Я отпустила Кристю и велела:

– Сопли утри.

Потом помяла в руке наволочку и глянула на Марию Ивановну:

– Роскошное белье, надо бы еще купить, да денег нет.

Старушка невероятно оживилась:

– Где такое дают, деточка?

– Да позади метро, у оптушки.

– Покажешь мне?

– Угу, – буркнула Кристя и потерла красное, вспухшее ухо. – Конечно.

Мария Ивановна вытащила сумочку и попросила:

– Виолочка, посидите тут пока, компьютер не трогайте, я там текст печатаю.

– Не умею с ним обращаться, – вздохнула я, – у нас его нет, даже не представляю, как включать!

Мария Ивановна окончательно успокоилась.

– У подруги внучка замуж выходит, подарок нужен, лучше и не найти!

Это точно. Данный комплект белья Томуся купила за бешеные деньги в чрезвычайно дорогом магазине. Нас пригласили в воскресенье на свадьбу, и мы решили, что роскошный пододеяльник, простыня и наволочки – это лучший презент для такого случая. Редкая женщина не придет в восторг при виде подобной красоты. Вот и Мария Ивановна моментально понеслась к метро, забыв о работе. Впрочем, я ее понимаю. Сама бы полетела, не задерживаясь, узнав, почем бельишко.

Старушка притормозила на пороге и сказала:

– Душенька, до одиннадцати тут никого не жду, начальство явится к полудню. Просто посидите спокойненько, чтобы посторонние не зашли.

– Конечно, – кивнула я и вытащила из сумочки «Мегаполис», – почитаю пока.

Мария Ивановна и Кристя ушли. Быстрее стратегической ракеты я кинулась к компьютеру. Только бы не перепутать последовательность действий!

Машина странно зацокала, на экране возникли какие-то бегущие строчки, заморгали цветные линии. Я в ужасе глядела на экран – еще сломается, не дай бог! Но потом монитор моргнул и вновь загорелся приветливым голубым светом. Через минуту появился «геометрический вальс», и я расслабилась. Похоже, процедура закончена, информация переписана.

Сунув диск в сумочку, я развернула газету и принялась читать очередные сплетни про Киркорова и Пугачеву. Примерно минут через сорок на пороге появилась страшно расстроенная Мария Ивановна и сосредоточенно ковыряющая в носу Кристя.

– Не успели, – пояснила бабуся, окидывая взглядом стол.

– Подожди в коридоре, – строго велела я Кристе.

Мария Ивановна еще раз оглядела стол, убедилась, что я ничего не трогала, и протянула:

– Девочка-то у вас немного того, странная. Говорю, пошли скорей, так нет! Сначала камень из кроссовки вытряхивала, затем давай ногу чесать, полчаса возилась! Только прошли десять шагов, споткнулась и стала шнурки завязывать.

– Да, – вздохнула я, – с мозгами беда, отец – алкоголик, сами понимаете, ну мы пошли!

– Душенька, – пропела Мария Ивановна, – уступите комплектик. К чему он вам, а?

Делать нечего, пришлось продавать белье, купленное за сто долларов, за жалкие тридцать рублей.

На улице Кристя спросила:

– Ну как?

– Гениально, после школы пойдешь учиться на актерский!

– Ни за что, – отрезала Кристина, – кстати, с тебя мороженое «Баскин Роббинс», самое большое, литровое ведро.

– Дороговато будет, – вздохнула я, – может, нашим обойдешься?

– Ни за что, – возмутилась Кристя. – Это за ухо! Между прочим, могла бы и не откручивать его с такой силой!

Дома я бросилась в кабинет и всунула диск в системный блок. Надо же, сделала все правильно!

Через час, сладко потянувшись, вышла на кухню и заварила чай. Предполагала, что процент идиотов велик, но чтобы в столице их нашлось столько!

Мария Ивановна тщательно вела «бухгалтерию». Всего с первого января этого года к ним обратились тысяча восемьсот человек, то есть получается, что в среднем почти каждый день – а агентство работало без праздников и выходных – десять кретинов, десять Буратино приносили сюда свои кровные денежки. Суммы, на которые заключались контракты, колебались от трехсот долларов до двадцати тысяч. Но самое интересное было не это! Только сто человек с начала года получили назад свои баксы. В мае таких клиентов было только восемь. У остальных, очевидно, желания исполнились. Просто поразительно.

Полина работала, не покладая рук, вернее ног. Наверное, ей постоянно приходилось бегать по городу. Фамилия Леонова то и дело мелькала в списках. Март – десять клиентов, февраль – девять, апрель – семнадцать. Меньше всего в мае – только шестеро. Хотя это, наверное, легко объяснить. Начался сезон отпусков, и москвичи толпами подались в теплые края и на дачи.

Я уставилась на экран и выписала фамилии тех людей, которые, обратившись к Поле, заплатили самые крупные суммы: Логвиненко Оксана Мартыновна – 20 тысяч, Зверева Ольга Леонидовна – 15 тысяч, Караулов Федор Петрович – 15 тысяч.

Остальные отставали с довольно сильным отрывом. Больше тысячи долларов не дал никто. Навряд ли у этих людей были какие-то невероятные желания. Скорей всего наоборот, самые простые, типа устройства на работу, избавления мужа от алкоголизма или ребенка от наркомании. Ничего тайного в них нет. А вот интересно, за что заплатила Оксана Мартыновна двадцать «тонн»? И ведь ее мечта исполнилась! Пометки о возврате денег нет. Вот Зверевой и Караулову повезло меньше, им их баксы вернули… С кого начать? Пожалуй, с Логвиненко, заплатила больше всех, небось и желание самое крутое!

Радуясь, что Мария Ивановна аккуратно записала телефоны и адреса клиентов, я потыкала пальцем в кнопочки и жизнерадостно прощебетала:

– Добрый день, канал НТВ, программа «Загадай желание», можно Логвиненко Оксану?

– Слушаю, – ответил приятный женский голос.

– Редактор Тараканова, – официально представилась я, – хотим предложить вам принять участие в нашей передаче!

– Где взяли мой телефон? – удивилась Оксана.

– Компьютер выбрал, давайте подъеду и все объясню подробно.

– Хорошо, – весело согласилась дама, судя по голосу, ей еще не исполнилось и тридцати.

– Когда удобно?

– В любое время, я сижу дома, – радостно пояснила Оксана.

– Часа через полтора буду, – заверила я и кинулась одеваться.

При взгляде на дом сразу стало понятно, что милая дама отдала услужливому Мефистофелю не последние копейки. Высокое здание, стоящее на одном из крылатских холмов, украшали зеркальные стекла, а парковка перед подъездом была забита роскошными сверкающими иномарками, ни один отечественный автомобиль не попался на глаза.

Шикарный бесшумный лифт мигом вознес меня на шестнадцатый этаж. Я тихонько присвистнула. Семен великолепно зарабатывает, его бизнес приносит стабильный доход, но квартира наша, вернее две, соединенные в одну, находится в простом доме, правда, кирпичном, постройки 50-х годов. Потолки у нас три двадцать, кухня большая, комнаты просторные… Но дом, в котором жила Оксана Логвиненко, меня просто потряс. Я никогда не видела таких роскошных, застеленных коврами лестничных клеток. У одной стены стоял диван, у другой – два кресла и журнальный столик, на подоконнике цвела герань и пахло не отбросами, а французским парфюмом. Двери же выходящих на шикарную площадку квартир были обиты снежно-белой натуральной кожей, и на них золотом горели номера квартир.

Створка 120-й была приоткрыта. Очевидно, Оксана Мартыновна, услыхав в домофон, что корреспондентка прибыла, распахнула дверь. Надо же, совсем не боится. С другой стороны, чего ей опасаться! Вход в подъезд охраняют три железные двери и звероподобный секьюрити с кобурой на поясе. Странно другое: дама крайне беспечна, раз поверила на слово незнакомой женщине и пригласила ее к себе. Но когда госпожа Логвиненко выглянула в холл, все сразу стало на свои места. Да ей лет пятнадцать, не больше. Впрочем, все-таки девчонке около двадцати, но глупа она оказалась как-то уж слишком неправдоподобно. Мне даже сначала показалось, что хозяйка меня разыгрывает.

– Ой, – взвизгнула она, – а я вас по телику видела, ведете новости на НТВ, только сейчас куда-то подевались.

Я недоверчиво глянула на нее. Издевается, что ли? Но большие карие глаза Оксаны лучились восторгом, и стало понятно, что девчонка выпалила фразу от чистого сердца.