Дальше шел длинный список, который мне было больно читать, потому что я встречалась с некоторыми из этих людей, когда мы начали разбираться в том, что же у нас все-таки происходит. Агата, жена Дени де Лемиона; вдова Рено Донета; Жанна, вдова Гибеле Дели; Жан Юбер и его жена; Марта, вдова Ивона Кергэна; Жанна, жена Жана Дареля; Тифэн, Эонетта ле Карпентье. Все они были прихожанами церквей, расположенных на территории или около владений или бывших владений Жиля де Ре. Рядом с именами свидетелей стояли названия церквей.
Мы, посещая эти церкви по долгу службы, тщательно опросили свидетелей и, изучив их показания, выяснили, что среди прочих преступлений, в достоверности которых мы уверены, дворянин милорд Жиль де Ре, рыцарь, землевладелец и барон вышеозначенного места, наш прихожанин, находящийся в нашей юрисдикции, вместе со своими сообщниками действительно убил множество маленьких невинных мальчиков, что он действительно занимался с этими детьми противоестественным совокуплением и совершал грех содомии. Он действительно приносил жертвы и заключал сделки с темными силами и совершил другие чудовищные преступления в пределах нашей юрисдикции. Нам удалось узнать из сведений, полученных нашими доверенными лицами и уполномоченными, что Жиль де Ре совершил вышеназванные преступления и прочие возмутительные акты в нашей епархии, а также в нескольких других районах.
В связи с указанными преступлениями Жиль де Ре опорочил себя в глазах серьезных и честных людей. Чтобы развеять сомнения в данном вопросе, мы составили данные письма и ставим на них свою печать.
Написано в Нанте, 29 июля, по поручению епископа Нантского.
– Когда оно будет доставлено милорду?
– Завтра.
– А когда будет объявлено всем остальным?
Он посмотрел в свою пустую тарелку.
– Еще есть время.
Моя собственная тарелка исчезла, а передо мной, словно по волшебству, появился великолепный десерт. На самом деле его принесла молодая послушница, такая тихая и незаметная, что я даже не слышала, как она вошла в комнату. Мне показалось, что я не видела ее в монастыре, хотя скромный апостольник и облачение указывали на то, что она послушница. Я несколько мгновений с восхищением разглядывала десерт, но поняла, что аппетит у меня пропал. Неожиданно я почувствовала на себе взгляд Жана де Малеструа и подняла голову. Он, казалось, прожигал меня глазами, и я поняла, что мне не удалось скрыть от епископа своих переживаний.
Два следующих дня шел дождь, и мы были вынуждены оставаться за закрытыми дверями, однако брат Демьен продолжал следить за созревающими фруктами. Из окна верхнего этажа я видела, как он время от времени стряхивает воду с набухших ветвей, чтобы они не гнулись до земли. В наших садах было множество деревьев – немыслимая задача стряхнуть воду со всех, если только тебя не поддерживает божественное вдохновение.
Когда стало темнеть, я увидела, что он направляется в аббатство, видимо, в последний раз перед заходом солнца. Его самого было бы неплохо хорошенько встряхнуть, потому что он промок до нитки. На дороге между садом и епископальными службами он встретился с всадником, которого, судя по всему, знал, потому что он остановился и они перекинулись несколькими словами. Когда они расстались и разошлись в противоположные стороны, мне показалось, что брат Демьен ускорил шаг.
Он ворвался ко мне, с трудом переводя дух и не позаботившись переодеться.
– Есть новости, – сказал он, пытаясь отдышаться и не обращая внимания на лужу, которая начала собираться около его ног. – Де Силлэ и де Брикевилль исчезли. Они покинули службу милорда Жиля и сбежали.
И кто бы мог их в этом винить? Мерзавцы, видимо, поняли, что их кузен и господин больше не сможет их защищать. Но какая же бессовестная неблагодарность – они прихватили с собой часть его собственности. Они занимались покупкой строительных материалов для его часовни, а также одежды и подарков для его жертв, обеспечением всем необходимым для огромной свиты во время путешествий. То, что эти гнусные типы добавляли один или два су к стоимости каждого предмета, указанного в счетах, которые они представляли милорду, было так же очевидно, как дождь за окном.
Оставалось надеяться, что милорд не настолько глуп, чтобы ожидать от них чего-нибудь иного; иначе получалось, что он не так умен, как я думала. Эти мысли вызывали у меня беспокойство, впрочем, меня мучили и другие – гораздо более неприятные, – особенно одна, которая не желала уходить, но, с другой стороны, как я ни старалась, не хотела всплывать на поверхность. Но я знала, что со временем она станет четкой и ясной.
Несмотря на все старания брата Демьена, нижние ветки деревьев в нашем фруктовом саду опустились до самой земли. Охваченный ужасом, наш брат во Христе объявил всеобщую мобилизацию, призвав к себе на помощь всех, не только послушниц, но и меня. Мы дружно вышли в сырой сад и принялись подвязывать непослушные ветви веревками и шнурками, какие нам удалось быстро отыскать в аббатстве – в одном случае нам даже пришлось использовать потрепанный пояс монашеской рясы. Мы собирали фрукты, которые начали портиться, а затем подпирали почувствовавшие облегчение ветви рогатинами, найденными в ближнем лесу. Мы не очень понимали, зачем все это нужно, но поскольку любили брата Демьена, то благодушно сносили его причуды.
Когда утро уже подходило к концу, я, работая среди моих дочерей во Христе, краем глаза заметила вдалеке какое-то движение. Выйдя из-под прикрытия деревьев, я принялась вглядываться в сторону запада и вскоре увидела развевающееся на ветру знакомое мне знамя герцога Иоанна. Позади кавалькады стелилась пыль, что не удивительно на наших дорогах, а в следующее мгновение отряд скрылся в воротах аббатства. Я извинилась, хотя в этом не было необходимости, поскольку среди тех, кто работал в саду, занимала самое высокое положение, и поспешила к замку, опуская по дороге рукава своего облачения. В главном дворе я успела развязать передник и бросить его в кухне, что вызвало удивление у посудомойки. Впрочем, она оказалась достаточно ловкой и успела его подхватить. Поднимаясь по лестнице, я, как могла, привела себя в порядок.
Однако оказалось, что я зря старалась: увидев меня, Жан де Малеструа сказал:
– У вас не слишком опрятный вид, Жильметта. Можно подумать, что вы примчались сюда откуда-то… с земляных работ.
– Из сада, – объяснила я. – Брат Демьен…
Епископ устало вздохнул.
– И когда только он находит время для служения Богу?
– Вот именно таким образом он и служит Богу, ваше преосвященство, – пытаясь отдышаться, проговорила я. – Но давайте не будем о нем. Я видела отряд герцога Иоанна.
– Да, – не стал спорить он. – Они только что доставили послание от него. Примерно минуту назад. – Его преосвященство положил руку на стопку бумаг, лежащих на столе. – Я как раз начал читать.
Не дожидаясь приглашения, я села.
– Он хочет прикончить милорда одним верным ударом, – сказал мне епископ, не дочитав послание до конца. – Отобрать все владения, здесь и во Франции, иными словами, лишить всего.
– Но он не может взять под контроль его владения во Франции…
– Законным путем не может.
Страницы с тихим шелестом упали на стол. Мне не терпелось прочитать их, но я старалась держать себя в руках.
– Герцог Иоанн может делать все, что пожелает, – задумчиво проговорил епископ, – но такой захват владений будет иметь последствия, и среди них – потеря расположения короля Карла. Король никоим образом не чувствует себя должником милорда Жиля и не испытывает к нему особой симпатии – скорее всего, он с не меньшим удовольствием, чем герцог, готов от него избавиться. Однако между королем и герцогом сложились довольно натянутые отношения – после той провалившейся попытки восстания, которую поддерживал герцог, разумеется не послушав моего совета.
«Разумеется», – подумала я.
– Разве разногласия между ними не решены?
