло.

И мы направились обратно.

– Почему вы не вызвали спасателей?! – поинтересовался главный медик. Я заметил, что в голосе у него появились истерические нотки. Я такие вещи сразу улавливаю. Сам раньше был склонен к истерикам. Еще до прибытия на базу.

– Доктор всегда придет на помощь, – процитировал Малинин известную телерекламу.

– Вы абсолютно правы, коллега, – поддержал я его. – Доктор службы ноль три с вами всегда, даже когда ваша жизнь висит на волоске, даже в обстоятельствах, которые вам кажутся фатальными. Обратитесь в службу ноль три – и вы, и ваши близкие немедленно получите помощь и поддержку высококлассного специалиста.

Повисла пауза.

– Вы что, дебилы?! – Тут доктор с бычьей шеей схватил коллегу Малинина за воротник и встряхнул.

– Я бы так не говорил, – осторожно отозвался тот, болтая в воздухе ногами.

Раньше, когда я еще не работал на базе, злые люди часто называли меня «дебилом». За то время, что я провел на Глуце, я привык к уважительному отношению со стороны коллег и персонала базы, и на оскорбление отреагировал болезненно. От обиды едва не прослезился. Но мне, все же, удалось взять себя в руки. Правда, для этого я вцепился зубами в ладонь, так, что едва не прокусил ее до крови.

– Да, уровень интеллекта у нас весьма небольшой, – сказал я тихо. – Во всяком случае, так написано в наших анкетах. Другие на эту работу не соглашаются. Говорят, здесь торийная пыль, опасная для здоровья. Но платят нам хорошо. Да и пыль эта опасна не для всех, я так думаю.

– Он думает, – главный доктор скривился. – Ты понял, Тео, где мы оказались?

– В дурдоме! – откликнулся Тео, обладатель бычьей шеи и вспыльчивого характера, – занесло, мать твою…

– Так вас зовут Тео, – догадался я, – очень приятно познакомиться. Я Антон Сергеевич Горский, младший сотрудник пятой рудной корпорации, бурильщик пятого разряда. Мой коллега – Виктор Львович Малинин, младший сотрудник пятой рудной корпорации, бурильщик пятого разряда.

– Ты что, издеваешься? – Бычья шея и плоское лицо оказались от меня в непосредственной близости.

– Тише, Тео, – Главный доктор взял здоровяка за плечо, – он не издевается. Он просто тупой. Он же все доходчиво объяснил. Сейчас не до разборок. Так, вы двое, умники…

Я удовлетворенно кивнул – наконец-то правильные речи.

– Прежде всего, лично я вас дебилами вовсе не считаю. Времени у нас совсем мало. Скажите-ка, парни, здесь есть резервные запасы топлива?

– Конечно, есть, – откликнулся гордый собой коллега Малинин – он был рад, что может услужить попавшим в критическую ситуацию докторам.

– Отлично, – от радости главный доктор рассмеялся и подмигнул своему напарнику. – И где они?

– Тоже там, – Малинин жизнерадостно махнул в сторону черного провала.

Тощий выругался, заставив меня поморщиться – грязная брань всегда вызывала у меня чувство протеста.

– А еще есть? – поинтересовался грубиян с надеждой.

– Больше нет.

– Вы абсолютно правы, коллега, – подтвердил я. – Это последнее.

– Рация? Рация, с которой вы передавали сигнал. Где она?

– Тоже там, – Малинин вежливо улыбнулся. – Хорошо, что вы нас услышали и прилетели…

Тут с медиками случилась уже натуральная истерика, что меня порядком удивило – я полагал, что в бригады врачей берут самых выдержанных и спокойных индивидуумов. А тут такое. Здоровенный Тео зачем-то схватил коллегу Малинина и приложил головой о стену, а меня сильно толкнул, так что я упал. Что касается главного доктора с черными злыми глазками, то он метался по коридору и безостановочно проклинал нас и нашу базу. Мне это очень не понравилось, ведь база – наш второй дом.

Затем, оставив нас в коридоре, медики, демонстрируя сплоченность, вдруг одновременно пришли к какому-то решению и метнулись в стыковочный отсек, где остался их старый катерок. И какой в этом смысл, если, по их же собственным словам, топлива не осталось даже на взлет?

Как я и предполагал, вскоре доктора с криками выбежали обратно в коридор. Оказалось, что весь отсек успел погрузиться во тьму, а от их суденышка осталась ровно половина, на которой, понятное дело, лететь нельзя…

Через пару часов все, что осталось от базы – рудный тоннель.

– Зачем только мы перехватили этот гребаный сигнал? – главный медик сидел на полу, обхватив голову руками.

– Так вы ненастоящие доктора? – заинтересовался Малинин.

– Действительно, – поддержал я его, – пора скинуть маски, господа. Мы в одной лодке.

– Да, дебил ты недоделанный! – заорал медик, демонстрируя, что и он тоже склонен к немотивированной агрессии. – Никакие мы не доктора! Перехватили ваш сигнал бедствия, погасили его, и полетели сюда. Думали поживиться торийной рудой. Ее можно сдать на любой перевалочной станции за хорошее бабло. А тут такое…

– Я сразу понял, что вы не медики, – я с сожалением кивнул, – знаете, как я догадался?