А сейчас Дюваль со своими людьми сидел в сонном приграничном городке Ихтанамор, опекал Иррабана и маялся бездельем.

– Ничего, не расстраивайся. Без работы не останешься. Есть и для тебя кое-что. Я тут читал твой доклад…

– Какой?

– Номер семнадцать, двухмесячной давности. Ты сообщал, что на солмаонском посту сидит хитрый командир, который со всеми контрабандистами дружит, да еще вдобавок на чжаньскую разведку подрабатывает. Так?

– Да какой пост! Название одно. Местные говорят, его возвели как доходный дом для торговых гостей, когда гильдия еще и не помышляла отделяться. Ну и заодно как станцию для имперских курьеров: отдохнуть, переночевать, скакунов сменить. А сейчас в нем сидит гарнизон, человек двадцать, делают вид, что собирают пошлину. Но по Ринтагайскому тракту торговые караваны ходят редко – слишком узкий. Так что имперцы больше контрабандистов опекают.

– А командир кто?

– Целый трехлучевик! Кайноль кин Ахнамара. Рассказывают, что его сюда сослали из столичного гарнизона за какие-то провинности. То ли трахнул не ту, то ли украл не там.

– Может, просто не поделился с кем надо?

– Не знаю, наверное. Он и здесь не успокоился. Про контрабандистов я уже говорил, да и чжаньцы ему хорошо платят. По этой дороге курьеры так и снуют: из Солмаравана в Морскую столицу по Ринтагайскому тракту самый короткий путь. Понятное дело, останавливаются на ночлег или просто скакунов сменить. Пока гонец спит, Кайноль послание переписывает. Может, и подливает чего курьеру, дабы сон покрепче был.

– Откуда такие подробности?

– Ха! Когда наш трехлучевой патриот встречался с чжаньским агентом, я метрах в пятидесяти с камерой лежал и направленным микрофоном. Тут со скуки и не такое выкинешь!

– Без санкции?! Жан-Поль! Я знаю твою квалификацию, но ты подумал, что могло случиться, если б тебя заметили?

– Не заметили. В Легионе хорошие инструкторы.

Квашнин разозлился.

«А дисциплине в Легионе не учат, что ли?!»

– Твоя самоуверенность может плохо кончиться! Ты всех нас подставляешь!

– Прости, командир. Больше не повторится. Сам понимаешь, скучно здесь сидеть без дела, вот и лезу в самое пекло, – раскаяние в голосе Дюваля отсутствовало напрочь.

Игорь подумал, что сейчас француз перестанет извиняться и перейдет к хвастовству. «Может, снять его с группы? С точки зрения безопасности – да, следовало бы, но кем заменить? Рихтер еще слишком неопытен, Энтони – безынициативен, Стоквелл вообще адреналиновый наркоман, ему дай волю он из будничной работы Службы сплошные погони с перестрелками устроит».

– Зато мы теперь точно знаем, что Кайноль пашет на чжаньцев. Я даже заснял связного, который с ним встречался. Больше, правда, не будет. На посту хватает лишних глаз, а за выдачу шпиона или пособника пять золотых положено. Так что пришлось им придумывать схему похитрее.

«Ну вот, уже начал хвастаться. Так я и знал».

– Что за схема?

– На посту работает парень – дурачок, сын одной местной вдовы. Работает по принципу: подай, принеси, выйди вон. Ну, и за скакунами заодно присматривает. А им положено всегда быть в форме, чтобы курьер в любой момент мог заменить своего, уставшего, и скакать дальше по свои делам. Паренек скакунов в лес выводит – прогуляться, ноги размять. Так вот, когда у Кайноля есть, что сообщить интересного, он сует послание дурачку, а тот чжаньцам передает. В лесу, подальше от посторонних глаз.

– А как они узнают, что пришла пора встречаться?

– Ты будешь смеяться, командир… – Дюваль улыбнулся, довольный, что тему с несанкционированной прослушкой удалось замять так быстро. Авантюра же чистой воды! Видимо, Квашнин сегодня в хорошем настроении. В любом другом устроил бы зверскую головомойку.

– Ладно, это сейчас не важно. Главное, что командир поста действительно имеет выход на чжаньскую агентуру. Слушай внимательно, Жан-Поль. Я тебе сейчас скину пакет, в нем привет от аналитического. Кто у тебя реже всех выходит на улицу и не успел еще народу в округе глаза намозолить?

– Стоквелл. У него ж акцент. Сидит в нашей комнатушке, язык учит.

– Отлично. Как раз с акцентом он легче всего сойдет за гильдейского курьера. Пусть остановится на посту, заночует. Будут подливать снотворное – хрен с ними, пускай. А в сумку ему положишь то, что в пакете. Там и текст, и стандартная форма свитка для официальной переписки.

– А потом?

– А потом проследишь дауна, посмотришь, с кем он встретится. Место, где он скакунов своих пасет, наверняка одно и то же. Если будет свободный канал, можно продублировать со спутника, но лучше все же подстраховаться.

– Ясно. Сделаем. А с чжаньцем что делать?

– Ничего. Пусть себе идет. Он письмо через границу понесет, обратно в гильдию. Здесь его Свен встретит.

– Как-то запутано все, командир. Может, просто подсунуть письмо дурачку? Передал бы – и все. А о том, где взял, да откуда, он уже через полчаса и не вспомнит.

«Насколько проще работать с Ли и Свеном! – подумал Игорь. – Элементарные схемы они просчитывать уже научились, Ли так вообще скоро в аналитический переведем. А Дюваль все простые решения ищет».

– Просто – не всегда правильно, Жан-Поль. Представь теперь, что чжаньцы отстегнули Кайнолю денег, спасибо, мол, за ценные сведения. Он, конечно, не откажется, но вряд ли смолчит, что на самом деле ничего не передавал. Жадность жадностью, но он зверь пуганый, судя по твоим рассказам, на каждый звук дергается. Что там за измену в его ранге положено?

– Поющая Пята, – француза передернуло.

– Вот-вот. Вряд ли он спит и видит, чтобы его на глазах у публики медленно давил раскаленный пресс. Потому подозревает всех и сразу же поймет: раз кто-то воспользовался его каналом, тайна раскрыта. Собственно, на то, что он до этого допрет, мне наплевать. Но и чжаньцы не дурачки, сообразят, что получили дезу. И вся операция насмарку. Причем не только твоя, но и еще три. В Соцветии выводы сделают быстро: раз в одном месте впарили липу, значит и остальные сообщения на эту тему, как минимум, подозрительны. Ясно?

Со стороны Кайноль кин Ахнамара казался человеком абсолютно несчастным, горько сетующим на коварную судьбу. Хороший, доходный пост разводящего дворцовой стражи в Солмараване в одночасье пришлось оставить, когда вскрылись кое-какие амурные делишки. Фатальное невезение! Ладно бы он был записным сердцеедом, покорял дам направо и налево, тянул за собой тяжеленный груз скандалов и громких интрижек. Нет, ничего такого за ним не водилось. Просто несколько не слишком знатных аристократок меняли свое расположение на пропуск во дворец. Им казалось, что стоит оказаться рядом с самим императором и передать ему прошение, как все их проблемы немедленно разрешатся.

Кайноль их не разочаровывал. Раз женщина хочет – надо исполнить. Правда, Гравандер II терпеть не может просителей, но разве дворцовая стража в том виновата? Разводящий предоставлял шанс в обмен на умение зрелых матрон и неопытный пыл их дочек. Всего-то делов.

К сожалению, у одной из них хватило ума на вопрос дворцового распорядителя «как вы сюда попали?» простодушно ответить правду. Кайнолю приказали объясниться, потом было унизительное разбирательство, позор и ссылка. Разжаловать его по дворцовому табелю о рангах не могли – три луча все-таки! – в башню не заточили, слава Небесному Диску, а казнить и вовсе не собирались. Суд чести дворцового караульного крыла по традиции вели старшие офицеры, каждый не раз делал что-либо подобное, а потому прекрасно понимал: сегодня осудишь на смерть ты, а завтра – тебя.

Приговорили к ссылке в невероятную глушь, на самую окраину державы, командовать пограничным постом.

Какой позор! Трехлучевой командующий захолустного гарнизона из двадцати человек!

В общем, Кайнолю кин Ахнамара оставалось только посочувствовать, чем все и занимались, даже собственные солдаты. Поначалу, правда, они опасались, что новое начальство в свете недавних неприятностей решит нести службу кристально честно и прикроет многолетнюю кормушку – сбор дани с контрабандистов. Однако командир оказался человеком понимающим, даром что трехлучевик, налаженное дело нарушать не стал, а наоборот повел его с еще большим размахом. Доходы росли на глазах.