– Я не прячусь, – ответил кто-то глухим голосом. – Занято!

У меня немного отлегло от сердца. Должно быть, я здорово напугал своим видом кого-то из команды и вынудил человека запереться в уборной.

– Извините, что я без разрешения поднялся к вам на борт, – расслабленно сказал я, стараясь придать своему голосу оттенок вины и покорности. – Дело в том…

Дверь в это мгновение резко распахнулась, и я невольно отшатнулся. На пороге тесной уборной стоял невысокий рыжий мужчина лет тридцати с жесткими волосами, злыми глазками, лишенными ресниц и бровей, с крупным носом, усыпанным веснушками. На нем были только шорты до колен да какой-то невзрачный овальный амулет на шее.

Мужчина прищурил водянистые глазки, подбоченил руки и, вперив в меня недобрый взгляд, спросил:

– А ты вообще-то кто такой?

Чтобы казаться выше, он встал на порожек. По-моему, сделал он это помимо своей воли, машинально, по давно отработанной привычке. Я рассматривал его высокий открытый лоб и неестественно высоко взбитую прическу, напоминающую пышную лисью шапку, что тоже добавляло несколько сантиметров роста.

– Я тут пролетал мимо, – начал я объяснять, но вполне нормальные слова, которые я мысленно заготовил, на слух оказались совершенно идиотскими. – В смысле, я летел на самолете… На спортивном «Яке»…

– Короче! – потребовал рыжий.

– Мой самолет упал в воду рядом с вашим катером…

– Допустим. А ты?

– Я тоже упал. Вместе с ним, – пояснил я, начиная злиться.

– И что ты теперь от меня хочешь?

Есть на свете люди, с которыми совершенно невозможно разговаривать – ни на какую тему. По-моему, этот рыжий принадлежал к их числу.

– Я хочу добраться до берега, – сквозь зубы процедил я. – Почувствовать под ногами земную твердь.

– А я здесь при чем? – пожал плечами рыжий.

Я понял, что еще немного, и я стукну рыжего по его яйцевидной голове.

– Отвезите меня на берег. Пожалуйста, – сдерживаясь изо всех сил, проговорил я.

– Ха, отвезти! – усмехнулся рыжий, и я заметил у него во рту на самом видном месте крупный золотой зуб. – Отвезти! – повторил он, качая головой во все стороны и стараясь не встречаться со мной взглядом. Бесцеремонно потеснил меня, выходя в коридор, закрыл за собой дверь. – Вот так, по-твоему, все просто? Взять и отвезти? Вообще-то ты зря выбрал эту яхту.

– Пардон, – с чувством ответил я. – Но другой рядом не оказалось.

– Я бы посоветовал тебе свалить отсюда.

Он снова посмотрел на меня своими поросячьими глазами и прищурился. Мне вдруг пришла в голову мысль, что меня либо разыгрывают, либо я разговариваю с ненормальным.

– Послушай, а тут еще есть люди? – спросил я ровным голосом с легкой требовательностью, как если бы обращался в справочное бюро аэропорта.

– А кто тебе нужен? – уточнил рыжий, вплотную придвигаясь ко мне, отчего мне снова пришлось попятиться к лестнице.

– Ну… К примеру, капитан.

– Капитан? – Рыжий, как мне показалось, насторожился. – Именно капитан или еще кто-нибудь?

– Именно капитан.

– А ты с ним лично знаком?

Я внимательно рассматривал водянистые глаза моего собеседника, но рыжий тронул меня за плечо и несильно подтолкнул к лестнице.

– Осторожно, очень крутая! – предупредил он.

«Вот же утюг ржавый! Шипит, обжигается, а толку никакого!» – мысленно выругался я и поднялся на палубу. Рядом с лебедкой, широко расставив ноги и сунув руки в карманы, стоял сухощавый рослый мужчина зрелого возраста с седой бородой и усами. Он был в армейском камуфляжном костюме, его голову прикрывала такая же пятнистая кепка с козырьком. Его рыхлый, как кусок пемзы, нос был широким, заостренным книзу, отчего напоминал падающую авиационную бомбу. Впалые щеки покрывали глубокие, словно рубленые раны, морщины. Глаза незнакомца рассмотреть мне не удалось, так как на них лежала плотная тень от козырька.

Я решил, что это и есть капитан.

– Здравствуйте, капитан! – приветствовал его я, изображая торопливую деловитость серьезного человека, у которого каждая минута на счету. – Мне надо с вами поговорить.

Мужчина в камуфляже тем не менее на мое приветствие не ответил и никак не отреагировал на мою протянутую ладонь.

– С кем имею честь? – спросил он низким голосом, и я только тогда обратил внимание, что капитан стоит на моих кроссовках, расплющив их, и по палубе текут мутные ручьи.

Пришлось снова излагать историю рокового падения и махать в ту сторону, где, предположительно, затонул мой несчастный самолет. Незнакомец слушал молча, лицо его ничего не выражало, лишь один раз он переглянулся с рыжим, который стоял за моей спиной.

– А почему, храбрый юноша, вы решили, что именно я капитан? – спросил он.

Этим вопросом он меня озадачил.

– Почему? – пробормотал я и подумал: «А хрен его знает почему!» Но вслух сказал: – Да потому, что вы просто вылитый капитан! Борода, рост, голос…

Мне показалось, что незнакомец усмехнулся. Рыжий за моей спиной торопливо произнес: «Так-так-так… Ну-ка, ну-ка…»

– И что же, больше я никого вам не напоминаю? – вкрадчивым голосом спросил бородатый.

Люди, которые так спрашивают, обычно уверены в утвердительном ответе. Но как бы я пристально ни всматривался в суровые черты незнакомца, он не вызвал во мне более никаких ассоциаций. С бородой, в камуфляже, «обветренный, как скалы» – вылитый капитан, да и только.

– Нет, больше вы никого не напоминаете, – признался я. – Если, конечно, очень напрячь воображение, то еще Че Гевару.

– Что?! – вспылил рыжий, словно я произнес что-то оскорбительное. – Что ты сказал?! А ну повтори!!

Бородатый усмехнулся, кивнул головой, принимая мое сравнение с легендарным революционером, откашлялся в кулак.

– Тем не менее, если вас это сильно не затруднит, впредь зовите меня просто Фобосом, – попросил он. – Но прежде потрудитесь объяснить, почему ваш самолет упал именно здесь?

Я мысленно отметил, что хоть Фобос и производит впечатление неглупого человека, некоторые его вопросы ставят меня в тупик, и я начинаю злиться.

– Потому что именно здесь у него отказал мотор, – ласково пояснил я, как если бы объяснял ребенку нечто элементарное.

– А где ваши вещи?

Я невольно оглядел себя, свои босые ноги и потемневшие от воды джинсы и не сразу нашелся что ответить.

– Вещи? Какие вещи?

– Ну, допустим, документы?

– Документы остались в аэроклубе. Зачем их возить с собой? ГАИ самолеты не останавливает для проверки документов. А все остальное, наверное, растворилось от долгого пребывания в воде.

Фобос еще некоторое время пристально смотрел на меня своими замаскированными в тени козырька глазами, будто из амбразуры. Он достал из накладного кармана пачку сигарет и закурил.

– Послушайте меня внимательно, бедный вы мой! – сказал он хрипло и снова покашлял в сморщенный коричневый кулак. – Не знаю, кто вы такой и зачем поднялись на борт этой яхты, но ничем помочь мы вам не сможем.

– Напрасно. Помочь ближнему своему – святая обязанность каждого человека, – с самым серьезным видом выдал я.

Рыжий почему-то заржал.

– Есть причины, от нас не зависящие, – расплывчато пояснил Фобос.

– Какие такие причины? – искренне удивился я.

– Слишком много вопросов задаешь, узкоглазый! – язвительно вставил рыжий.

Я захлопал глазами, которые всегда считал достаточно круглыми, и тряхнул головой, словно желая избавиться от наваждения. Вокруг плескалось все то же пронзительно-синее море, над головой резвились чайки, и далекий берег выдавал себя мутной дымкой на горизонте. Яхта все так же покачивалась на волнах, и два незнакомых человека, обступив меня, держались напряженно и недружелюбно.

– Тогда позвольте мне воспользоваться вашей радиостанцией, – попросил я.

Фобос опустил голову и ответил из-под козырька:

– Радиостанция не работает. Аккумуляторы сели. И солярки нет.

– Ты понял, узкоглазый?! – начал паясничать за моей спиной рыжий, топнул ногами, хлопнул ладонями по лодыжкам. – Сели аккумуляторы! Кончилась соляра! Мотор заржавел! Море высохло! Ать! Эть! Ить!