Бывает, делаешь для близкого человека все самое хорошее, а получается хуже некуда.

Сегодня вечером, честно выполнив все приказы Норы и услыхав от нее: «Ступай, отдыхай, больше дел нет», я отправился в свою комнату и прилег на диван. Рука потянулась к книге. Часы пробили восемь, спать еще рано, можно спокойно насладиться историей жизни древних майя. Я сунул ноги под плед – не так давно в квартире отключили отопление, на дворе конец апреля, но до сих пор холодно и сыро. Впрочем, мне сейчас очень даже хорошо. Я начал перелистывать страницы, ища, на чем же остановился вчера. Конечно, некоторые люди ничтоже сумняшеся загибают угол листа, но мне это несвойственно. Мой отец, известный писатель, внушил сыну почтение ко всякому печатному изданию, пусть даже и низкопробного содержания. Книга – это результат творчества многих людей, и держать ее следует чистыми руками, не надо брызгать на нее кетчупом, чаем или мусолить жирными пальцами. Итак, майя, древняя, плохо изученная цивилизация…

Не успели глаза побежать по строчкам, как на столике у изголовья затрясся мобильный. Подавив желание отключить аппарат от сети, я протянул руку и схватил трубку. 20.05. Самое время для Николетты, сейчас она воскликнет: «Вава! Хочу в гости!»

И прощай индейцы майя! Но неожиданно из сотового донесся не капризный голос маменьки, а бас моего доброго приятеля Игоря Квасова:

– Слышь, Вань, тут такое дело…

– Какое? – насторожился я.

Игорь мало похож на человека, способного впутаться в неприятности, он защитил докторскую диссертацию по теме «Поэзия Серебряного века» и живет не в нашем времени. Кое-кто недоуменно хихикает, столкнувшись с Игорем впервые. Квасов одевается по моде давным-давно ушедших дней. И зимой, и летом он при полном параде: пиджак, рубашка, галстук, идеально выглаженные брюки и обязательно шляпа. В жаркие дни – из соломы или полотна, в холодные – из фетра или меха. А еще он всегда имеет при себе длинный зонтик-трость, так, на всякий случай, Квасов человек предусмотрительный и обстоятельный.

Мы с Игорем дружим с институтских времен, Квасов до последних лет ходил в завидных холостяках, но два года тому назад он влюбился в тихую, скромную, отметившую тридцатилетие Ирочку. Девица ждала своего принца, и он наконец-то явился, но не на белом коне, а на скромных «Жигулях», хотя в наше время четыре колеса предпочтительней такого же количества лошадиных ног.

Роман у моего приятеля тек неторопливо, парочка ходила в театр, консерваторию, на эстрадные концерты… Наверное, Ирина обладает редкостным терпением, потому что она никаких матримониальных намеков кавалеру не делала и не торопилась перевести затянувшиеся платонические отношения в интимные. Я, честно говоря, радовался, что на пути Квасова встретилась старомодная Ирочка. Намного хуже было бы, влюбись Игорь в особу, пожелавшую через десять минут после знакомства нырнуть к нему под одеяло, а спустя час заявившую: «Ну, когда у нас свадебка?»

– Так что произошло? Говори скорей, – поторопил я Игоря.

– Меня Ира избила, сильно, кровь течет.

Книга выпала из моих рук.

– Что?

– Ирина отчего-то накинулась на меня с кулаками, – повторил Игорь, – ума не приложу, в чем дело. Сделай одолжение, приезжай ко мне.

Я вскочил и побежал к двери.

– Ваня, ты куда? – высунулась из кабинета Нора.

– К Игорю Квасову, у него беда.

– Какая?

– Похоже, Ирина сошла с ума, – бормотнул я, завязывая шнурки. – Представляете, она избила Игоря.

Нора хмыкнула:

– Может, наоборот, в ум пришла? Кстати, я бы на ее месте давным-давно настучала профессору по лысине. Ну сколько можно морочить уже не юной особе голову? Годы бегут, а она все в вечных невестах. Игорь себя ведет крайне непорядочно. Не забудь, как всегда, ключ от домофона, я хотела сегодня пораньше лечь, а Ленка сядет сериал смотреть и не услышит звонка.

Я молча кивнул и вышел на лестницу. Нора иногда бывает крайне несправедлива, я всегда беру с собой связку ключей. Да и вообще, похоже, у нас с хозяйкой разное понимание порядочности. Лично мне кажется отвратительной манера некоторых мужчин моментально зазывать партнершу в загс, а потом столь же быстро бросать ее вместе с родившимся некстати младенцем. Игорь просто хочет изучить будущую подругу жизни, понять, сумеют ли они рука об руку пройти до могилы. Что же тут плохого? Торопливость нужна лишь при ловле блох!

Игорь открыл дверь сразу, я посмотрел на него и воскликнул:

– Ты выглядишь вполне нормально.

– Не считая этого! – вздохнул Квасов и, повернувшись спиной, спустил с плеч рубашку.

Из моей груди вырвался возглас удивления: спина между лопатками была покрыта тонкими, вздувшимися рубцами, кое-где кожа лопнула и на ранах застыла кровь.

– Господи, – закричал я, – тебе же больно! Надо ехать в больницу.

– Нет, нет, – испугался Квасов, – ерунда, сделай одолжение, помажь ссадины йодом.

Мы пошли на кухню, Игорь сел на стул, а я начал осторожно дезинфицировать раны приятеля.

– Что у вас стряслось? – я в конце концов не сумел сдержать любопытства.

Квасов ткнул пальцем в сторону стола.

– Во всем виноват торт.

Я проследил взглядом за рукой Игоря и удивился еще больше:

– Это кремовое безумие?

– Да!

– Оно ей показалось невкусным? – недоумевал я. – Однако!

Игорь поморщился и сказал:

– Понимаешь, я сегодня впервые пригласил Ирину к себе.

– Хочешь сказать, что до сих пор она тут не бывала?

– Верно.

– Но почему? Ты живешь один, никаких родственников с болтливыми языками, настороженными глазами и любопытными ушами вокруг нет! Отчего не позвать девушку в гости?

– Именно поэтому, – кивнул Квасов, – ну что она должна была обо мне подумать, когда поняла бы, что мы с ней в квартире вдвоем, а? Ясное дело, сначала следовало предложить ей руку и сердце.

Я закашлялся. Да уж, иногда Игорь перегибает палку!

– Я решил сделать это в торжественной обстановке, – бубнил тем временем Квасов, – купил загодя торт, заехал за Ириной на работу и сказал: «Дорогая, у меня дома имеется замечательная коллекция марок, не хочешь взглянуть?»

Дама сердца не стала ломаться, в конце концов, ей не десять лет, и она, наверное, отлично поняла, почему Игорь вдруг решил продемонстрировать ей филателистические раритеты.

Парочка прибыла в апартаменты, профессор и впрямь вытащил кляссеры[1] и довольно долго листал страницы. Ира стоически вытерпела сию процедуру.

Потом Квасов спросил:

– Чаю, дорогая?

– Спасибо, – кивнула гостья.

Игорь принялся хлопотать по хозяйству.

– Тебе цейлонский или индийский?

– Какой проще.

– Может, китайский?

– Право, мне без разницы.

– Боишься обеспокоить меня? Сущая ерунда! Так что заваривать? Давай каркадэ?

– Давай, – кивнула Ира.

– Он настаивается полчаса.

– Тогда цейлонский.

– У нас полно времени.

– Хорошо, пусть будет каркадэ.

– А сахар какой?

– Любой.

– Песок?

– Да.

– Может, рафинад?

– Пожалуйста.

– Тростниковый, коричневый?

– Хорошо.

– Или белый, очищенный!

– Мне все равно, – неожиданно рассвирепела Ира.

Квасову показалось, что девушка обиделась, и он удвоил старания.

– Лимончик порезать?

– Да.

– Или лайм?

– Можно и его.

– Предпочитаешь варенье? Есть вишневое.

– Отлично.

– …и персиковое.

– Однофигственно! – рявкнула Ирина.

Слегка удивленный непривычной в устах любимой лексикой, Игорь воскликнул:

– А вот тортик! Твой кусочек самый вкусный, я уже положил его на тарелку.

И тут Ирина неожиданно проявила строптивость.

– Не хочу.